Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен

победа. Мы очень боялись, что посланец нас предаст, но он этого не сделал, оказался верным всему отряду, не выдавая, сколько народа мы потеряли во время стычки. Утром схватки начались снова. Договорились вторично, так как народ каравана устал рисковать так часто своей жизнью и имуществом. Мы разрешили дать разбойникам подарки из девяти вещей и верблюда, чтобы их нести, с чем они и отправились от нас.

Мы продолжали путь и ночью прибыли к берегу реки Окс, что для нас было большим освежением, так как мы в течение трех дней не встречали воды. Там мы оставались целый день и наслаждались мясом верблюдов и лошадей, которые были застрелены. Затем мы покинули большую дорогу, которая шла вдоль этой реки, чтобы избежать встречи с разбойниками; отправились через пустыню, где в следующие /W 401/ три дня нашли не больше одного [колодца], вода в котором была очень соленой, и вынуждены были убить несколько верблюдов и лошадей, чтобы прожить ночь в пустыне. Несколько разбойников захватили одного из наших людей, который отошел далеко от каравана. Поэтому сразу призвали взяться за оружие, и, хотя была темная ночь, мы приготовились и отправились в полночь, продолжая путь, пока не пришли к реке Окс, где мы отдыхали, после того как укрепились на ее берегах.

23-го числа зимнего месяца мы пришли к городу Бухаре, расположенному в Бактриане, самой низкой части из всех этих областей. Она окружена высокой земляной стеной и разделена на три части.

Город очень большой. Дома в большинстве своем построены из земли, но общественные здания, например церкви и их памятные знания, очень красивы, изнутри прекрасно позолочены, но главным образом — бани здесь самые красивые в мире, описание которых здесь было бы слишком длинным. Через середину города течет маленькая речка, но ее вода очень нездоровая, и у того, кто из нее пьет, будут в ногах черви в локоть длиной, что обычно случается с чужеземцами. Червь сидит между кожей и мясом, скрученный в несколько оборотов. Лекари этой страны хорошо умеют удалять его, ибо если червь разорвется на куски, то та часть [тела], где остается его кусок, становится бесчувственной, или в ней образуется рак, почему каждый день по дюйму, кусочек за кусочком, его вытаскивают. В это время им нельзя пить ни вина, ни других крепких напитков, и тех, у кого их находят, строго наказывают, а какова эта строгость, исходит от того, кто является главой религии: власть его так сильна, что он иногда может снять самого князя, как он и снял того, который в наше время там царствовал. Он делал то же самое с его предшественником, которого ночью, в своей комнате, умертвил. Этот, настоящий, князь очень любит христиан.

Бухара раньше была подчинена Персии, а в настоящее время (то есть во время Дженкинсона) — самостоятельная область, или королевство. Эти народности всегда воюют с персами, и одна из причин этого — то, что персы не хотят сбривать свои усы, как это делают тартары, которые считают большим грехом делать иначе и называют по этой причине персов неверными, несмотря на то что они почти по всем другим главным законам магометанской веры сходятся.

Король Бухары не имеет [других] больших доходов, кроме тех, которые он извлекает из этого города, так как ему от всех товаров, которые продаются, выплачивают ⅒ часть.[560] Сверх того, когда ему нужны деньги, он велит силой забрать товары из магазинов, как он велел сделать, чтобы мне заплатить за 19 кусков английской ткани, когда был мне должен. У них серебряные и медные монеты; их серебряная монета стоит около 19 стюверов [пятачков]. Медные деньги больше в ходу, чем серебряные. Они меняют свою ценность, когда вздумается князю. В мое время их повысили и понизили 2 раза за месяц. Эта путаница, а также право принца на ⅒ [часть], непрерывные изменения, которые происходят в стране, так один принц редко царствует больше двух-трех лет, являются причинами бедности и упадка страны.

26-го числа упомянутого месяца я получил приказ явиться к князю с письмами императора Московии. Он принял меня хорошо, — говорит Дженкинсон, — заставил меня есть в его присутствии и задал несколько вопросов о положении Европы, и особенно Московии; он пожелал также, чтобы я стрелял в цель из ружья, и сам выстрелил несколько раз. Наконец, он ушел, не отдав мне того, что должен, считая достойным, что отдал приказ это сделать, что очень плохо выполнялось. Я должен был принимать всякие тряпки в уплату за мои товары, но я должен сказать в его похвалу, что он послал 100 человек в пустыню, чтобы ловить разбойников, о которых я говорил раньше, что и было сделано, и четырех из них привели живыми, и он мне их показал, после чего велел в воротах своего дворца повесить, для примера другим.

Ежегодно приезжает много купцов в Бухару из Индии, Московии, /W 402/ Персии и из Балха, но они привозят мало товара и остаются там иногда 2 года, чтобы их продать. Так что на эту торговлю мало можно рассчитывать. Индийцы привозят туда белую хлопчатую ткань, из которой тартары делают свои тюрбаны. Их одежда также делается из этой ткани, а также из краски. Они привозят туда очень мало золота, серебра, драгоценных камней и пряностей. То, что идет обратно, — это обработанный шелк, рабы и лошади. Я предложил этим индийцам, некоторые из которых пришли с берегов Ганга и от морского залива Бенгала, кинжалы и сукна, но они не всегда придавали этому большое значение. Персы привозят туда краску, шерстяные сукна, холст и ткани. Я узнал, что они снабжаются сукном из Алеппо. Московиты привозят туда русскую кожу, овечьи шкуры, седла, уздечки, деревянные блюда и т. п. и берут обратно шерстяные ткани и краску, но в очень небольшом количестве. В мирное время, когда торговля с Катаем открыта, им оттуда привозят мускус, а также ревень и сатин, дамаст и пр. Мне говорили, что три года назад два тартарских князя, которые жили на дороге к Катаю, воевали между собой. Страны этих князей называются Ташкент и Каскар. Те, кто из Ташкента, воевали с казаками, которые являются магометанами, и нам называли каких-то мелких королей, которые вели войну с князем Каскара, каковые короли — язычники и идолопоклонники. Эти две варварские области очень многолюдны. У них нет городов, и дороги от Ташкента и Каскара такие закрытые, что караваны не могли продвинуться в Катай. Когда дорога