Эй, дьяволица (ЛП) - Мигаллон Хулия Де Ла Фуэнте

— Эй, Дьяволица!

Она бросает на меня взгляд через плечо, полный недовольства. Логично — совсем недавно я пытался её убить. До того, как впечатал её в стену её же кабинета. Что, вероятно, на шкале придурковатости находится даже выше, чем убегать из постели наутро без слов прощания.

Я догоняю её, поправляя волосы и стараясь восстановить дыхание. Стараюсь обрести уверенность, которой на самом деле нет, чтобы выдать свою фирменную дерзкую ухмылку. К счастью, она у меня уже на автомате, так что получается естественно.

— Ты мне должна два «шипа». — Я поднимаю левую руку, демонстрируя татуировку в виде стебля розы. — Мне нужно обогнать брата, помнишь? Я почти добил тех волков до твоего появления.

— Конечно, — усмехается она. — Почти до того, как они собирались сшить себе куртку из твоей татуированной шкуры, верно?

— Ну, теперь мы никогда не узнаем. По твоей вине.

Она поворачивается ко мне, хватая за руку.

— Я уступаю тебе.

Не отводя взгляда, она вдавливает ногтем большого пальца мою кожу, оставляя метку для одного «шипа», а затем ещё для одного, следуя рисунку. Я сжимаю зубы, сдерживаясь, но продолжаю смотреть ей в глаза. Шрам точно останется. Она позаботилась об этом.

И это заставляет меня вспомнить, как её ногти касались моей шеи этим утром, куда нежнее, когда она кончала, сидя на мне.

Её глаза всё ещё прикованы к моим, когда она поднимает мою руку и проводит по ней языком, слизывая кровь. Я резко отворачиваюсь — это не должно меня заводить, но чёрт возьми, заводит. Я шумно вдыхаю воздух и кусаю губы.

— Да, ты всё ещё приятно пахнешь, — говорит она, облизывая губы, прежде чем отпустить меня.

Чёрт. Мама права, называя её Диаблой. В её взгляде горит адский огонь.

Я хватаю её за руку. Грубо. Наверное, чтобы с угрозой встряхнуть и сказать, что её трюки на меня не действуют. Или чтобы убедиться, что она больше никогда не попробует моей крови. Но вместо этого лишь подтягиваю её ближе. Она пахнет чёрной вишней, а её губы, красные и влажные от крови, выглядят… Я уже не знаю, что хотел сказать или сделать.

Просто смотрю на неё, злюсь, тяжело дышу. Её глаза всё так же пронзают мои. И я ощущаю всепоглощающее желание наброситься на её губы. На самые опасные губы в мире. Губы, которые мне запрещены.

— Хадсон. — Голос мамы режет по ушам, заставляя меня вздрогнуть. На мгновение мне кажется, что она здесь, чтобы меня прикончить.

Но, оглядевшись, понимаю, что мы всё ещё одни. Вампирша, я… и моё сердце, которое чуть не выскочило. Это была гарнитура.

— Хадсон, где ты? — Теперь голос брата.

Я нажимаю кнопку, чтобы ответить:

— Скоро буду.

И тут же отпускаю, чтобы нас не слышали. Хотя мы и так ничего не говорим. Просто смотрим друг на друга. Моё сердце всё ещё бешено колотится.

Я замечаю царапины и укусы на её плечах.

— Твоя… одежда вся порвана. И грязная.

Она кивает. Представляю, как её это раздражает, с её любовью к лоску.

— Тебе бы переодеться, — говорю я. — Если понадобится помощь…

Да, это моя единственная извилина берёт слово.

Может, ей тяжело двигаться из-за ран, и в первую очередь нужно быть джентльменом.

Она поднимает бровь.

Гарнитура снова оживает голосами брата и отца. Я выключаю их.

— Думаю, тебя ждут, охотник.

Она поворачивается, чтобы уйти. Я хватаю её за руку.

— Дай мне сорок пять минут, — прошу я. — Угощу тебя выпивкой. И помогу с одеждой.

Ну да, Хадсон, твою отчаянность вообще незаметно.

— Только без крови, — добавляю, осознавая важную деталь. — Просто выпивка… Не собираюсь… Ты не собираешься…

— Да, — прерывает она мой словесный поток.

— Только выпивка, — завершаю я. — И секс.

Молодец, Хадсон, прямо к делу. Чтобы уж наверняка.

— Если хочешь, — добавляю я, пытаясь смягчить неловкость.

Чёрт, как же я хорош сегодня.

Но Дьяволице, кажется, нравится прямота. Она отвечает:

— На дороге Колбрук в сторону Римса, в пяти ярдах от города. Там есть отель. Сорок пять минут, — предупреждает она, давая понять, что не будет ждать ни секунды дольше.

Она исчезает как раз в тот момент, когда появляются Постре и мой брат.

— Ты идиот или как? — рычит он, толкая меня в грудь. — Мы не на пикнике, чтобы в прятки играть. Иди помоги с дохлыми псами, придурок. А потом хоть весь вечер дрочи в лесу.

Глава 20. Пойдём?

Есть целая куча причин, по которым мне не стоило сюда приходить.

Но, похоже, моя страсть ещё больше. Закрыв глаза и тяжело выдохнув, я открываю дверь и выхожу из своего Jeepito, припаркованного у самого отеля.

Гравий скрипит под ногами, когда я шагаю ко входу. Ночная прохлада заставляет волосы на руках встать дыбом под кожаной курткой. Я тереблю кол в кармане.

Чёрт, это очень плохая идея.

Хочется развернуться и уехать. Я оборачиваюсь и бросаю взгляд на свою машину, как будто мне нужно проверить, не исчезла ли она. Холодок пробегает по спине, и когда я снова смотрю вперёд, она уже там. Она наблюдает. Теперь я не могу показаться трусом.

Я подхожу, стиснув челюсти. Мы встречаемся взглядами, оба серьёзные, и начинаем идти бок о бок, ни слова не говоря. Я открываю дверь, где нас встречает вывеска с приветствием, и даю ей пройти первой. Каблуки её высоких ботинок отзываются эхом в полутёмном холле.

По правую руку от нас коридор ведёт в уютный бар, где звучит лёгкая музыка.

Я слегка откашливаюсь и киваю в ту сторону.

— Хочешь, я угощу тебя бокалом?

— Ты собираешься предложить мне интересный разговор?

Тон её голоса явно сомневается в этом.

Ну что ж, учитывая, что для того, чтобы разломить лёд, нам скорее понадобится не ломик, а целая буровая установка, думаю, можно это опустить. Я качаю головой, и она кивает в ответ.

— Я так и думала. Ты платишь за номер.

И её шаги снова зазвучали на высоких каблуках, оставив меня одного.

Я подхожу к стойке, сжимаю яйца. Честно говоря, не думаю, что это мне поможет.

Поэтому я прошу ключ и стопку самого крепкого, что у них есть. Я выпиваю её одним махом, и, когда алкоголь жжёт горло, повторяю со второй.

Вздохнув, выпрямляю спину и иду к лифту. Когда двери открываются, она появляется рядом. Мы заходим, я нажимаю на третий этаж, и вот мы уже заперты в крошечной коробке с тихой музыкой и мягким оранжевым светом.

Я не осмеливаюсь смотреть на неё, хотя её близость пылает, как огонь. Отвожу взгляд на зеркало и встречаю её глаза.

— Ты отражаешься, — констатирую я.

И это нарушает все правила того, что я когда-либо знал.

— Да.

Вот так, та, кто хотела интересного разговора.

— Поэтому мы не могли тебя убить?

Она с легкой ухмылкой поднимает бровь.

— Ты всегда так ловко флиртуешь?

Она вызывает у меня тихий смех. Ладно, балл ей.

— Это немного новая ситуация для меня. — Я опускаю взгляд, одновременно откидывая волосы назад и массируя шею. Уши вспыхнули от жара.

— Она опаснее тебя, парень с тату?

Я поворачиваюсь к ней лицом, и теперь, помимо того, что мы заперты вместе, она буквально на пару сантиметров от меня. Я смотрю на её губы; они идеальной формы, и я хочу их укусить, чтобы стереть тот темно-бордовый цвет, которым она их накрасила. Я кладу руку ей на шею, вдоль линии челюсти. Ласкаю её кожу большим пальцем, который тянется к уголку её губ. Она опускает веки, и в этот момент она не кажется опасной, не той опасностью, которой стоит бояться.

Я вспоминаю, как она сражалась в лесу, танцевала с копьём под луной.

— Ты убила гипорагну? — шепчу я, проводя пальцем по её губам.

Мой сон из серебра и тумана.

Она поднимает глаза, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Кто же ещё? — шепчет она в ответ.

— Ну, знаешь… — Я снова почесал затылок, смущённый. — Думал, что, может, это я её убил, но ничего не помню.