Волки скалятся в тенях - Рената Вотинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«— Нельзя бежать, — успокаивала себя Алиса. — Наверху ждет Дмитрий». Он ждал обещанного возмездия, и теперь, вряд ли, Алиса будет ему противостоять. Алиса со всем отчаянием умирающего жаждала спасти народ родины, однако ни ценой другого государства, ни жизнями других людей.
— Алиса, мне пришлось так поступить, — ласково начал Вильцгейм, хотя теперь мог подавиться своими оправданиями. — Пойдем наверх и обо всем поговорим.
— Чудно, как мы все и хотели. Передай револьвер мне, — Алиса послушала Друга, отдав ему увесистый аргумент, дабы он играл по их правилам. Резко обернувшись к нему, Алиса набрала полную грудь воздуха, а Друг наставил на Джонатана дуло револьвера.
— Да, пойдем в твой кабинет, — Алиса отступила от лестницы, уступая ему дорогу. — Иди первый, — для убедительности Друг оружием указал ему, куда идти. Джонатан поднял руки, показывая, что он полностью безоружен и сдается ей на милость. Но Алиса-то знала: у него припасены фокусы похуже пистолетов и ножей. Кажется, он понял, что ему стоило хранить молчание, и он направился к лестнице, медленно поднимаясь.
— Теперь отвечай на мои вопросы, — Алиса прикладывала титанические усилия, чтобы голос не дрожал, как испуганный заяц перед лисицей. — Ты все это спланировал, да? Ты не хотел переубеждать короля. Ты с самого начала хотел стереть страну кхинов с карты.
— Алиса, я бы никогда ничего не сделал тебе во вред, — его плечи устало поникли. — То была просто эффектная формулировка, что пришлась по душе королю, и попала в намеченную цель.
— Лжец, — молниеносно вынес вердикт Друг. Алиса пока не решалась даже попробовать отделить зерна истины от плевел вранья.
— Допустим, — притворно согласилась Алиса, когда Джонатан уже ступил на второй этаж, и она следом за ним. — Пройдемся дальше по списку. В бальном зале был не зверь. Что это было? — Они свернули за угол в коридор, до кабинета оставалось совсем немного, но Джонатан остановился, чтобы ответить на вопрос.
— Тот зверь был теневым волком, — Джонатан повернулся к Алисе и привалился плечом к стене, словно ему было невыносимо больше стоять на ногах. Дуло последовало за ним. — И он пришел на мой зов. А еще… — Он щелкнул пальцами и мимо Алисы пролетело десяток ворон. Они цеплялись по пути за шпильки в волосах, беспощадно выдирая их, а одна из них додумалась подцепить сережку. От неожиданности Друг чуть не выронил револьвер, но все же смог удержать его, сосредоточенный на безопасности, и Алиса начала отбиваться от наглой птицы.
Вильцгейм припечатал Алису к противоположной стене, крепко стиснув ее запястья, заведя руки над головой, и птицы исчезли, карканьем растворившись в тенях. Он прикрыл глаза, и Алиса отчетливо видела, как глазные яблоки в напряжении двигались под веками. Вены под алебастровой кожей вздулись и почернели, будто тьме сталось тесно в сосуде его тела. А тем временем по лодыжке Алисы поползло что-то склизкое и чешуйчатое.
— Змея… — Друг дернул рукой в попытке вырваться, однако даже их объединенных сил не хватило бы, дабы разорвать цепи его хватки.
— Как у тебя это получается? — У Алисы под ложечкой засосало в предчувствии опасности. — Это что, иллюзии?
— Игра с живой материей, — Джонатан ткнулся носом ей в шею, шумно вдыхая. — Немного нитей мрака, и мне удается воскресить тьму в трех оболочках. Умение, о котором я никогда не просил.
Алисе было сложно думать о чем-то другом, нежели как о его томном голосе и жарком дыхании, что разливалось теплом по телу словно горячий шоколад, выпитый с мороза. Алиса прикусила кончик языка, возвращая себе реальность ощущений. Алиса зацепилась за легкую боль, как за якорь, дабы удержаться и не унестись бурными волнами океана мнимого наслаждения, о котором она явно будет жалеть.
— Ты спрашивала меня, откуда я знаю о творящемся на Границе, Алиса, — он процедил ее имя сквозь зубы, словно ему самому было нестерпимо больно. Змея остановилось, обвив лодыжку Алисы, а после расплескалась прохладой на коже. Больше Алиса не чувствовала, чтобы она обвивала ее — растворилась, как и прочие твари из липкой тени.
— Потому что я сам был там. Я стал самым удачным экспериментом своего отца. Король знает об этом, поэтому не удивился тому волку, который чуть не разорвал тебя.
— Да, ты позволил зверю почти вгрызться мне в глотку, — Алису всю покорежило от услышанного: отец Джонатана, эксперимент. В голове не укладывалось, к чему он ведет… — Стоп, — вдруг Алису осенило без каких-либо подсказок Друга, который, судя по всему, до сих пор ломался над разгадкой головоломки, что они уже давно могли раскусить. Слишком очевидными подсказками разбрасывался сам Вильцгейм. — Кланы Воронов и Волков не канули в лету. Они до сих пор живы, а ты…
— Все детство я провел на больничной койке. Тогда до моего детского сознания не дошло, что за капельницы мне ставили по три раза в день. Отец убеждал меня, что я болен и это поможет мне выздороветь, — Джонатан чуть ослабил хватку, и по запястьям Алисы прошлась дрожь, что передалась от его пальцев. — Человечность и слабость бренного тела смертного — величайшая болезнь, по мнению моего отца. Он пытался вытравить это из меня, как порок, что отравлял меня изнутри. И я верил ему, Алиса. Он накачивал меня волчьей и вороньей кровью, пока в моих жилах не растекся яд чужих жизней, которые я не должен был прожить.
— Твой отец настоящее чудовище, — горячо выпалила Алиса, обескураженная сказанным. — И ты его постоянно защищаешь!
— Да, его казнили, Алиса, потому что он собирался рассказать всем о том, что творится на Границе. Он думал, что люди восстанут против правящей династии, которая скрывала страшные эксперименты от людей. Моя мать умерла по моей вине. Только тогда отец осознал, что натворил. Он был стойко уверен в том, что суматохой восстания и возможной гражданской войной ему удастся спрятать свой одновременно удачный и провальный эксперимент в лице собственного сына, — Джонатан отпустил руки Алисы и отступил, давая ей полную свободу действий. — Особенно от короля. Но мой отец пал обычной пешкой. Я сам пришел с правдой к правителю.
— Зачем ты это сделал? — Миллион вопросов жалили пчелиным жалом кончик языка Алисы.
— Потому что я был напуган, Алиса. Мне было всего восемнадцать лет. Я остался совершенно один.
Алиса хотела спросить у Джонатана многое: о его матери, о произошедшем с отцом, узнать побольше о его
