Косарев - Николай Владимирович Трущенко

— Я прошу включить вопрос о партийном руководстве комсомолом в повестку дня губернской партконференции. Статью Сталина читали? — И положил журнал «Юный коммунист» на стол оторопевшего секретаря губкома.

Аргументы Косарев привел убедительные. К тому же пришел он в губком партии с обстоятельным анализом состояния комсомольской организации. А напористость в разговоре этого вихрастого паренька так привлекала секретаря губкома партии, что, терпеливо выслушав Сашу до конца, он с его доводами согласился.

Однако на самой партконференции при обсуждений повестки дня некоторые делегаты внесли предложение: вопрос о работе губкома РЛКСМ с пленарного заседания снять, но рассмотреть его на секции.

И на сей раз Косарев аргументированно обосновал, как важно обсудить этот вопрос именно на пленарном заседании и со всеми делегатами, а не частью конференции.

Не в первый раз в Пензе проявилось его ценное качество: уменье передавать людям свою убежденность в решении вопросов — именно так, а не иначе. Да и разве был тот вопрос второстепенным, когда только-только отгремели бои с троцкистами за молодежь? И в Пензе сторонники Троцкого, хотя уже не занимали ответственных постов, но затаились и оружия своего не сложили — ожидали сигнала своего идейного вдохновителя. Да и не только троцкисты! Вон из Москвы все время доходят слухи о новой оппозиции. И опять комсомол…

Косарев страстно, задорно, как и подобало комсомольскому вожаку, доказал делегатам неправомерность предложения — снять вопрос с пленарного заседания.

— Комсомол, — говорил он в докладе на конференции, — достаточно здоров, вырос за последнее время, это явление положительное. Широкие слои молодежи значительно продвинулись к парторганизации. Это повышает политическую роль и значение комсомола для партии как одной из форм ее влияния на широкие рабоче-крестьянские массы, как одной из форм воспитания молодежи в коммунистическом духе.

И уже обращаясь к делегатам конференции непосредственно:

— Мы нуждаемся, товарищи, в помощи партячеек, их участии в регулировании роста комсомола. креплении надлежащего пролетарского и партийного влияния в комсомоле.

Косарев не дожидался высоких партийных собраний. Он использовал любое общение с местными партийными работниками, чтобы заинтересовать их жизнью комсомольских организаций, добиться неформального руководства ими. Тем более что в Пензе пришлось заниматься такими вопросами, которые в Москве были уже давно решены. Он не раз ставил в пример отеческое отношение секретаря Городищенского уездного комитета партии Сарайкина к комсомольцам и их вожаку Федянину. Косарев дважды приезжал в этот уезд, «выступал на собраниях молодежи, очаровал всех эрудицией, простотой и силой влияния своего слова», — вспоминал Федянин. Здесь Косарев ближе сошелся и с Сарайкиным.

Сарайкин — зрелый партийный работник, образованный коммунист, прошедший окопную школу в годы первой мировой войны, в русском экспедиционном корпусе во Франции. Он всегда внимательно относился к молодежи, умел дать комсомольцам мудрый совет и нужное направление в работе.

Однажды в уездный комитет комсомола пришел Князев — активист из села Нижний Шкафт — и рассказал, что на суконной фабрике много беспорядков: предприятие старое, оборудование износилось, крыша протекает, количество производственных травм возросло.

— Что вы хотите? — спросил Федянин комсомольца.

— Провести забастовку.

«Это слово нас обескуражило, — рассказывал Федянин. — Фабрика сдана в частную аренду группе компаньонов-нэпманов. По договору арендаторы обязаны были в предусмотренные сроки ремонтировать и восстанавливать оборудование, а раз они этого не делают, нужно принимать какие-то меры. Но можно ли бастовать, мы не знали.

О нашем разговоре я поведал Сарайкину. Он предложил мне поехать туда и тщательно разобраться на месте:

— Только, смотри, не наломай дров.

Выяснилось, что комсомольцы настроены против арендаторов агрессивно.

— Мы же — советские люди, а нас эксплуатируют нэпманы, — возмущались ребята.

Положение было действительно тяжелым. К счастью, на фабрику приехал представитель из Пензы. Он посоветовал не горячиться. Трест осведомлен обо всем. Если сильно нажать на арендаторов, они могут отказаться от предприятия, его придется закрыть, и люди останутся без работы.

Переговоры закончились тем, что положение все же улучшилось. Комсомольский азарт ослабел. Забастовку предотвратили». Помогли и рассказы Косарева о том, как отстаивали комсомольцы-бауманцы в первые годы нэпа права рабочей молодежи.

Дела в губернской организации заметно двигались вперед. К осени 1924 года комсомольская организация численно выросла почти в два раза. Партийная прослойка увеличилась — каждый десятый комсомолец был в то же время членом или кандидатом в члены РКП(б). Самого же комсомольского вожака избрали членом губ-кома партии.

В январе 1925 года в жизни пензенской молодежи произошло большое событие — вышел в свет первый номер газеты «Знамя ленинца» — органа губкома и горрайкома РЛКСМ. На ее полосах и появилась статья Косарева «Непролетарскую молодежь — в комсомол!» — первая проба его пера. Очень волновался Саша, когда писал ее: «Получится ли?» Не потому ли он и поставил под ней свой псевдоним — Бауманский?!

В Пензе и рабочих поселках работа улучшалась. Но сложной оставалась обстановка на селе. В некоторых уездах — Н-Ломовском, например, кулаки создавали бандитские шайки, убивали партийных, советских, комсомольских активистов и селькоров.

Постепенно у Косарева накапливался опыт работы с крестьянской молодежью. И здесь, как и во многих других случаях, добрыми советами и наставлениями его питали партийные работники.

Однажды на заседании Городищенского укома партии Сарайкин спросил комсомольских укомовцев:

— Сколько в уезде молодых крестьян из бедняцких семей за харчи и убогую одежонку на кулаков батрачат? — И пояснил: — Среди них полно неграмотных, о наших советских законах они знать ничего не знают. Кто им эти законы разъясняет?

Ответить на такой простой вопрос никто не осмелился. Оказалось, что уком комсомола работы среди батраков попросту не вел.

— Подумайте хорошенько сами о том, как собрать батраков, да хорошенько подготовьтесь к встрече с ними, — посоветовал Сарайкин.

Подобных встреч в Пензенской губернии еще никто не проводил. За подготовку ее горячо взялись активисты укома Петр Черентаев, Николай Капустин, Владимир Анисимов. Они объехали все сельские комсомольские ячейки, побывали в отдаленных деревнях, провели учет батраков, гнувших спины на кулаков и кустарей, разъяснили молодым батракам цель предстоящего собрания.

Интерес у батрацкой молодежи оказался настолько большим, что многие участники собрания добирались в Городище за 50 и даже за 80 километров — из далеких деревень Столыпино, Ильмино, Базарной Кеньши, Русского Сыромяса и Нижнего Шкафта.