Город отголосков. Новая история Рима, его пап и жителей - Джессика Вернберг

К началу XIV века на город стал предъявлять претензии род Каэтани. Этот новый баронский клан состязался с кланами Колонна, Капоччи и Конти за дворцы и влияние в Риме [15]. В 1294 году Каэтани одолели своих более старых и почтенных соперников в борьбе за место на вершине общественной и политической иерархии Рима. Тогда представителя этой семьи, Бенедетто, выбрали папой, он принял тиару как Бонифаций VIII (1294–1303 гг.). На месте правителя Рима он проявил себя выдающимся религиозным лидером. Бонифаций объявил 1300 год первым Святым годом. Целый год по всей Европе сотни тысяч простых христиан, забывая о бремени болезней и нищеты, покидали свои дома и тянулись в священный город Рим. Дорога бывала долгой, тяжелой, часто оборачивалась бедой. Зато в своем официальном обращении, или булле, Antiquorum habet, папа пообещал им бесценную награду. Паломников, неважно, кем они были и откуда, ждало в Риме гарантированное «полное прощение всех грехов» на условии исполнения таинства исповеди и ежедневных молитв в базиликах святых Петра и Павла на протяжении 15 дней [16].

Торговец специями Гульельмо Вентура из Асти, что в северном Пьемонте, добравшийся до Рима в раннем декабре Святого (Юбилейного) года, был поражен разыгрывавшимися там сценами. Огромные толпы, рвавшиеся в главные соборы, затаптывали упавших, так велико было желание людей получить папское отпущение грехов. Некоторые паломники считали, что грехи и вину снимают мощи Петра и Павла, только если прикоснуться к ним на самом изломе века [17]. Римляне тем временем драли за ночлег на соломенном тюфяке астрономические деньги [18]. К 1450 году в городе насчитывалось более 1000 постоялых дворов [19]. Некоторые представляли собой чуланы при лавках, где просто бросали на пол тюфяк, чтобы получить максимальный доход [20]. На глазах у Вентуры и других зевак священнослужители уподоблялись «папским крупье», сгребая садовыми граблями монеты с пола базилики Сан-Паоло-фуори-ле-Мура [21]. Некоторых такие сцены превращали в циников, но поток паломников не ослабевал, ибо их сердца были переполнены благодарностью к Бонифацию – папе, предоставившему им шанс очиститься от греха.

Римляне тоже были признательны папе Бонифацию. Как же иначе, если Юбилей оказался таким прибыльным? Барон Джакомо Стефанески вразумлял паломников «не задавать вопросов о цене товаров, когда приходите с благочестивой целью» [22]. Кроме того, Бонифаций одаривал Рим зерном и ученостью. Он поддерживал традиционное хлебное пособие (annona) запасами из сельских владений Рима и основал в 1303 году городской университет (Studium Urbis) [23]. Это неудивительно, ведь папа Каэтани был эрудитом, поощрявшим и заказывавшим создание и переводы огромного количества ученых трудов [24]. Благодаря этим богато иллюстрированным томам папская библиотека выросла в полтора раза. Как и все его семейство, Бонифаций был сильно привязан к Ананьи, где родился и провел большую часть жизни. Однако в Риме он неустанно трудился, чтобы снискать расположение горожан и гостей города, в чем достиг значительного успеха.

Однако за пределами города Бонифаций не завоевал благосклонности сильных мира сего. Наследник Петра и таких пап, как Иннокентий III, он храбро отстаивал хрупкую власть, которую веками старались укреплять папы. Через два года после того, как в 1294 году стал папой, Бонифаций запретил светским князьям получать церковные доходы. В 1301 году им напомнили, что нельзя судить католическое духовенство в своих судах. В 1302 году Бонифаций еще отважнее замахнулся на светских владык: заявил в своей булле Unam Sanctam, что его власть выше королевской и что это королям следует служить ему [25]. Для властного короля Франции Филиппа Красивого эта булла оказалась равносильной объявлению войны. Один из современников писал о высокомерном Филиппе, что тот держал себя сразу как король, папа и император [26]. В то время налоги с духовенства и суды над ним были нужны французскому королю для финансирования войн с Англией[6].

Чтобы умерить крепнущую власть французского короля, папа пригрозил Филиппу отлучением от церкви. Тот в ответ пригрозил Бонифацию свержением с папского трона. Его подручный Гийом де Ногаре отправился в Италию с суровым королевским повелением: принудить папу взять назад свою угрозу и после этого покинуть престол Петра. Во Франции королевские придворные выдвинули против папы для низложения того с престола обвинения в ереси и в половых извращениях[7] [27]. По пути в Ананьи французский посланник заручился поддержкой старых соперников Каэтани, включая семью Колонна [28]. 7 сентября 1303 года те захватили городок, папский дворец и самого папу [29]. Через месяц с небольшим Бонифаций испустил дух.

Ногаре и его приспешники не собирались убивать папу. Более того, люди из Ананьи успели отбить его у них. Недаром Бонифаций всю жизнь благодарил своих земляков за любовь и поддержку. В сентябре 1303 года многие из них высыпали на узкие улицы своего городка, они выкрикивали проклятия захватчикам и под шумок грабили местные лавки, мешая преданность папе с преступными поползновениями. За три дня жители городка освободили Бонифация из лап французских недругов. По утверждению хроникера, он умер «не столько от болезни… сколько от сердечной горечи» [30].

Бонифаций расстался с жизнью от унижения пленением, травлей и предположительно побоями, которым его подверг так называемый христианский король. В последующие годы оказался унижен и сам Рим. После смерти Бонифация нового папу даже не короновали в городе. После кончины Бонифация в октябре 1303 года и скорого ухода из жизни его недолговечного преемника Бенедикта X (1303–1304 гг.) папу Климента V (1305–1314 гг.) выберут в Перудже и поселят во французском городе Лионе. Новый папа, в миру Раймон Бертран де Го, был выбран конклавом после промедления в 11 месяцев, полных разногласий и нерешительности. Он стал компромиссным кандидатом враждующих итальянских и французских кардиналов. Не будучи ни кардиналом, ни итальянцем, Климент якобы был дружен как с бывшим папой, так и с французским королем и в политическом смысле устраивал всех [31]. Но его победа все равно была испорчена подозрениями в сговоре с Филиппом Красивым, совсем недавно свергнувшим великого князя Церкви Бонифация VIII.

На короновании Климента в лионской церкви Сен-Жюст король Филипп явился далеко не единственным блистательным гостем. От напора ликующей толпы даже обвалилась старая городская стена, похоронив под собой 12 человек, включая герцога Бретонского Иоанна II [32]. Даже те коронованные особы, кто не смог там присутствовать, спешили выразить поддержку новому папе. Многочисленную делегацию с богатыми дарами прислал английский король Эдуард I, оставшийся по ту сторону Ла-Манша из-за неотложных дел, коими завоевал прозвище «Молот шотландцев» [33]. Многие жаждали благословения папы Рима, города, остававшегося центром и светочем христианского мира. Однако скоро стало ясно, что Климент не покинет Францию. Тому были практические причины: он намеревался провести переговоры о перемирии между Францией и Англией, чтобы они вместе приняли участие в его Крестовом походе, а также собрать собор для разбора обвинений, предъявленных Филиппом Бонифацию VIII [33]. В ожидании всех этих событий Климент расположился в Авиньоне, на землях анжуйского графства Прованс, у самой границы Франции.

Там, вдали от Рима, Климент оказался, как ни странно, в географическом центре христианского мира, на оси Испания – Италия. Обстановка была спокойная, благостная, его отношения с местным населением не имели давней истории и ничем не были отягощены. Письмо из Авиньона достигало Парижа за пять дней, Рима – за две недели [35]. Вскоре многие гонцы, готовые мчаться в Италию, обнаружили, что их услуги более не требуются, так как Климент перевел в Авиньон всю папскую курию и всех сотрудников: кардиналов, дипломатов, религиозных лидеров с семьями, как и всех тех, кто предпочитал не покидать экономическую и социальную орбиту папских милостей. Жители Авиньона видели, что их город полностью меняет лицо. В 1305 году, когда Климент стал епископом Рима, население города не превышало пяти-шести тысяч человек [36]. В 1371 году оно превысило 50 тысяч человек, причем многие из них имели прямую связь с папской курией[8] [37].

Авиньон не только разросся благодаря папам и их окружению, но и укрепился и разбогател. Сложный механизм папской курии, не умещаясь в папской резиденции, выплескивался на улицы, в Авиньоне множились учреждения и библиотеки. Скоро на юге Франции проявились самые дорогостоящие атрибуты папства. Папы меняли друг друга на троне святого Петра, и одновременно с этим помещения украшались фресками, стены – гобеленами и коврами, по соседству с тенистыми и прохладными монастырскими клуатрами зеленели сады. Климент VI (1342–1352 гг.), ученый