Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен

Абдулазиз-Хан приготовился в путь и составил надлежащий приказ /W 409/ на отречение от княжения. И так как он был милосердным и любимым принцем, который обладал и добродетелями, что не так уж обычно для узбеков, а также был человеком большого ума, предусмотрительности, сообразительности и храбрости, то возникла среди народа большая печаль, слезы нежности и сострадания, когда он уехал из Бухары, ввиду потери его из-за отъезда, с большим сочувствием тому, что он так похвально и великолепно правил и на старости лет больше не может оставаться в покое, а должен ее покинуть, чтобы удовлетворить честолюбие брата, и что он теперь лишен власти и должен скитаться в чужих странах.

Этот князь перешел через Окс на пароме у Чехар-Джу, а его брат Субхан-Кули-Хан через два дня после его отъезда из Бухары, пришел в тот главный город и занял область, подчиненную этому городу; в то время как Абдулазиз-Хан со свитой около 200 человек продолжал путь в Мерв-Шахиджан, где он задержался больше месяца, прежде чем был получен приказ от персидского двора относительно его приема и дальнейшего сопровождения; получил там письмо от Анушех-Хана, принца Ургенча, в котором он просил извинения за враждебные действия, совершенные против него, о чем он выразил сожаление с очень настойчивым и дружеским приглашением приехать к нему, с обещанием приехать к нему, с обещанием крепко помочь Его Высочеству и восстановить его в княжестве, и дальше всячески отсоветовал ему эти скитания в чужих странах. Но Его Высочество с этим не мог согласиться, а ответил на это, что не кто-нибудь чужой владеет его княжеством, а его брат Субхан-Кули-хан для этого был самым близким и что он считал, что эта власть не стоила того, чтобы его взять обратно и чтобы пролить столько крови мусульман и причинить жителям столько разрушений, и еще другими доводами такого рода, придя к заключению, что он хочет оставить своего брата в покое и мире и продолжать свое паломничество, а также хотел провести остаток своей жизни в набожных размышлениях и занятиях небесными и духовными делами.

По приказу Его Персидского Величества этот князь был принят очень пышно и богато, дальше он был снабжен палатками и снаряжением и великолепными принадлежностями. В сопровождении распорядителя приема Месихеда проведен в Хорасан, где всем его людям, которые, по узбекским обычаям, были довольно бедно одеты и снабжены, были розданы шелк и другие ткани для одежды и прочие принадлежности, как конские сбруи и другое, так что все получили почетное снаряжение.

Когда теперь Его Высочество приблизился на три мили к Испахану и оттуда поехал на лошади к столице, то король послал своего первого чиновника со всеми остальными важными знатными навстречу этому князю, пока он с несколькими господами развлекался на охоте. Когда теперь Абдулазиз-Хан среди всей этой знати не увидел Его Величества, которого он, несомненно, ожидал, он показался этим недоволен и принял это как презрение к себе и как отсутствие нужного долга уважения такому могучему королю, каким он был, над столь просторной областью узбеков и Туркестана, что он без обиняков и дал понять, отказавшись ехать дальше. Когда король Персии об этом узнал, он был несколько смущен, как бы удовлетворить этого князя, но его вака-нувис, или тайнописец государства, — господин, который имел дар выдумывать нечто забавное и приятное, и притом был хорошим стихотворцем, — придумал послать этому князю, который очень любил стихотворное искусство и иногда [и сам] сочинял удачные стихи, приветственное стихотворение, составленное со всем возможным почетом и вежливостью, и пригласить его в Испахан. Это средство имело такой хороший результат, что Его Высочество, которому эти стихи особенно понравились, был полностью удовлетворен и доволен и позволил себя сопровождать всеми соправителями до королевского сада, находившегося как раз за воротами Токчи, предназначенного ему как жилье, где король два или три дня спустя пришел приветствовать этого князя лично, вежливо и с почетом, и верхом проводил Его Высочество дальше со всей знатью на расстояние около полумили по расстеленным шелковым тканям, золотой и серебряной парче /W 410/ до дома его пребывания.

Через несколько дней король снова обратился к дому того узбекского князя и проводил его ко двору, где его великолепно принимали и развлекали.

Его Величество устраивал временами, пока Его Высочество находился в том королевском городе, еще несколько званых обедов и развлечений, как и в стране Хамедане, где этому князю для его содержания назначили несколько владений и деревень. И когда теперь начало приближаться время для благочестивого путешествия в Мекку, этот принц начал туда паломничество через Багдад, встречая в пустыне Аравии много несправедливостей и нападений со стороны принцев этой пустыни, которые хотели выжимать большие суммы и с которыми иногда вступали в бой и так спаслись и иногда с ними, возможно, лучше договаривались относительно их требований, в зависимости от обстоятельств, добравшись так, наконец, до Мекки, где он выполнил обычные церемонии, и направился затем оттуда в Медину, где посетил гроб их фальшивого пророка Магомеда. Возвращаясь оттуда, они в пути снова столкнулись с полевыми арабами, где он около 1682 г. умер от старости, слабости и трудностей.

После того как теперь князь Абдулазиз-Хан покинул свое княжество и передал его брату Субхан-Кули-Хану, который теперь оказался охвачен чрезмерным властолюбием, принц Ургенча испытал немалую зависть из-за сильного увеличения области и власти своего дяди, и решил таким образом помешать этому, и собрал большую армию, привлекая на свою сторону калмаков и других тартар и турок, расположенных близко к его стране и в большинстве своем зависимых от него; и совершает, соединившись с ними, в 1685 г. внезапное вторжение в страну Маваранар, захватив город Самарканд у своего дяди[570], которого он далее так прижал; оба княжества — Бухара и Балх, с частью Туркестана, — не выдержали бы больше таких вторжений, в чем перс тоже имел немало влияния, которому было невыгодно, чтобы такая большая страна, с пространством и мощью королевства, могла бы доставить целый мир ратных, попала бы под одного главу; а чтобы эта область оставалась разделенной между различными принцами и князьями, чтобы поддерживать между ними раздоры из-за власти и ежегодным признанием привлечь на свою сторону и того и другого, и таким образом удержать друг друга от каких-либо больших вторжений в Персию, и, между тем, не подвергнуть вторжениям своих завистников в собственных княжествах и не быть зависимыми; каковым путем Его Величество наилучшим образом обезопасил себя и свое государство от их