Гроссмейстеры афёр - Игорь Атаманенко

Игорь Атаманенко

Гроссмейстеры афёр

Моему другу, чекисту неординарной судьбы, Леониду Козлову посвящается

Книга первая. Евангелие от афериста

Часть первая. Проделки «Кудесника»

Предисловие

Сложно найти как в реальном криминальном мире, так и в произведениях детективного жанра, приключения, подобные тем, что выпали на долю Юлия Герцога, гроссмейстера афер, занимавшего официальные посты в системе советской торговли. Возможно, он был не самым блестящим форвардом на жульническом поле, но всегда — первым.

Первооткрывателем. Первопроходимцем. Касалось ли это блиц-авантюры с подменой лотерейных таблиц, многолетней эксплуатации шоу-рынка или переправки за границу чемодана долларов.

Он умел всё. Но лучше всего он владел искусством делать деньги. Из всего. Его недоброжелатели злословили, что он сможет сделать деньги и на собственных похоронах.

Судьба позволяла ему всё. Не позволяла одного — попадаться. Баловень рока, непревзойдённый мэтр афер Юлий Герцог более четверти века дерзко и изобретательно посягал на советско-партийную корпоративную монополию, распоряжаясь закромами Родины, как если бы это был его портмоне. Смело можно сказать, что он стал предтечей нынешних реформаторов, делящих государственную собственность, путём обращения её в личную.

В среде профессиональных мошенников Герцог был прозван «Кудесником».

Его жизненным кредо и девизом был лозунг апологета афер начала двадцатого века, американца Джозефа Уэйлса: «Я никогда не стану облапошивать честных людей. Только негодяев. Они, как правило, хотят получить нечто в обмен на ничто. а я даю им ничто в обмен на нечто …»

Герцог был отличным спортсменом. Среди аферистов прославился как бегун на длинные дистанции — за почти двадцать пять лет изощренных посягательств на государственную казну и даже кошельки собратьев по ремеслу он никогда не повторялся, безошибочно угадывая, где, как и у кого можно ненасильственно отобрать излишки. Денежные, разумеется…

Всю свою «творческую» жизнь Герцог неизменно подтверждал репутацию гроссмейстера афер, за которым следуют удача и деньги…

…В шестилетнем возрасте Юлик впервые стал свидетелем предательства. Его мать, певичка Одесского оперного театра, сбежала с ним от мужа в Питер к вскружившему ей голову режиссёру Мариинского театра Льву Герцогу.

Жизнь преподнесла Юлию первый урок лёгкости смены личины, на этот раз, — анкетных данных. Будучи урождённым Портным Юлием Аркадьевичем, по усыновлении он стал Герцогом Юлием Львовичем.

До обретения совершеннолетия таких уроков двуличия юный Герцог будет иметь предостаточно, а фальшь и лицемерие эпохи, в которой он формировался как личность, разовьют его природные способности к лицедейству и перевоплощению.

Быстрый ум, решительность, неиссякаемая энергия и целеустремленность помогут претворять в жизнь авантюрные прожекты, рождённые его богатым воображением, вытолкнут Юлия в лидеры беловоротничковой преступности.

Свою роль сыграют и напутствия отчима, неутомимо повторявшего отроку:

«Юлий, мне совершенно не важно, кем ты будешь: закройщиком, скрипачом или пожарным. Главное, чтобы ты всегда был первым. Быть вторым — плохо!». Или: «Умный человек не может позволить себе роскошь быть честным».

С чужого предательства начался жизненный путь Герцога, чужим предательством и закончился. А между этими двумя знаковыми событиями будет более чем двадцатилетнее триумфальное выступление на ристалище афер.

Так будет продолжаться до тех пор, пока он не попадёт в поле зрения Комитета государственной безопасности СССР.

Учитывая масштабность противоправных деяний, совершённых Герцогом, а также тот факт, что он являлся связью иностранного дипломата, подозреваемого в принадлежности к американским спецслужбам, Юлий Львович станет объектом оперативной разработки органов госбезопасности.

Задержанный с соблюдением мер конспирации Герцог будет доставлен из Ленинграда в Лефортовскую тюрьму, где начнёт «косить» под сумасшедшего, представив справки из ленинградской психиатрической клиники, где он, якобы, регулярно проходил лечение по поводу приступообразно-прогредиентной шизофрении. Проверкой было установлено, что Юлий Львович действительно состоит на учёте в ленинградском районном психдиспансере по поводу указанного заболевания.

Однако ни заранее заготовленные (купленные) справки, ни десяток щедро проплаченных известных столичных адвокатов, защищавших его в ходе судебного разбирательства, Герцогу не помогли.

Я располагаю результатами тестирования этого беспутного гения. Исследование, которое было проведено комиссией психологов и психиатров Института судебной медицины им. В.П. Сербского.

Текст этот привожу полностью, ибо того стоит личность моего героя:

«Экстравертированная личность сангвинического темперамента. Обладает незаурядными умственными способностями с развитым логическим мышлением. Быстро схватывает и понимает новое. Образованный, эрудированный, начитанный.

Проявляет упорство в достижении цели. Эмоционально чувствителен, обладает богатым воображением и эстетическим вкусом. Склонен к тонкому восприятию мира, имеет образное, художественное мышление.

Исключительно доминантный и властный человек с ярко выраженными лидерскими наклонностями. Весёлый, жизнерадостный. Самоуверенный и самонадеянный. Эгоцентричный и капризный до эгоизма. Легко нарушает правила общественной морали и бравирует этим. Своё поведение контролирует полностью, легко переключается на новые занятия. Стиль действий характеризуется быстротой и энергичностью.

Склонен к лицедейству и перевоплощению. Умеет использовать актёрское мастерство во вред окружающим.

В аргументации убедителен, красноречив, способен навязать оппоненту свою точку зрения.

В поведении присутствует безусловная ориентация на успех, в выборе средств его достижения неразборчив и вероломен.

В момент совершения Герцогом противоправных деяний он находился в состоянии ремиссии (если, конечно, допустить, что он действительно страдал приступообразно-прогредиентной шизофренией), был вполне вменяем и целенаправленно рационален в выборе объектов своих посягательств, отдавая себе отчёт в совершении незаконных операций.»

…Я входил в оперативно-следственную группу и по роду обязанностей не только знакомился с материалами уголовного дела, но и принимал участие в допросах.

Группа следователей работала с Герцогом «на контрасте», то есть «злой — добрый» следователь. Если «злой» добивается правдивых показаний грубостью, угрозами и унижением подследственного, то «добрый», согласно сценарию, должен расположить к себе показным пониманием его участи, заботой и вниманием.

Через некоторое время мы отказались от этой тактики, так как стало ясно, что Герцог осведомлён о методах ведения следствия и скептически воспринимает наши артистические потуги.

Со временем Юлий Львович даже стал вызывать у меня уважение. Он был достойным противником и очень гордым человеком. Ни разу не попросил снисхождения. Ни разу не сломался. Уверен, что и он уважал нас — чекистов — как профессионалов.

В ходе многочисленных допросов и бесед без протокола я пришел к убеждению, что жульнический гений Герцога — кристаллизация духа времени, в котором ему довелось жить.

Суд назначил Герцогу высшую меру наказания — расстрел.

О том, что приговор приведен в исполнение, мне известно не понаслышке.

Однако по прошествии десяти лет после того, как дело было сдано в архив, я воочию убедился, что «житие» таких титанов, как Герцог, не подвластно вердикту земного суда, его не в силах остановить пуля палача, потому что он исчез из расстрельной камеры, доказав ещё раз, что лучше других владеет искусством побеждать…

Глава первая. «Покойники» колесят по России в скорых поездах

Друзья из Российского союза ветеранов силовых структур рекомендовали меня режиссёру-постановщику боевика о советских контрразведчиках в качестве специалиста по контрабанде. Съёмки проходили в портовых городах Причерноморья.

Я, недолго думая, сложил небогатый скарб в спортивную сумку и занял место в вагоне поезда Москв — Новороссийск.

Соседями по купе оказались двое высоких, спортивного вида мужчин, одного со мной возраста. Оба — восточной внешности, с усами и кокетливыми шкиперскими бородками. Дух взаимопонимания и согласия сквозил в каждой их реплике.

Взглянув на их чемоданы, я понял, что нам предстоит проделать весь путь вместе и поспешил представиться. Юрий и Руслан поочередно пожали мне руку.