Реквием по Марии - Вера Львовна Малева

в какое-то мгновение обнаружилось, что его величества нет ни в спальне с золоченым балдахином над широченной кроватью, ни в кабинете с мебелью черного дерева, ни, простите, в туалете, который, если верить слухам…

Королева, ничем не выдавая боли и огорчения, стала примерять траурное платье, выгодно подчеркивавшее ее необыкновенную красоту, о которой она прекрасно знала, и только одним мучилась: пристойно ли будет в подобном случае надеть свое знаменитое жемчужное колье?

В конце концов один из лакеев Гликмана внезапно вспомнил, что, вернувшись из «Золотого колокола» вместе с адъютантом, король соизволил принять приглашение еще одного богача, грека Каптанопулоса. В мгновение ока свита на машинах и экипажах бросилась в сторону шоссе Хынчешть, где находились виноградники Каптанопулоса и где посередине этих виноградников был погреб, место веселых гулянок в ясные осенние дни, когда набирает силу молодое вино. У грека были огромные подвалы, в которых хранились самые старые и редкие вина. Там, в одном из таких подвалов, самом отдаленном, служившем местом хранения наиболее утонченных и изысканных вин, и был обнаружен король. Он забыл и о королевстве и о королеве, не говоря уж о какой-то там охоте. Ведь давно занималась заря, кому же может прийти в голову охота после столь бурной ночи? И самому королю в первую очередь. Однако пустота непременно должна быть чем-то заполнена, поэтому, наверное, доведенная до бешенства королева закатила истерику и объявила об отъезде на два дня раньше намеченного; таким образом, едва забрезжил свет дня, губернатор позвонил митрополиту Гурию и сообщил, что назначенная на день отъезда короля служба должна быть совершена сегодня. Митрополит выругался сквозь зубы и сделал знак удалиться согревавшей его в постели девушке. После чего принял ванну, оделся и позвонил служкам. Было поднято на ноги все духовенство. Не прошло и часа, как приготовления достигли кульминационной точки. Митрополит велел вызвать Березовского.

— Садитесь! — раздраженно проговорил он. Раздражало его не напряжение момента — просто всегда бесила сама фигура руководителя хора. Он вынужден был смотреть на него снизу вверх, — несмотря на то что носил обувь с очень высокими каблуками, не достигал даже до плеча Березовскому.

Когда наконец долговязая фигура последнего уменьшилась вдвое — регент уселся на предложенный ему стул, — митрополит почувствовал себя увереннее, даже протянул Березовскому коробку с гаванскими сигарами.

— Как обстоит с программой богослужения, дорогой отец? Все готово?

— В общих чертах… Сегодня после обеда наметили последнюю репетицию.

— Никаких репетиций. Молебен состоится сегодня.

— Сегодня? Но когда? В котором часу? — встревожился Березовский.

— Откуда мне знать, в котором часу? — огрызнулся Гурий. — Я, что ли, здесь командую?

— Спрашиваю только потому, что практически невозможно собрать хор вот так, без предупреждения, — стал оправдываться Березовский, заметив, что митрополит с трудом сохраняет самообладание. — Люди живут бог знает где, многие из них на службе…

— Что значит невозможно? Вы что, не понимаете, о чем речь? Чтоб были найдены, собраны, доставлены на место. Чтоб в любую минуту готовы были появиться перед его величеством, петь осанну, славить господа бога и его наместника короля!

Митрополит суетливо бегал по своему просторному кабинету, от двери до окна, и полы его сутаны развевались во все стороны и шуршали, словно шелковая женская юбка на балу.

— Должны быть найдены, — жестко повторил он, остановившись возле письменного стола из дорогого дерева, украшенного богатыми инкрустациями, на котором, кроме хрусталя и серебряного прибора для письма, ничего не было. — Предоставим в ваше распоряжение все средства. Пролетки, машины — все это у вас будет. Но чтоб доставили всех. Всех. И в особенности этого ангелочка с черными глазами…

Пораженный и этим приглашением в покои митрополита, и всем увиденным и услышанным здесь, Михаил Андреевич в первые мгновения, несмотря на все самообладание и ставшее притчей во языцех чувство юмора, все же растерялся перед подобным натиском. Когда же пришел в себя, стал хладнокровно рассуждать, что и как можно сделать. Последнее замечание митрополита относилось, как видно, к Марии. В первое мгновение он обрадовался, что Гурий заметил девушку. Затем радость перешла в удивление: с какой стати столь высокому духовному чину знать о существовании какой-то девчонки, которую он к тому же совсем недавно пригласил в хор? И только уж окончательно придя в себя, вспомнил о любовных приключениях митрополита. Вспомнил и не на шутку встревожился. Мария не принадлежала к числу девиц, с которыми привык иметь дело его преосвященство. И на этой почве может возникнуть конфликт, который, несомненно, сослужит ей недобрую службу. Девушке, слов нет, нужно помочь стать на ноги, но и постараться не загубить жизнь в самом начале.

Все это промелькнуло в голове у Березовского в то время, как Гурий, сняв трубку беспрерывно звонившего телефона, стал говорить с кем-то, хотя с кем именно, Березовский понять не мог. Единственное, что дошло до него, — это то, что речь идет о короле. Он почувствовал, как по спине у него пробежали мурашки — оттого, что присутствует при подобном разговоре.

— Как ты сказал? Все еще задает храпака? Ха-ха-ха! Разбила на мелкие осколки вазу японского фарфора? Так ему и надо, этому Гликману! Пожелал иметь гостем королевскую персону? Вот и получай! Что-о-о! Она? Закатила пощечину? А он? Что в ответ он? Расплакался? Его величество расплакался? Великий боже… Вот как? Бетя задобрила королеву бриллиантовым перстнем? Теперь прислуга Гликманов больше не нуждается в представлениях Клужского театра. У себя дома увидели спектакль, к тому же неповторимый. Такой далеко не каждому дано увидеть.

Затем митрополит слушал какое-то время без комментариев, но вскоре взорвался:

— Отлично, милостивый государь, но как быть с богослужением? На какое время назначать, черт бы его побрал!!! — И добавил, по обыкновению осенив себя крестным знамением где-то на животе, под телефонной трубкой: — Спаси, господи, и помилуй! Нет, нет, господин генерал. Так не годится, не годит… Справим служ… Да, да. Вы правы. Приложим все усилия. Да, трудности имеются. С клиром нет. То есть как это — почему? Духовенство умеет исполнять свой долг. Но есть трудности с хором. Ведь на сегодня служба не намечалась. Нужно срочно отыскать всех до одного. Да и кто знает, где следует искать. Окажете содействие? Отлично. Отлично. Это другой разговор. Да. Отлично… Да благословит вас господь.