Высшая духовная школа. Проблемы и реформы. Вторая половина XIX в. - Наталья Юрьевна Сухова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Совершенствовалась постепенно и система экзаменов. Устав 1869 г. изменил принцип экзамена: экзаменовали по лекциям, прочитанным в течение года, спрашивали всех студентов по всем предметам, ответы отмечали по 5-балльной системе. Предоставленной Уставом возможностью промежуточного контроля, в виде репетиций, на практике мало кто пользовался. Репетиции остались отдельными прецедентами, совершаемыми либо по ревности начинающих преподавателей, либо в наказание за проявленное студентами неблагоразумие[611].
В занятиях 4-го курса и при стабильном состоянии Устава 1869 г. не удалось совместить «изучение науки по первым ее источникам и всесторонний научный анализ этих источников», «ознакомление с лучшими иностранными и отечественными сочинениями по той или другой науке», «знакомство с учебниками и учебными пособиями в практических видах ее преподавания». Надежды на то, что опыт подскажет новые методы, были реализованы лишь отдельными преподавателями[612]. Молодым приват-доцентам трудно было выделить «проблемы», достойные «специального» рассмотрения, старшие преподаватели не считали новую форму занятий удачной.
В МДА в 1876–1877 гг. В.О. Ключевский, имевший опыт университетских семинаров, постарался перенести эту традицию и на духовно-учебную почву. Но участники являлись на занятия неготовыми, замечания их имели «только формальный или диалектический характер», и обсуждение вырождалось в пустое словопрение[613].
Попытку устроения специальных занятий предпринял в 1875–1877 гг. архимандрит Михаил (Лузин), занимавший в МДА кафедру Священного Писания Нового Завета: он привлек студентов к научно-переводческому труду[614]. Дело было полезное, но отнимало много времени, и продолжения не последовало.
Ректор и профессор нравственного богословия СПбДА протоиерей И.Л. Янышев – один из главных инициаторов специализации выпускного курса – приобретя некоторый опыт, постарался показать пример постановки этих занятий. В 1882/83 уч. г., имея большую группу специализации – более 10 человек, – он регулярно проводил занятия по двум направлениям: 1) изучение иностранных курсов нравственного богословия, не переведенных на русский язык (каждому студенту поручался какой-либо автор); 2) изучение нравственной стороны Посланий апостола Павла[615]. В конце эпохи действия Устава 1869 г. некоторые молодые преподаватели СПбДА – Н.В. Покровский и другие – начинают более плодотворно использовать эти занятия и давать студентам особые задания, включающие элементы научного исследования[616].
Но в большинстве своем занятия сводились исключительно к педагогическим, требуемым Учебным комитетом. Выработалась стандартная схема: преподаватель назначал пробные лекции каждому студенту по семинарской программе, составленной Учебным комитетом, произносились составленные лекции, с замечаниями преподавателя[617].
Идея специализации выпускного курса корректировалась педагогическими устремлениями Учебного комитета, но непредсказуемое распределение на преподавательские места лишало специализацию смысла[618].
К магистерскому экзамену студенты готовились, за редким исключением, слабо, со временем это стало проявляться сильнее: в первые годы новая форма испытания вызывала в студентах уважение, при стабильном режиме магистерские испытания не отличались от обычных, но оценка «удовлетворительно» давала право на искание магистерской степени без нового испытания[619]. Ректор СПбДА протоиерей И.Л. Янышев пытался поставить дело по замыслам Устава, пытаясь отойти от традиционной «школьности», проверяя знание источников и литературы предмета, в том числе инославной, умение сравнивать идеи разных авторов, направления школ и т. д.[620]
Писать магистерскую диссертацию могли и хотели не все, но лучшие студенты старались использовать все возможности и представить в конце учебного года магистерское сочинение. Первые магистерские диспуты непосредственных выпускников вызвали надежды на реализацию этого уставного положения[621].
Но не каждый год среди выпускников четырех академий была хотя бы одна подготовленная магистерская диссертация: суровые требования, публикация делали сложным ее написание в течение года[622]. Большинство даже серьезных и не щадящих сил студентов заканчивали работу через несколько лет после окончания академии[623]. Большинство магистерских работ, написанных выпускниками, представляли собой переработанное кандидатское сочинение, но студенту, закончившему 2-й курс, трудно было видеть перспективы – необходима была преподавательская помощь. В СПбДА, при настоятельных призывах ректора протоиерея И.Л. Янышева, члены корпорации повысили свое внимание к кандидатским работам, и результат последовал: в 1879 г. пять выпускников представили в конце обучения магистерские диссертации, признанные Советом достойными защиты[624]. Были успехи к этому времени и в других академиях[625]. Не все преподаватели, увлеченные собственными научными исследованиями, любили заниматься «отработкой» магистерских диссертаций[626]. Этой «незаботливостью» ведущих профессоров о магистерской ориентации студентов 4-го курса и выпускников академий многие объясняли малое количество магистерских защит, отсутствие полноценных научных школ и вообще медленное развитие науки в духовных академиях[627]. Не удавалось активизировать процесс написания магистерских работ и со стороны Советов академий: и после 1874 г. они не могли точно сформулировать требований к студентам 4-го курса относительно их работы над магистерской диссертацией[628].
Библиотеки духовных академий, используя выделенные средства и предоставленные возможности бесцензурной выписки заграничных изданий, пополнились новой богословской научной литературой, появилась возможность работать во внешних библиотеках, в архивах. Это порождало в среде студентов академий две тенденции: одни использовали возможности и «свободу» последнего учебного года на пользу науке, принося плоды в виде магистерских работ и последующей деятельности, других «свобода» выпускного курса отвлекала от занятий. В 1881 г. были созданы студенческие библиотеки-читальни[629]. Устраивались вечера, концерты и спектакли, создавались студенческие литературные журналы[630].
Таким образом, особое устроение выпускного курса и в период стабильного действия Устава 1869 г. не исполнило возложенных на него надежд: педагогические занятия были недостаточно «практичны» и не подкреплены системой распределения, магистерские экзамены не выдерживали заявленного научного уровня, число магистерских диссертаций резко сократилось по сравнению с дореформенным, предоставленная творческая свобода многими студентами использовалась не по назначению. Однако этот 15-летний опыт имел два значительных достижения: 1) начала вырабатываться система целенаправленных исследований, в которой осуществлялось преемство богословской науки; 2) магистерская степень перешла из разряда ученических в разряд научных, подтвердив этот переход серьезными магистерскими исследованиями.
На протяжении практически всего периода действия Устава оставались проблемными вопросы приема студентов в академии и распределение их по духовно-учебным местам. Меры, предпринятые духовно-учебным начальством в 1869–1873 гг., имели определенные успехи. Введение принципа всесословности и разрушение строгого преемства духовно-учебных ступеней не сказались существенно на составе учащихся академий[631].
Оставалась актуальной проблема ухода духовных воспитанников в светские учебные заведения. Попытка ее разрешить привела к указу 20 марта 1879 г., предписывающему всем семинаристам, желающим поступать в светские высшие учебные заведения, получать аттестат зрелости[632]. Указ 1879 г. имел результат и для духовных академий: значительное увеличение числа волонтеров[633]. Однако предполагаемое увеличение числа студентов вводило в академии «проблему своекоштных студентов»: на какие средства и где им жить. Ходатайство СПбДА о 60 дополнительных казенных вакансиях было принято: это совпадало с желанием центрального
