Степень вины - Ричард Паттерсон

— Как долго вы там пробыли?

— В час у меня был ленч, значит, где-то около двух часов. Я просмотрел свои записи, сделал несколько телефонных звонков.

— После этого вы видели мистера Ренсома?

Хаслер опустил взгляд:

— Нет. Позже, вечером, когда я узнал об убийстве, у меня было ощущение, будто топчут мою могилу.

— Но вы все же видели женщину, которая приходила в его номер?

Хаслер задумался:

— Да. Думаю, что видел.

— Поясните, пожалуйста.

Хаслер медленно кивнул:

— Было около полудня, и мне слегка прискучило то, что я читал. Я встал, зевая и потягиваясь, выглянул в окно, просто так, от нечего делать. Нельзя сказать, что вид из окна был замечательный. Отель построен в виде буквы «U», два крыла его охватывают внутренний дворик, окна смотрят друг на друга. Я был у основания одного крыла, поэтому все, что я мог видеть, — противоположное крыло, несколько комнат правой части буквы «U», там и остановился Марк Ренсом. — Хаслер помолчал. — «А где же его окна?» — подумал я тогда. Стал их высматривать — ведь я у него побывал.

— И нашли?

— Угу. Начал разбираться с окнами, стараясь вспомнить, как далеко от основания «U» находился его номер. — Он сделал паузу. — И в этот момент увидел ее.

— Ее?

— Да. — Хаслер взглянул на Марию. — Женщину с длинными черными волосами. В окне.

— А что она делала?

— Она на мгновение выглянула, как будто разглядывала что-то в заливе. Потом опустила шторы, и больше я ее не видел. — Он отвел взгляд от Марии. — Я понял, что это та женщина, которая пришла к Марку Ренсому.

— Почему вы так решили?

— Во-первых, по расположению окон. Мне кажется, я не ошибся.

— Было что-нибудь еще?

— Угу.

— И что же это?

Хаслер опустил глаза. Тихо проговорил:

— Она было неодета.

В зале зашептались, судья Мастерс немедленно отреагировала ударом молотка. Ее взгляд был мрачен. Пэйджит испытал ощущение пустоты в голове. Единственная мысль была — о Карло.

Выдерживая паузу, Марни Шарп не выказывала эмоций.

— Я хотела бы уточнить. Вы видели ее во всю длину окна, я правильно понимаю?

— Да. — Хаслер опять взглянул на Марию. — На женщине, которую я видел, совсем не было одежды. Совсем ничего.

— Почему вы в этом уверены?

Хаслер снова отвел взгляд:

— У нее между ног было черное пятно.

— Волосы лобковой области, — ровным голосом заметила Шарп.

Хаслер вздохнул. Его голос прозвучал едва слышно:

— Расстояние было большое, но сомнений нет. Лобковые волосы.

Пэйджит почувствовал, что пальцы Марии хватают его пиджак под столом. Ее лицо было пунцовым.

— Каким это окно, — спросила Шарп, — было от краю?

— Третьим, я думаю.

— И потом мы с вами осмотрели номер Марка Ренсома и три номера по каждую сторону, так?

— Да.

— И что вы обнаружили?

Вид у Хаслера был теперь несчастный.

— Я обнаружил, — ответил он, — что третье окно справа — это окно гостиной Марка Ренсома.

Пэйджит встал. Быстро спросил:

— Окно, в которое вы заглядывали, было на расстоянии не менее ста пятидесяти футов от вашего окна, не так ли?

Хаслер посмотрел на Пэйджит стыдливо-виноватым взглядом:

— Полагаю, что так.

— Значит, лица ее видеть вы не могли?

— Да, не мог. — И добавил, оправдываясь: — Но видел рост и цвет волос.

— Что-нибудь еще?

— Только то, что женщина была стройной.

— Позвольте, я вам кое-что покажу.

И снова Джонни Мур проворно выставил на всеобщее обозрение щит с фотографией, но фотография была другой — цветной, с изображением снятой с большого расстояния темноволосой женщины, выглядывающей из окна отеля.

— Ваша Честь, — заявил Пэйджит, — мы утверждаем, что мистер Мур сделал эту фотографию из окна номера мистера Хаслера и что женщина на фотографии находилась в номере Марка Ренсома.

Судья Мастерс обернулась к Марни Шарп:

— Есть протесты?

— Да. Я не понимаю, что это.

— Пока это и на самом деле непонятно. Но я намерена дать им возможность представить их доказательство.

Шарп нахмурилась:

— Очень хорошо, Ваша Честь.

Пэйджит вышел вперед:

— Мистер Хаслер, позвольте мне обратить ваше внимание на эту фотографию, затем — на стол защиты.

Свидетель перевел взгляд с фотографии на стол:

— Я обратил внимание, сэр. И на то, и на другое.

— Хорошо. Посмотрите, пожалуйста, на эту женщину. Хотя она и одета, но в окно ее можно разглядеть с ног до головы, и смотрит она так же, как вы описали. Примерно это вы видели в тот день?

— Да. Насколько помнится.

— Вы можете узнать женщину на фотографии?

— Нет. — У Хаслера был смущенный вид. — Но ее рост и цвет волос такие же, как и у женщины, которую я видел в тот день, они сходны с ростом и цветом волос мисс Карелли.

— Итак, с вашей точки зрения, женщина на этой фотографии имеет такое же сходство с мисс Карелли, как и женщина, которую вы видели?

— Да. Конечно, трудно сказать, но возможно, что это та же самая женщина.

— Возможно. — Пэйджит впервые улыбнулся. — Но на самом деле это двойник мисс Карелли. Моя помощница, мисс Перальта.

Кэролайн Мастерс едва заметно усмехнулась. Пэйджит обернулся к столу защиты:

— Если вас не затруднит, не могли бы вы встать?

Они встали — Мария с мрачным видом, Терри равнодушно.

— Как вы можете видеть, — обратился Пэйджит к судье, — основные отличия в том, что у мисс Карелли заметное преимущество в росте, у мисс Перальты более светлые волосы, и, поскольку мисс Карелли позволила заявить об этом открыто, у них пятнадцать лет разницы в возрасте.

Судья Мастерс перевела взгляд с фотографии на Терри.

— Не очень удачная фотография, Тереза. Но, видимо, так нужно мистеру Пэйджиту. Рада видеть вас в зале суда. Хотя бы и в роли статиста.

— Мисс Перальта будет выступать, — вставил Пэйджит, — когда появятся свидетели защиты.

— Хорошо, мистер Пэйджит. Конечно же, она не посрамит своего шефа. — Судья помолчала. — У вас, наверное, есть что-то еще.

— Совсем немного. — Пэйджит снова обернулся к Хаслеру: — Соблаговолите еще раз посмотреть на фотографию. При таком удалении вашего окна от окна, которое находится в основании «U», вы можете с уверенностью утверждать, что они расположены на одном этаже?

Хаслер наклонил голову набок:

— Глядя на фотографию, я бы не сказал этого.

— А глядя из окна в тот день, о котором идет речь? Ведь мы говорим, как бы там ни было, о взгляде с расстояния, равного по меньшей мере половине футбольного поля.

Хаслер задумался.

— Нет, — произнес он наконец. — Я совсем не уверен, что не смотрел на этаж выше или ниже.

— А не получилось ли так: вы решили, что видите женщину именно в номере мистера Ренсома только потому, что он сказал вам о своих приготовлениях?

Хаслер был смущен.

— Я не совсем уверен, что понимаю, о чем вы говорите.

— Позвольте, я скажу то же самое иначе. Ассоциировалась бы у вас эта женщина с номером мистера Ренсома, если бы он не сказал вам, что у него намечается свидание?

Глаза Хаслера сузились.

— Возможно, нет.

— И здесь, сегодня, вы уверены, что окно, в которое вы заглянули, было третьим справа?

— Не знаю. — Хаслер покачал головой. — Ведь это теперь, из-за того что он погиб, такого рода мелочи стали важны.

— А может быть, ваше внимание было занято не тем, какой это ряд окон или чье это окно, а неожиданным появлением голой женщины?

У Хаслера был виноватый вид.

— Конечно, я был поражен.

— И очарован?

Хаслер поднял голову:

— Думаю, да, мистер Пэйджит. Где бы она ни находилась, она была очаровательна. Признаюсь, я не мог от нее оторваться.

— И пересчитать окна.

— Да.

— Значит, у вас нет полной уверенности, что женщина, которую вы видели, была в номере Марка Ренсома.

Хаслер посмотрел на Марни Шарп, потом на Пэйджита.

— Нет, — глухо вымолвил он. — Полной уверенности у меня нет.

— Или даже хоть какой-то уверенности?

— Нет. — Хаслер отвел взгляд. — У меня нет никакой уверенности. Все, что я видел, — это голую женщину. Она могла быть и в номере Марка Ренсома.

— Или не в его номере.

Хаслер кивнул:

— Или не в его номере.

— Верно и то, что в окне вы больше никого не видели. Ни Марка Ренсома, ни какого-либо другого мужчину.

— Именно.

— И могло быть так: женщина, которую вы видели, никому свои прелести не демонстрировала и была совсем одна в номере.

Хаслер задумался:

— Да, вы правы. Женщина, которую я видел, могла быть и одна.

Пэйджит выдержал паузу:

— Несмотря на свои сомнения, зная, что можете нанести вред мисс Карелли, вы почему-то решили все же дать показания.