Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен

рясой из сукна, без подкладки, как обычно носят русские. Затем мужчины, держащие веревку, начали тянуть, пока концы не сомкнулись плотно, потом я слышал, будто что-то упало в котел с водой, стоящий перед ним. Я спросил, что это было, и они ответили, что его голова, плечо и левая рука, отрезанные веревкой, а именно узлом, который я видел, как они натягивали. Я встал посмотреть, так ли это на самом деле, но они меня удержали, говоря, что если кто увидит его собственными глазами, тот может умереть. (Большинство из них говорит довольно [хорошо] по-русски, чтобы их можно было понять, и они приняли меня за русского). Затем они опять начали кричать: «Охао, охао, охао». Между тем, я увидел нечто, похожее на палец человека, дважды высунувшийся из кафтана жреца. Я спросил сидящего рядом: «Что это было?». /W 944/ Они сказали: «Это не его палец, он еще мертв». А то, что я видел сквозь кафтан, (они сказали) было животное, но они не знали — какое, или не хотели мне сказать. Я посмотрел на землю, но не увидел отверстия. Наконец, жрец, как бы воскреснув, поднял голову вместе с плечом, рукой, и все тело, и вышел к огню. Это то, что я могу сказать об их колдовстве, и что я сам наблюдал в течение нескольких часов. Но каким образом они призывают своих идолов, этого я не видел, ибо они собрали свои пожитки, чтобы уехать с этого места. Я подошел к тому, кто обслуживал их жреца, и спросил, что Бог ему сказал, пока он лежал мертвым. Он ответил, что его собственный народ этого не знал, и им этого не подобает знать, так как они должны делать то, что им велит жрец.

Вильям Персглоу рассказал мне о подобном колдовстве, совершенном самоедскими жрецами, или колдунами, которых там очень уважают. Он говорит, что у них есть фигурки в виде человека, медведя, волка и т. п., которых они покрывают ценными мехами, прячут в густых лесах от русских, которые приходят туда охотиться на соболей, лис, бобров. Они, найдя фигурки, раздевают их и жгут.

Жители Пустозера торгуют с другими самоедами, а те, в свою очередь, с угорцами и народами Монгумзеи — соболями, черными и белыми лисицами, бобрами и китовой костью.

В северной Сибири, пишет Перчас[1360], Его Царское Величество присоединяет к своим владениям очень большую область, как в длину, так и в ширину. От Вычегды до реки Обь подчинена им эта страна, это примерно 1 000 английских миль, так что он может считать себя верховным государем Сибири.

Земли Перми и Печоры заселены особым народом. Они по языку отличаются от русских. Вскоре после покорения самоедов они тоже были покорены, но скорее через почтительный страх и угрозу войны, чем прямым насилием, так как это малодушные и беззащитные люди.

Здесь заканчиваются сведения Перчаса[1361]. Следует отметить, что собственные имена в письменах этих английских писателей Гэклейта и Перчаса пишутся не так, как мы привыкли писать или называть, что вызывает неясность, на что я считаю нужным указать.

СТАРИННОЕ ПУТЕОПИСАНИЕ

Земель около реки Двина по направлению к Печоре через Югорию до реки Обь

Самый короткий путь туда, говорят, от Двины через Пермию. Насчитывается от Вологды до Устюга, направо и вниз, туда, где Сухона присоединяется, 500 верст.

Около городка Стрельце, в двух верстах ниже Устюга, присоединяется к ней река Юг, текущая с юга. От ее устья до истока насчитывают свыше 500 верст.

После того, как Сухона и Юг сливаются, они теряют свои названия и принимают имя Двина. Затем через 500 верст по Двине путешественники приходят в Колмогоры, в шести днях пути от которого Двина впадает в море. Этот путь обычно совершается по воде, ибо по суше от Вологды до Колмогор через Вагу — 1 000 верст.

Недалеко от Колмогор находится река Пинега. Она течет с востока, с правой стороны, и впадает через 700 верст в Двину.

От Двины до одного места под названием Никола через Пинегу — 200 верст. Оттуда переносят суда по суше, на расстояние полуверсты, и приходят в реку Кулуя.

Река Кулуя берет свое начало из озера того же названия. От ее устья до моря 6 дней пути.

Если идти морем, на правом берегу мы видим следующие области: Становище, Калунище и Апну, а дальше идет мыс Хогороский, а также места Каменку и Толстый, и наконец, попадают в реку Мезень, и после 6 дней пути к деревне, или городку, того же названия, расположенного в устье реки Пезы, по ней направо, к востоку, через 3 недели пути /W 945/ встречается река Печора, откуда перетаскивают суда по суше 2 версты, затем переходят в 2 озера, оттуда выходят два пути: один — направо в реку Рубиху, по которой приходят в реку Чирку, а по другому — прямее и короче — суда приходят в Чирку. А отсюда приходят через 3 недели в устье реки Цильмы, а также в большую реку Печору, которая имеет там ширину 2 версты, а дальше 6 недель пути до острога Пустозера, около которого Печора впадает несколькими устьями в океан. Местные жители здесь грубые, и многие были в 1518 г. крещены.

От устья реки Чилмы до устья реки Усы через Печору путь займет 1 месяц, а Уса берет свое начало с гор Земного Пояса, в частности, со скалы Большой Камень. От истока Усы до ее устья насчитывается 1 000 верст. Далее река Печора течет с юга, и от устья Усы вверх по реке до устья реки Щугура — это путь в 3 недели.

Вдоль рек Печора и Щугур живут многие народы, которых называют также самоедами. Здесь много птицы и рыбы, а также пушнины. Народ дикий, они не выезжают из пределов своей страны и избегают всякого общения.

От устья Щугура, вверх по течению, до Пояса, Артавище, Камени и большого Пояса три недели пути. А восхождение на каменную гору — 3 дня. Перейдя их, приходят к реке Артавище (я думаю, что это та же самая, которую мы называем Вышний Пелым), а затем к реке Сибути к крепости Ляпин, или Пелым.

От Аяпина приходят к реке Сосва, откуда окружающие народы вогуличи получили свое название.

Оставив Сосву справа, путешественники приходят к Оби, которая берет свое начало из озера Катая, которое можно едва переплыть за один день. А Обь так широка, что достигает в некоторых местах