Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен

Сообщение, которое я получил, о том, что король потерпел поражение и что город стоял перед осадой, заставило меня уехать оттуда. Так как Персия в то время находилась в состоянии войны, я был вынужден вернуться назад через Каспийское море.

Я уехал из Бухары 8-го числа весеннего месяца [март] 1559 г. с караваном из 60 верблюдов, и это было наше счастье, ибо 10 дней спустя король Самарканда осадил город Бухару с мощной армией в то время, когда князь пошел воевать против другого своего родича.

29-го [числа] упомянутого месяца мы прибыли в Ургенч, после того как спаслись от банды из 400 разбойников, которые нас подстерегли. Они были из той же страны, из которой и те, которых мы встретили в первый раз. Мне порекомендовали двух посланцев, которых князь Бухары и князь Балха посылали к императору Московии. Король Ургенча тоже послал двух туда, с ответом на письмо, которое я ему, от имени московитов, принес. Я обещал им, что они будут хорошо приняты, тем не менее, они пришли со страхом, потому что тартары давно не посылали послов туда.

Мы отправились 4-го [числа] травяного месяца [апрель] из Ургенча и, когда мы пришли к берегу Каспийского моря, мы там нашли судно без якоря, веревок и парусов. Мы привезли коноплю, из нее сделали канаты, и наша хлопчатобумажная ткань служила нам парусами. Когда мы собирались сделать якорь из колеса телеги, прибыла московитская барка из Астракани, у которой мы купили якорь. Мы отправились, два Джонсона и я доставили все корабельные инструменты, беря с собой упомянутых послов и 25 московитов, которые долгое время находились в рабстве в Тартарии.

13-го [числа] цветущего месяца [май] мы плыли по ветру и бросили наш якорь в трех милях от берега. Стала непогода, которая продолжалась 44 часа. Кабель, который мы плохо сплели, оборвался. Мы подняли все паруса, чтобы избежать берега, куда нас ветер гнал. Наконец, мы в одной бухте сели на мель, на илистое дно, что нам спасло жизнь. Когда кончилась непогода, мы снова вышли в море, и, так как мы с помощью нашего компаса хорошо отметили место, где мы стояли на якоре, мы подняли якорь и направились домой, чему московиты удивились, так как они не могли понять, как мы нашли якорь. С нами все было бы кончено, если бы наш корабль оставался на берегу, так как люди, которые там находятся, живут как животные.

Два дня спустя, началась другая буря с северо-востока. Мы подверглись опасности, потому что волны поднимались очень высоко. Наши тартары боялись, что их пригонит к берегу Персии и они попадут в руки врагов. /W 403/ Наконец, мы пришли к реке Яик.

Во время нашего плавания мы шли под английским флагом с красным крестом Святого Йориса, которого в Каспийском море никогда не видели.

После нескольких неудач мы, наконец, 28-го числа указанного месяца прибыли в Астракань, где я оставался до 10-го числа следующего месяца, между тем, приготовили корабли для послов, которые собирались в Москву.

Каспийское море длиной около 200 миль и шириной 150 миль. Восточный берег этого моря заселен тартарами под названием туркмены. На западе от него находятся черкасы, гора Кавказ и Черное море, которое расположено на расстоянии несколько сотен английских миль оттуда. На юге от него мидийцы и персы, а на севере — река Волга и народы под названием нагайцы. Вода в Каспийском море в некоторых местах пресная, а в других — соленая, как в океане. Оно принимает несколько рек, которые в него впадают; самая большая — Волга, которую тартары называют Эдель. Ее начало находится почти в 200 милях от устья. Реки Яик и Ем притекают из Сибири. Кирус и Аракс — с горы Кавказ.

Мы отправились 8-го [числа] летнего месяца [июнь] из Астракани, чтобы поехать в Москву в сопровождении 100 ратных, куда мы прибыли 2-го числа убойного месяца [ноября].

Меня привезли на прием к императору. Я поцеловал руку его и подарил ему тартарский коровий хвост и тимбал той страны, которым он оказал мне честь принять. Я ему представил послов, которых мне порекомендовали, и монарх приказал, чтобы мне приготовили в тот же день обед в его присутствии, и он спрашивал меня о различных вещах в тех странах, где я побывал.

Астракань расположена на высоте 47°9. Мангуславе в Каспийском море — 45°00. Ургенч в Тартарии — 20 дней езды от Каспийского моря, 42°18.

Бухара, город в Тартарии, — 20 дней езды от Ургенча 39°10.

Марута Дибагос — армянский купец, мне устно сообщил, что вода Каспийского озера, у берегов, особенно в области Масандран, разъедает много земли, проглатывает ее, что он приписывает изобилию воды и закупориванию подземных водоворотов и труб, по которым ее отводили, хотя он неоднократно спрашивал капитанов, которые продают нефть вокруг Каспийского моря, известны ли им какие-нибудь водовороты, где вода опускается, но что те свидетельствовали, что ничего не знают.

Это же мне подтвердил и другой армянин по имени Сафар Динерсис.

То, что говорится про это большое внутреннее море у Восиуса, можно видеть из следующего сообщения:

То, что мнение Мелы и других, с ним согласных, не одобряется, происходит главным образом оттого, что море соленое, будто бы потому оно необходимо должно было быть связано с океаном; между тем, имеется много озер, хотя мелких, в которых вода соленая, также как и здесь. Опыт показывает, что все озера: без различия, впадают ли они в океан или закрыты, — постепенно сталовятся солеными и принимают характер открытого моря, в то время как некоторые мелкие внутренние озера, которые пресные, не привлекаются в пример, но в Меотийском болоте наблюдаются явные признаки солоноватости, и еще больше их в Черном море, которое в остальном имеет сходство с Каспийским озером, которое в своей середине наиболее соленое. Напрасно беспокоятся относительно их подземных водоворотов.

Юлиус Скалигер[561] утверждает, что это озеро имеет выход в Черное море, через подземные глубины, но многие ищут другие исходы, как будто не имеется бесконечного количества озер, которые никуда не впадают. Про это озеро можно прочесть у Йозефуса Барбаруса[562]; говорят, что за 12 дней можно проплыть вдоль берегов Каспийского озера, хотя Геродот говорит, что это озеро длиннее, чем 15 дней, и шире, чем восемь дней плавания, и действительно, если взять длину за самое близкое расширение моря, то Геродот не ошибся или очень мало, но