Собрание сочинений - Леонид Трефолев

1871

НА БЕДНОГО МАКАРА И ШИШКИ ВАЛЯТСЯ

(Русская пословица)

       Макарам все не ладится. Над бедными Макарами       Судьба-злодейка тешится жестокими ударами.       У нашего крестьянина, у бедного Макарушки,       Ни денег нет на черный день, ни бабы нет сударушки.       По правде-то, и деньги есть: бренчит копейка медная,       И баба есть: лежит она, иссохшая и бледная.       Помочь бы ей, да чем помочь? Не по карману, дороги       Все лекари и знахаря, лихие наши вороги.

       Макар-бедняк, любя жену, не знает темной ноченьки,       Не спит, сидит, вздыхаючи, слезой туманя оченьки.       Слезами не помочь беде — есть русская пословица,       А бабе-то, страдалице, все пуще нездоровится.       "Не плачь, моя голубушка! — решил Макар с усмешкою. —       Продам кобылку в городе со сбруей и тележкою,       И заплачу я лекарю: он больно жаден, гадина!"       Вошел Макар в пустой сарай: кобылка-то… украдена.

       Настало лето красное. Стоят денечки славные.       И молятся от радости на церковь православные.       Повсюду пчел жужжание в цветах душистых слышится,       И рожь обильным колосом волнуется, колышется.       Макар-бедняк утешился с женой надеждой сладкою,       И пляшет, как помешанный, пред бабою с присядкою;       Плясал, плясал и выплясал, и рвет в досаде волосы:       Ударил град… и выбил все Макарушкины полосы.

       Макар печально думает: "Отправлюсь до Симбирска я.       Есть у меня один талант: есть сила богатырская;       Достались от родителя мне плечи молодецкие,       И буду я таскать суда; тяжелые купецкие".       Бурлачить стал Макарушка. Идет дорогой долгою,       Знакомится под лямкою с кормилицею Волгою.       Поет свою "Дубинушку" с тоскою заунывною,       Домой же возвращается с одною медной гривною.

       Прокляв купца-обманщика и дальнюю сторонушку,       Идет Макар на торг в село, продать свою буренушку.       По ней ребята плакали, как будто о покойнике;       Жена бежала улицей в изношенном повойнике       И голосила жалобно, больная, истомленная:       "Прощай, моя скотинушка, прощай, моя кормленая!"       Макар, вернувшись, кается перед женою строгою:       "Я деньги за корову взял, да… потерял дорогою".

       Жена его осыпала и бранью и упреками?       "Разбойник, простофиля ты! Как быть теперь с оброками!       Уж сколько горя горького в замужестве испытала я!       Я кашляю — и кровь течет из горла бледно-алая…       Проси отсрочки подати!" — И гонит в исступлении.       Макар пошел на суд мирской; но в волостном правлении       За недоимки старые, как водится с Макарами,       Недешево отделался; побоями, ударами.

       Макара пуще прежнего грызет нужда проклятая.       Вдруг слышит он: приехала помещица богатая,       Такая добродушная, такая сердобольная,       Собою величавая и страшно богомольная.       С народом обращается без хитрости, не с фальшею,       И величают все ее "почтенной генеральшею",       Макар-бедняк в хоромы к ней пришел за покровительством,       Но… выгнан был, как пьяница, ее превосходительством"

       Ошиблась крепко барыня. Не вор он и не пьяница,       Да с горя и Макарушкв понадобилась скляница.       Идет в кабак Макар-бедняк нетвердою походкою.       Залить свою печаль-змею усладой русской — водкою|       Но баба-целовальница не верит в долг, ругается:       "Вина-то здесь бесплатного для всех не полагается,       Ступай назад, проваливай, не то скажу я сотскому!"       И побежал Макарушка стрелой к леску господскому.

       Лесочек был сосняк густой. Шумели сосны дикие.       Поведал им Макарушка беды свои великие:       Как жизнь прошла нерадостно, как бедствовал он смолоду,       Как привыкал под старость он и к холоду и к голоду.       Довольно жить Макарушке, пришлось бедняге вешаться…       Но даже сосны старые над горемыкой тешатся:       Он умереть сбирается, из глаз слезинки выпали…       Вдруг шишки, стукнув в голову, всего его осыггали.

1872

ДВА МОРОЗА МОРОЗОВИЧА

(Сказка)

       1

       Ветер холодный уныло свистит.       По полю тройка, как вихорь, летит.       Едет на тройке к жене молодой       Старый купчина с седой бородой,       Едет и думает старый кащей:       "Много везу драгоценных вещей,       То-то обрадую дома жену!       С ней на лебяжьей перине усну,       Утром молебен попам закажу:       Грешен я, грешен, мамоне служу!       Если мильон барыша получу —       Право, Николе поставлю свечу".

       2

       Ветер, что дальше, становится злей,       Снег обметает с широких полей,       Клонит верхушки берез до земли.       Тройку, за вьюгой, не видно вдали.       Следом за тройкой, в шубенке худой,       Едет мужик, изнуренный нуждой,       Едет и думает: "Черт-те воаыяи!       Плохо живется с женой и детьми;       Рад я копейке, не то что рублю…       Грешник, казетаных дровец нарублю;       Если за них четвертак получу —       Право, Николе поставлю свечу".

       3

       Два молодца под березкою в ряд       Сели и вежливо так говорят:       "Братец мой старший, Мороз Синий-Нос,       Что это вы присмирели давно-с?" —       "Братец мой младший, Мороз Красный-Нос,       Я предложу вам такой же вопрос". —

       "Видите, братец, случилась беда;       Добрые люди не ходят сюда;       Только медведицы злые лежат,       Няньчат в берлогах своих медвежат;       Шуба у них и тепла и толста.       Нет здесь добычи, глухие места". —

       4

       "Правду изволили, братец, сказать:       Некого в здешнем краю наказать.       Наш Пошехонский обширный уезд —

       Это одно из безлюднейших мест.       Но погодите, не плачьте пока:       Я замечаю вдали седока.       Вот и добыча пришла наконец!       С ярмарки едет богатый купец,       Вы догоните его на скаку,       Да и задайте капут старику!       Пожил, помучил крещеный народ.       Что же стоите? Бегите вперед!" —

       5

       "Братец любезный, Мороз Синий-Нос,       Это исполнить весьма мудрено-с.       Старый купчина отлично одет;       В шубу медвежью мне доступу нет.       Как подступиться к мехам дорогим?       Лучше потешусь сейчас над другим.       Едет на кляче мужик по дрова…       Эх, бесшабашная дурь-голова,       Ветхая шапка… овчиный тулуп…       Братец, признайтесь, мой выбор не глуп"? —       "Ладно, посмотрим. Да, чур, не пенять!       Живо, проворней, пора догонять!"

       6

       Ночью в лесу два мороза сошлись;       Крепко, любовно они обнялись.       Старший не охает: весел и смел;       Младший избитую рожу имел.       "Что с вами, братец, Мороз Красный-Нос?" —       "Ах, я желаю вам сделать донос!" —       "Жалобу-просьбу я выслушать рад,       Хоть и пора бы ложиться нам, брат.       Сон так и клонит к холодной земле;       Полночь пробили в соседнем селе;       В небе спокойно гуляет луна,       Так же, как вы, и грустна и бледна". —

       7

       "Братец, мне больно: везде синяки,       Страшные знаки мужицкой руки.       Как еще только дышать я могу,       В лапы попавшись лихому врагу!       Я невидимкой к нему подбежал.       Вижу: разбойник, как лист, задрожал,       Морщится, ежится, дует в кулак,       Крепко ругается, так вот и так:       "Стужа проклятая, дьявол-мороз!"       Я хохотал втихомолку до слез,       Ловко к нему под шубенку залез,       Начал знобить — и приехали в лес.

       8

       Лес был огромный. Зеяеной стеной       Он, понахмурясь, стоял предо мной.       Сосны и ели шумели кругом,       Чуя смертельную битву с врагом.       Вот он вскочил и, схвативши топор,       Ель молодую ударил в упор.       Брызнули щепки… Работа кипит…       Вздрогнуло деревцо, гнется, скрипит,       Просит защиты у старых подруг —       Елок столетних — и падает вдруг       Перед убийцей… А он, удалой,       Шапку отбросил, шубенку — долой!

       9

       Вижу: согрелся злодей-мужичок,       Будто приехал не в лес — в кабачок,       Будто он выпил стаканчик винца:       Крупные капли струятся с лица…       Мне под рубашкою стало невмочь,       Вздумал я горю лихому помочь,       В шубу забрался с великим трудом —       Шуба покрылась и снегом и льдом;       Стала она, как железо, тверда…       Тут приключилась другая беда:       Этот злодей, подскочивши ко мне,       Ловко обухом хватил по спине.

       10

       Спереди, сзади, больней палача,       Долго по шубе возил он сплеча,       Словно овес на гумне молотил, —       Сотенки две фонарей засветил.       Сколько при этом я слышал угроз:       "Вот тебе, вот тебе, дьявол-мороз!       Как же тебя, лиходея, не бить?       Вздумал шубенку мою зазнобить,       Вздумал шутить надо мной, сатана?       Вот тебе, вот тебе, вот тебе, на!" —       Мягкою стала овчина опять,       И со стыдом я отправился вспять".

       11

       С треском Мороз Синий-Нос хохотал,       Крепко себя за бока он хватал.       "Господа бога в поруки беру,       Моченьки нету, со смеху умру!       Глупый, забыл ты, что русский мужик       С детских пеленок к морозам привык.       Смолоду тело свое закалил,       Много на барщине поту пролил,       Надо почтенье отдать мужику:       Все перенес он на долгом веку,       Силы великие в нем не умрут.       Греет его — благодетельный труд!"

<1876>