Эй, дьяволица (ЛП) - Мигаллон Хулия Де Ла Фуэнте

Глава 19. Единственный вопрос

Следуя по геолокации нашей семьи, мы оказываемся на кладбище, за лесом. Волка только что загнали в угол у дальней стены. Осознав безвыходность, он воет и готовится к бою. Мама перезаряжает пистолет. Доме сражается с ножами, а папа наводит арбалет. Я бегу, чтобы присоединиться к брату, как раз в тот момент, когда добыча сбивает его ударом лапы, который разрывает защитный жилет. Доме налетает на меня, и мы оба падаем, в то время как волк перепрыгивает через нас.

Он бросается на маму, которая хватает его за шею и вонзает нож в густую шерсть на спине, прежде чем волк сбрасывает её на землю. Затем он отталкивается от надгробия и прыгает прочь, за пределы досягаемости.

Одна из стрел папы поражает его переднюю лапу, но это не останавливает зверя. Волк собирается ускользнуть.

Раздаётся свист, разрезающий воздух, и волк воет от боли — копьё вонзается прямо в его заднюю лапу, сбивая его с ног. Пока он жалобно ползёт, наши взгляды следуют за его, в ту же сторону. Из тумана, ползущего над могилами, выходит фигура. Спокойная. Уверенная. Хозяйка положения.

Луна освещает её лицо.

— Диабла, — сплёвывает мама, как всегда, по-испански, а мы сглатываем и напрягаем мышцы. Драться с обоими сразу будет непросто. Мы крепче сжимаем оружие.

Но она не обращает на нас никакого внимания. Её интересует только ликантроп, распростёршийся у её ног. Она вытаскивает копьё, и волк снова издаёт ужасающий вопль, а затем замирает, готовый напасть, с поднятой шерстью и слюной, стекающей с его клыков.

— Я задам тебе лишь один вопрос, — говорит Дьяволица, опираясь на копьё, как на посох, с таким же спокойствием, как её выпрямленная осанка. Ни клыков, ни когтей. — Бет Дэвис.

Точно, Бет. Так звали ту девушку.

— Шестнадцать лет исполнилось в марте, ученица школы Донегала, вторая в рейтинге пловчих команды. Через полторы недели она снова должна была участвовать в соревнованиях. Два младших брата, пёс, который её обожает, и сварливая бабушка, которая тоже, поэтому всегда печёт её любимый морковный пирог, когда та приезжает в гости по воскресеньям. Потом они гуляют вместе после мессы. Она мечтала стать учительницей и остаться в городе, рядом с семьёй. — Дьяволица приседает, буравя волка взглядом. — Но ты её убил. Зачем?

Волк поднимается на две лапы и расплывается в жуткой ухмылке, полной зубов. Его гнилое дыхание, отдающее запахом мёртвой плоти, должно ударить ей в лицо, когда он говорит:

— Потому что она приятно пахла. А ты… — Он снова скалится и приближается, угрожающе вдыхая воздух вокруг неё с явным наслаждением. Я почти уверен, он собирается добавить что-то вроде «А ты тоже пахнешь хорошо», но вдруг его глаза распахиваются от удивления. Волк отступает на пару шагов. — Ты не человек.

Вот как. Сэр волк не любит добычу, которая такая же как он.

Однако Дьяволица даже не меняет позу, произнося свой приговор:

— Неправильный ответ.

Она роняет копьё и бросается на его шею с ужасающим шипением, быстрой, как смертельно опасная змея. Теперь — да, когти и клыки напоказ.

Обе твари сходятся в яростной схватке. Чудовищной, с когтями, вспарывающими кожу, и зубами, раздирающими плоть. Глядя на это, я понимаю, что со мной она всего лишь играла. Если бы захотела, уничтожила бы.

— Эээ… И что нам теперь делать? — Доме растерянно перемещает прицел своего оружия, то направляя его на одну сторону, то на другую. Его мысли, кажется, столь же запутаны, как и ствол. Мы вчетвером держимся на безопасном расстоянии. — Раз они уже дерутся, какая наша роль здесь?

— Пусть перебьют друг друга, — отвечает мама, шагая вперёд и заряжая пистолет. — А мы добьём их после.

Она стреляет, и вампирша рычит на неё, когда пуля попадает в её руку, которой та наносила новый удар, когтями вперёд. Противник пользуется этой заминкой, чтобы вонзить свои клыки ей в плечо, и она кричит — глухо, пронзительно, по-странному тихо, как это умеют только вампиры.

Её клыки блестят в открытом от боли рту, а горло выгибается назад. Она пользуется моментом, чтобы вонзить их в ответ, и по шерсти волка течёт тёмная кровь.

Кажется, что в этой схватке он проиграет, ведь может истечь кровью слишком быстро. Видимо, он приходит к тому же выводу, потому что отпускает её, пытаясь оттолкнуть.

Второй волк, поменьше, появляется внезапно и впивается ей в спину когтями.

Пока она занята им, возможно, в знак справедливого распределения, папа стреляет в горло первому волку, большому, прежде чем тот успевает снова напасть. Вампирша бросает второго на землю и, воспользовавшись тем, что первый пошатнулся, выставляя себя напоказ, падает на него с когтями наперевес и вырывает его сердце. Одним ударом.

— Думаю, тебе это больше не нужно.

Оставаясь верной своему «добьём их потом», мама нацеливается на вампиршу с пистолетом. Но прежде чем успевает выстрелить, её цель прыгает в воздух, наносит удар ногой по руке, выбивает оружие и ловит его на лету. Развернувшись, она как раз вовремя втыкает серебряную пулю прямо в лоб второму волку, который уже готовился броситься. Ствол пистолета прямо упирается ему в лоб. Кровь брызжет на землю за его спиной, и волк валится замертво.

Тишина. Неловкая, до мурашек. Остались только мы. И что теперь?

Мама делает шаг назад, потому что вампирша держит пистолет. Доме и папа, тоже вооружённые дальнобойным оружием, тут же занимают позиции по флангам, чтобы прикрыть её. Вновь мы встаём полукругом, теперь с псом Постре в роли усиления.

Кровь стекает с её клыков, капая на подбородок и шею. Рука, державшая сердце всего несколько секунд назад, пропитана кровью. Она смотрит на нас взглядом, полным ярости. Смертоносным.

Доме заряжает оружие и целится. Она, быстрая и неуловимая, как дым, хватает его винтовку свободной рукой, отводя дуло к небу, где и теряется выстрел. Затем она вырывает винтовку у него, ударяет ногой в грудь, сбивая его с дыхания и укладывая на землю.

Теперь у неё две полуавтоматические винтовки. Явное преимущество на её стороне, а у семьи Мюррей-Веласкес — сплошные минусы.

Я снова раскрываю свой двусторонний меч и ругаюсь на себя за вечное предпочтение оружия ближнего боя, а не огнестрельного. Вот почему у Доме всегда больше «шипов», чем у меня: этот гад просто стреляет, пока я выжимаю все силы.

Мама достаёт кол и делает шаг вперёд, невзирая на то, что противница держит два ствола. Папа останавливает её, кладя руку на плечо, потому что хотя бы один из них в этом браке понимает значение слова «осторожность».

Вампирша смотрит на нас с чистой, угрожающей яростью. Клыки видны из-под приоткрытых губ, испачканных кровью. Несколько секунд она, кажется, совершает титаническое усилие, чтобы не броситься и не оторвать нам головы, но затем её взгляд сосредотачивается на Доме, который всё ещё лежит на земле. Её выражение меняется на полное презрения.

— Браво, охотники. Благодаря вам Бет мертва. Если бы вы не вмешивались в выполнение моих обязанностей, этого никогда бы не произошло. Убирайтесь, пока у меня хватает терпения.

Она ещё раз смотрит на нас с отвращением, обходит круг и направляется обратно туда, откуда пришла, с нашей винтовкой за плечами и пистолетом на поясе.

— Диабла, — шипит мама.

Но когда она делает шаг, чтобы пойти за вампиршей, папа вновь останавливает её.

— На сегодня хватит. — Он указывает подбородком на два трупа, за которые теперь предстоит отвечать нам, потому что мисс правосудие много говорит о справедливости, но убирать за собой, похоже, не намерена. Мама ворчит, но идёт к телам.

Доме следует за ней.

— Я за верёвками в машину, — говорю я и бегу, не давая им времени меня остановить.

Потому что никакие верёвки нам не нужны.

И потому что я направляюсь вовсе не к машине.

Я ухожу в лес за кладбищем и в лунном свете различаю её фигуру среди теней.