Кирилловцы vs николаевцы. Борьба за власть под стягом национального единства - Вячеслав Черемухин

Наиболее острые дискуссии о задачах Зарубежного Съезда состоялись между представителями Исполнительного Бюро и Организационной Комиссии по подготовке съезда и Торгово-Промышленным и Финансовым Союзом (ТОРГПРОМ) (см. приложение 3). Основанный в 1921 году в эмиграции, данный Союз ставил своей целью объединение наиболее крупных финансистов и торговопромышленников, которые оказались в эмиграции после революции и гражданской войны. В организации состояли Н. Х. Денисов, С. Н. Третьяков, А. О. Гукасов, Г. А. Нобель, В. П. и М. П. Рябушинский и др. Взаимоотношения между П. Б. Струве и ТОРГПРОМом были достаточно натянутыми. На протяжении ноября 1925 года конфликт между ними достиг своего апогея. 27 ноября 1925 года «Последние новости» даже вышли с соответствующей статьей «Торговопромышленники окончательно ушли». В «Беседе с В. П. Рябушинским», который был членом согласительной комиссии ТОРГПРОМа для оформления окончательной резолюции по решению организации о неучастии в съезде, в частности, говорилось: «…за участие в Съезде было, за малыми исключениями, исконное российское (не в племенном смысле) купечество. Против него, главным образом, то, что мы называем „иностранным“ купечеством». Но в то же время именно позиция «исконного» купечества, по словам В. П. Рябушинского, по второму пункту резолюции говорившей о том, что комитет ТОРГПРОМа может войти в состав Организационного комитета, «когда он по ходу дел признает это целесообразным», не могла исправить ситуацию. Таким образом, до января 1926 года члены ТОРГПРОМа не участвовали в работе Организационного комитета[268]. При этом также стоит отметить, что торговопромышленники продолжали «сочувственно относиться к объединению русской эмиграции путем созыва Съезда для активной борьбы с большевиками единым, широким фронтом»[269].

Таким образом, именно на фоне дискуссии русских торговопромышленников и политиков, сочувствующих идее Съезда, происходило принятие «Правил о производстве выборов», которые были утверждены Организационной комиссией 26 ноября 1925 года. Данные правила фактически разделены на два блока: выборы от организованной и неорганизованной эмиграции. К первой группе общественных организаций относились «все русские политические, профессиональные и бытовые организации… начавшие свою деятельность до 13 сентября 1925 года» (§ 3). Пропорциональность представительства от каждой организации (в т. ч. студенческой, согласно § 7) определялась по числу членов конкретной организации (§ 4):

Численность организации 25–50 человек — 1 представитель;

Численность организации 50–500 человек — 1 представитель на каждые 50 членов;

Численность организации свыше 500 человек — 1 представитель на 100 членов;

Численность организации меньше 25 человек — организации с таким количеством членов имеют право объединиться между собой и по вышеприведенной норме избрать представителей на съезд[270].

Право выбирать своих представителей получили также приходы и духовные общины, по принципу: численность общины (прихода) составляет 200 человек — отправляет 1 представителя на съезд, а если численность общины более 200 человек — 2 представителя (§ 5). Организованное казачество могло делегировать на съезд число представителей, составляющее 10 % от общего числа членов съезда (§ 6). В выборах могли принимать участие лица обоего пола, достигшие 21 года (§ 9).

Выборы представителей от неорганизованной эмиграции происходили при помощи выборщиков. В странах с большим скоплением беженцев должны «по возможности одновременно для всех пунктов скопления беженцев данной страны» происходить собрания, на которых происходит избрание выборщиков по принципу 200 человек — 1 выборщик. И уже на территориях этих стран происходит собрание всех выборщиков, которые решают, какие представители отправляются на съезд от неорганизованной эмиграции (§ 13)[271].

Во Франции и Югославии отдельно, но в то же время во всех странах были созданы свои комиссии по организации выборов на территории конкретной страны. Нами в периодической печати Франции было найдено положение о производстве выборов во Франции, в основных положениях повторяющее пункты «Положения о производстве выборов», утвержденного Организационным Комитетом (см. приложение 2).

Особым положением в системе избрания делегатов на съезд обладала Югославия, которая в общем и целом должна была представить на съезд более 50 делегатов. Особенности избирательной кампании в этом регионе можно достаточно легко проследить по «Новому времени». Здесь избрание представителей проходило на основе «прямой, всеобщей, равной и тайной подачи голосов одновременно на всей территории королевства по колониям»[272]. Не менее острой и с точки противодействия оппонентам здесь проходила борьба с Эмигрантским Комитетом. Другим противником стала также внепартийная группа списка № 2, говорившая, как можно судить из газет, что «на Съезде не должно быть допущено засилие одной какой-либо партии, иначе это будет провалом Съезда. Провал Съезда — наше поражение, свидетельство нашего неумения и бессилия»[273].

Общее представительство от конкретных стран с распределением на организованную и неорганизованную эмиграцию было опубликовано в газете «Возрождение» в феврале 1926 года (см. приложение 1).

Обратим внимание на общие принципы работы избирательной системы на съезд 1926 года. Изначально была представлена определенная квота для конкретных стран и категорий эмигрантов. Выборы на местах проходили по спискам выборщиков, это не были общеэмигрантские выборы в полном смысле этого слова, однако к выборам были максимально допущены все имеющиеся эмигранты. Были допущены пропорциональные выборы. Отдельные эмигрантские колонии в силу своей малочисленности выбирали наиболее оптимальные варианты. Бывший депутат Государственной Думы А. В. Еропкин по поводу организации выборов писал: «Прямая система выборов требует большой предварительной подготовки: партийной агитации, партийной дисциплины и партийных списков кандидатов. Ничего этого у нас теперь нет и быть не может. К тому же съезд предполагается, прежде всего, беспартийный». Сам Еропкин был сторонником двухступенчатых выборов: сначала эмиграция выбирает выборщиков, а уже затем выборщики выбирают отдельных представителей. Не уверенный в том, что большая часть эмиграции является неорганизованной, а организованная часть и вовсе собрана по случайному принципу, Еропкин доказывает, что такая система наиболее удобна для КСХС, где эмигранты живут колониями. Однако на выборах каждые организации и даже профессиональные объединения могли бы быть представлены отдельно, в том числе научные и ученые кадры, политики, церковники и другие[274]. В целом выборы проходили под руководством отдельных Русских Комитетов, которые даже идеологически в своей программе ставили вопрос об объединении эмигрантов под руководством бывшего Верховного Главнокомандующего. Интересно, что в выборах фактически не участвовали политические партии и группы. Выборы проходили на основе списков, где значились имена отдельных представителей эмиграции, за которых и происходило голосование. Поэтому позднейшее разделение на монархическую группу и представителей более левых взглядов на съезде и в Организационном Комитете происходило в ходе самой работы, а не предвыборной кампании. Следует также сказать, что дискуссии во время подготовки съезда