Город отголосков. Новая история Рима, его пап и жителей - Джессика Вернберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Праздник святой Пракседы в 1118 году папский Рим встретил почти не изменившимся – в городе было два папы: Григорий VIII, сидевший в Латеранском дворце, и Геласий II, служивший мессу в церкви Санта-Прасседе [73]. Такая ситуация высвечивала проблему, столетиями преследовавшую Рим. Папу Григория усадил на трон Генрих V, выбранный императором Священной Римской империи, его поддерживала римская семья Франжипани, достаточно могущественная, чтобы устроить себе цитадель на двух этажах Колизея [74]. Когда в Риме единогласно выбрали не Григория, а Геласия, Франжипани прибегли к силе оружия. Захватив Геласия, они погрузили его на повозку и отправили в заточение. Узнав об этом, враждебные Григорию римские аристократы возмутились и освободили Геласия. Он был их папой. Но история далеко не закончилась: узнав, что Геласий служит мессу в Санта-Прасседе, церкви, выстроенной на их территории, Леоне и Сенсио Франжипани обнажили мечи и поспешили туда по узким улицам.
Однако в Риме все еще могло возобладать чувство единства. В 1118 году в Санта-Прасседе оно оказалось превыше распри из-за папы Геласия и императорского понтифика Григория VIII. Прибежав туда, Франжипани вступили в бой с Крессенти, сторонниками Геласия. В разгар схватки Геласий нырнул в темный ближний проулок. Поняв, что их ставленник улизнул, Крессенти предложили Франжипани перестать драться, коль скоро папа, из-за которого вспыхнул весь сыр-бор, сбежал, а они сильно утомились. Неважно, за кого римляне – за папу Геласия или за прислужника императора Григория, – в конечном счете «все они, так сказать, родственники» [75].
Спустя пару-тройку десятилетий, в 1143 году, единство римлян и их усталость от папских интриг достигли вершины. В том году римляне поднялись против произвола самого папы, учинив бунт. Грабя башни, где жили аристократы и некоторые кардиналы, и штурмуя Капитолийский холм, они устроили настоящую народную революцию. Власть над городом временно стала коллективной, принадлежа, как в Древнем Риме, сенату из 56 человек. Его предводителем стал Джордано Пьерлеони, аристократ, семейство которого соперничало с Франжипани. Это он повел бунтующие массы из Рипа и Трастевере на берегу Тибра [76]. Народ, уставший от продажности пап и интриг аристократических фракций, добился, чтобы у папы больше не было политической власти. Переломный момент наступил тогда, когда политические цели папы Иннокентия II (1130–1143 гг.) вошли в противоречие с планом римского народа захватить городок Тиволи среди холмов по соседству [77]. Предвидя поражение, жители Тиволи принесли клятву верности папе. Тот в ответ подчинил городок себе. Папа Иннокентий использовал свою мирскую и духовную власть для удовлетворения собственной алчности, подрывая при этом силы народа и возможности секулярных кругов Рима. Когда бунтовщики учредили на Капитолийском холме новый сенат, Иннокентий от шока слег и вскоре скончался. Восстановив полномочия старинного сената и народа Рима (SPQR) как более представительной власти, римляне праздновали возрождение древней республиканской эры.
* * *
К XII веку уже казалось, что амбиции папы могут зиждиться только на воле народа Рима, выраженной предводителями аристократии или плебейской массой. После революции 1143 года потребуется 45 лет, чтобы в Риме опять появился понтифик. Много десятилетий пап выбирали, но они не заходили в город. После смерти Иннокентия новый папа Луций II (1144–1145 гг.) попробовал было взять Рим военной силой. Его войско было разбито, а сам он погиб от ранения камнем в голову. Преемник Луция Евгений III (1145–1153 гг.) сумел сговориться с республиканским режимом, или Римской коммуной. В Рождество 1145 года он вступил в город, но к весне его там уже не было. Он не возвращался три года и появился опять только для отлучения от церкви Арнольда Брешианского, сменившего Пьерлеони в роли предводителя римского бунтарского движения [78]. Папа Адриан IV (1154–1159 гг.), единственный в истории папа-англичанин, тоже, надев тиару, попытается вернуть себе город. Как часто бывало раньше, ему понадобится для этого помощь светской власти. В 1154 году на императорский трон метил германский король Фридрих Барбаросса, прозванный так за ярко-рыжую бороду. Как многие до него, он был готов оказать военную поддержку в обмен на коронацию императором в Риме. Но альянс получался неуклюжим. Средневековое папство было замарано разложением. Императору не захотелось следовать обычаю – смиренно держать поводья папского коня. Но в конце концов Барбаросса согласился поступить в традиции римского первоапостольского наследования: он подержит поводья, только не для папы Адриана, а «для святого Петра» [79]. Вместе папа и Барбаросса будут судить, приговорят к казни и сожгут Арнольда Брешианского, чей пепел будет затем высыпан в воду Тибра. То была символическая победа, не вернувшая Адриану IV чаемый престол. Стоило ему возложить императорскую корону на голову Барбароссы в базилике Святого Петра, как улицы опять содрогнулись от бунта, вспыхнувшего на сей раз из-за казни Арнольда Брешианского.
В конце концов папа будет навсегда водворен в Рим, но только на народных условиях. По Пакту о согласии от 1188 года римляне воссоединялись со своим понтификом, теперь это был Климент III (1187–1191 гг.). Тот снова становился хозяином в своих владениях. Однако власть его была ограниченной: папа мог править при наличии сената; никогда уже понтифику не помешать римлянам взять Тиволи [80].
Можно спросить, зачем римляне согласились принять папу обратно после всей смуты и гниения предыдущих веков. Они гордились своей республиканской системой и наследием Древнего Рима. Это было заметно на улицах города, где выросли такие огромные здания, как Каса-ди-Крессенцио – коллаж из капителей, статуй и надписей, собранных на древних развалинах. Однако Климент был исполнен решимости, да и народ уже настрадался без предводителя с настоящим авторитетом. Провал протяженностью в века усложнил учреждение действительно сильного республиканского строя. Вожди, подобные Пьерлеони и Арнольду Брешианскому, могли возвышаться и низвергаться благодаря своим личным свойствам. Как написал тогдашний хроникер, «народ передавал им собственную власть» [81]. С папами все было иначе. Сплавленный с городом благодаря своей первоапостольской сущности, поддерживаемый деяниями и гибелью святых прошлого, папский сан имел опорой куда более твердую почву, хотя отдельные папы могли ее не иметь. В конце концов римляне признали, что город и папство находятся в неразрывной связи. В предстоящие века они еще острее ощутят крепость этой связи. Город столкнется с экзистенциальным кризисом, почти на 70 лет оставшись без своих пап. Но что такое папство и Рим друг без друга?
5
Между Авиньоном, Вавилоном и Римом
7 апреля 1378 года для 16 кардиналов выдалась бессонная ночь в базилике Святого Петра. Назавтра им предстоял тяжкий труд: папа скончался, и они должны были выбрать наследника. Это часто оказывалось противоречивой задачей, но в этот раз им было особенно трудно. Рим за пределами Ватикана был неспокоен. Систерский аббат нарисовал неприглядную картину города, в котором везде где ни попадя, даже у базилики Святого Петра, размахивали «топорами, мечами и прочими палаческими инструментами» [1]. Символы смертной казни были призваны удерживать толпу в узде. Однако у входа в зал конклава все равно колыхалась грозная толпа, пытавшаяся оттолкнуть поспешно собранную разношерстную стражу из аптекарей, лодочников и возчиков [2]. Сначала стража держалась, потом рассыпалась, и двери рухнули от натиска
