Эй, дьяволица (ЛП) - Мигаллон Хулия Де Ла Фуэнте

— А моя оказалась с клыками, — парирую я.

— Понимаю. — Она смотрит на бутылку в руке, которая явно просто отвлекающий манёвр, словно то, что она собирается сказать, ей скучно. — У моего был смехотворно маленький член, как у новорождённого младенца.

— Это… это неправда! — задыхаюсь я от возмущения.

Не слушайте её! Вдобавок клыков, она ещё и тролль.

— Ах да, и он маменькин сынок.

Мариам ставит моё пиво, между нами, с любопытством изучая наши лица.

— Вы знакомы?

Дьяволицы ухажёр возвращается, обнимая её за плечи с той же самой вопросительной физиономией.

— Нет, — говорит она, намереваясь развернуться и разорвать этот обмен колкостями.

— Да, — говорю я одновременно.

Она смотрит на меня, раздражённая противоречием.

Я одаряю её нарочито ангельской улыбкой, обнимаю за плечи и с легким нажимом выталкиваю её из-за стойки. Поворачиваю её к Мариам лицом, как будто представляю.

— Это моя кузина. Старшая кузина, — с нажимом выделяю последнее. — Гораздо старше.

— Старше? — Этот балбес, находящийся у нас за спиной, поднимает бровь с недоверием, как будто тут что-то не сходится. Ведь внешне она никак не старше двадцати восьми. Но это только ещё одна её ложь.

Я улыбаюсь, мысленно добавляя: «Вот бы ты прострелил себе ногу и убрался отсюда, умник». Эти типы так любят разгуливать, распуская павлиний хвост, с пистолетиками и униформой на два размера меньше, пока мы выполняем настоящую грязную работу в тени.

— О, да, старше, — смакуя слово, я пожимаю её плечо. — Ну что, может, расскажешь всем, сколько тебе лет? — Смеюсь тихонько.

Она молчит, и я оборачиваюсь к её спутнику:

— Знаешь, женщины всегда врут о возрасте. Ты бы у неё паспорт спросил. Ты же вроде коп, да?

Он кашляет, прочищая горло.

— Ну да, коп.

— Ну, герой, конечно, — похлопываю его по груди, надеясь сломать пару рёбер. — Серьёзно, спроси паспорт. Мы все посмотрим.

— Извините, — поднимает руки. — Сегодня я без формы. Не на работе. — Пытается состроить из себя весельчака.

Мариам одаряет его улыбкой, скатываясь в его дешёвую шутку.

— А знаешь, что ты мог бы сделать? — перехватываю я инициативу. — Купить для моей кузины красивый кулончик. Она это заслужила, верно? — Ласково щипаю её за плечо. — Серебряную цепочку. Только качественную, понимаешь? Вот тогда точно подцепишь.

Полицейский давится своим пивом и, чтобы не обрызгать нас, отходит в сторону. Ха! Наверняка из тех, кто в туалете мимо унитаза мочится. Заметь, Демоница. После него всегда нужна швабра.

Хотя, подумав, скорее всего, у нее даже гроб без санузла.

Она оборачивается к нему с извиняющейся гримасой, не замечая, что он только что выплюнул свою выпивку, как будто это не пиво, а семя, вырвавшееся из него самым неподходящим образом.

— Не слушай его, у меня аллергия на серебро.

— О, да, ещё какая, — вставляю я. — У неё кожа аж горит.

Она бросает на меня взгляд, полный угрозы, будто ей хочется, чтобы сгорел я. Мы оба знаем, что это меня не остановит.

— А её улыбка — это вообще отдельная история, — говорю я, ловя её лицо и сжимая губы, чтобы показать её ослепительную белоснежную улыбку. — Смотри, какая сияющая. Как будто… могла бы укусить. А? — Дружески подталкиваю копа в печень. — Осторожнее, чтобы она ночью не проснулась голодной. А то, как бы не впилась тебе в шею.

Все трое смотрят на меня так, как смотрят на дедушку, который вдруг начал рассказывать неуместные байки.

— И глянь, какая фигура, — добавляю, проводя рукой сверху вниз и оборачиваясь к Мариам. — Тебе бы у неё спросить про диету.

Я понимаю, что зря сказал это, ровно в тот момент, когда её лицо омрачается, а руки скрещиваются на груди.

— Мне не нужно никаких диет.

Демоница улыбается, а качок, явно фоткающий свое пузо после похода в спортзал, пытается скрыть смешок.

— Ей тоже не нужно, — добавляет Мариам.

— Нет, я не это имел в виду… — спешу исправить ситуацию, чтобы не выглядеть полным идиотом.

Демоница поднимает бутылку в её сторону и торжественно кивает:

— Вот это правильно, сестрёнка. — Затем смотрит на меня: — И не волнуйся, кузен. Я всегда слежу за тем, чтобы в моей диете было достаточно железа.

Подмигнув, она уходит вместе со своим спутником, у которого, надеюсь, она выпьет всё «железо» до последней капли. Хотя оно наверняка с привкусом стероидов.

Глава 23. Танцуй со мной

Закончив смену, она снимает чёрный фартук, одинаковый у всех официантов, и с довольным видом берёт меня за руку. Я веду её в танце, пока моя радость не сменяется раздражением: едва глянув поверх её скромных метр шестидесяти, замечаю, как коп прямо-таки пожирает взглядом мою дьяволицу. Он стоит так близко, что его дыхание щекочет её шею, пока она, не удержавшись, соглашается танцевать.

Мариам поворачивает нас, и я быстро завершаю разворот, чтобы снова держать этих двоих в поле зрения. Знаете, работа охотника обязывает следить за безопасностью людей. Только этим и объясняется мой интерес.

У зомби и то свежее дыхание! Они танцуют почти вплотную, обмениваясь взглядами и улыбками, совершенно портя мне песню. А она, между прочим, хитяра!

— Ай!

Мариам вскрикивает, когда я случайно наступаю ей на ногу. Злость и стыд заливают мою кровь, пропитанную пуэрториканской гордостью. Наступить на партнёршу? Никогда! Обычно мои бедра разжигают огонь на танцполе. Взяв себя в руки, я направляю её движения с едва заметной жёсткостью.

Краем глаза замечаю их снова. Да он вообще не держит ритм! Тянет её за собой, забыв о грации. А она может гораздо лучше — я-то знаю. Со мной у неё получалось.

Это не просто издевательство над глазами. Это кощунство против бачаты — её музыки, её истории, её чувственности. Непростительное преступление.

Схватив обескураженную Мариам, я решительно направляюсь к ним.

— Эй, ты чего? — Встаю между ними, разрывая пару. — Это не танец!

На секунду кажется, что я собираюсь врезать бедолаге — настолько я зол. Но есть только один способ исправить это.

— Смотри. — Я кладу руку Мариам в его ладонь и притягиваю дьяволицу к себе. — Повторяй за мной.

«Бестолочь» добавлять не стал, хотя очень хотелось.

— Раз, два, три, пика! — Я преувеличенно показываю шаги, чтобы он понял. — Раз, два, три, пика! — Киваю, когда у него начинает получаться. — Теперь поворот! — предупреждаю, демонстрируя, как надо закрутить партнёршу.

Провожу их ещё пару аккордов.

— Ну, молодец, — выдыхаю с театральным облегчением, закатив глаза.

Когда мои глаза опускаются, они встречаются с её. Чёрные, насмешливые, дьявольские глаза. Она поднимает бровь, бросая вызов.

Я отвечаю таким же взглядом: ну что, разве быть потрясающим учителем танцев не входит в мой длинный список достоинств?

Она смеётся. Я тоже.

Её взгляд искрится.

Я провожу большим пальцем по её руке, притягивая её ближе. Мне нравится ощущать её кожу, её тепло. Я дарю ей свои лучшие движения, поддаваясь ритму музыки. Она легко подстраивается, ловко повторяя мои шаги.

Я усложняю задачу, добавляя повороты и фигуры. Она справляется.

Мы снова оказываемся лицом к лицу. Её бровь снова взмывает вверх, намекая, что я обязан признать её мастерство. Улыбаюсь в знак согласия, и она отвечает тем же. Мы идеальная пара.

Я притягиваю её ближе, наши взгляды сцеплены, будто готовы спалить всё вокруг. Две горящие искры, танцующие в унисон.

Мы делаем вид, что не замечаем, как заканчивается одна песня, сменяясь другой. А потом ещё одной.

Очередной трек завершается, но я не хочу её отпускать. Мы остаёмся так — вместе, смотря друг на друга, с сердцами, бьющимися в такт музыке, которая уже прекратилась.

— Мне пора.

Голос Мариам возвращает нас в реальность.

— Эм, да, я провожу её, — неловко вставляет он, почесав затылок.