Эй, дьяволица (ЛП) - Мигаллон Хулия Де Ла Фуэнте

Хулия Де Ла Фуэнте Мигаллон

Эй, Дьяволица

Оригинальное название: Oye, diabla

Автор: Хулия Де Ла Фуэнте Мигаллон / Julia De la Fuente Migallón

Перевод: nasya29

Редактор: nasya29

Для всех тех, кто когда-либо чувствовал себя

туфелькой без каблука или пиццей без картошки.

Клянусь, это приобретает смысл, когда вы читаете книгу.

И для Сильвии — за все наши веселые вечера.

За то, что она озаряет мои дни

и поддерживает мои безумства.

Ты лучший подарок в моей жизни.

Глава 1. Знакомство с ней не входило в мои планы

Она чертовски горячая. Та самая красотка, из-за которой я резко вжал тормоз моего джипа, чтобы дать ей перейти дорогу.

Семь утра. На пассажирском сиденье мой брат, ещё полусонный, резко приходит в себя от внезапной остановки. Что-то невнятно бормочет и тут же тянется к своему оружию, готовый к любой угрозе.

Я не обращаю на него внимания — всё моё внимание сосредоточено на этой женщине. И, если быть честным, я готов подарить ей лучший секс в её жизни.

Медленно оглядываю её с головы до пят, облизнув губы. Туфли на шпильках, юбка-карандаш, приталенный пиджак поверх светлой рубашки, строгий пучок чёрных волос, которые наверняка мягкие и пахнут чертовски вкусно. Дорогая сумка в деловом стиле и серьги-пусеты с жемчугом — конечно, без них не обойтись. Полуулыбка появляется на моём лице, бровь чуть поднимается. Да уж, такие леди — моё слабое место. Может, дело в том, что противоположности притягиваются. А может, в том, что они играют роль холодных и неприступных, но всё, что им нужно, — подходящая искра, чтобы вспыхнуть. А я обожаю быть этой искрой.

Моя машина, как и все американские, с автоматической коробкой передач, готова сорваться с места, как только я отпущу педаль тормоза. Когда она проходит передо мной, я чуть приподнимаю ногу, давая джипу слегка продвинуться вперёд, а затем снова резко торможу. Только чтобы немного напугать её.

Она отшатывается в сторону, а затем оборачивается ко мне с сердитым выражением лица. О да, она великолепна. С нежно-розовыми щеками прилежной девочки и сжатыми в гневной гримасе губами.

Я извиняюсь перед ней жестом руки, но, возможно, моя наглая улыбка делает это извинение не слишком убедительным.

Она снова идёт, достигая тротуара.

— Дай угадаю: ты жмёшь на тормоз своим членом, и именно поэтому мы всё ещё стоим на месте, — бурчит мой брат, раздражённо наблюдая, как я провожаю взглядом её идеальные округлости, подчёркнутые юбкой, раскачивающиеся при каждом шаге.

Я поворачиваюсь к нему с улыбкой.

— Меня радует, что ты так высоко ценишь его размер. Прямо в точку попал. Видно, ты часто о нём думаешь.

— Этим ты занимаешься за нас обоих. — Он переводит взгляд на дорогу с выражением скуки. — Может, уже поедем домой?

Позвольте представить вам Доме.

Если вы моя мама, то наверняка сейчас ругаете меня на испанском таким тоном, который обещает долгую и мучительную смерть. Доменико Луис — мой старший брат, он старше на четыре года, но я выше. И, надо сказать, гораздо симпатичнее. Ему я оставляю роль рассудительного и того, кто разгребает все мои косяки. Не хочу уж слишком злоупотреблять своей идеальностью.

От мамы ему достались тёмная кожа и внешность мулата. Спина у него шире шкафа, а сам он чертовски силён, как бык.

А я — Хадсон. Мое второе имя я унесу с собой в могилу. От папы мне досталась светлая кожа, на которой мои татуировки смотрятся потрясающе. Они покрывают всё тело, тёмные, как мои волосы. Это контрастирует с моими голубыми глазами, которыми я пользуюсь чертовски совершенно — умею заставить человека почувствовать, что я его раздеваю. Без рук.

Тем не менее, мама и я всегда подшучиваем, что вся латиноамериканская кровь осталась у меня. Потому что, как видите, мой брат — душа компании.

В его защиту скажу: мы не спали всю ночь и проехали много миль за последние дни.

«Гёрла» продолжает шагать вверх по улице. Я подгоняю машину, чтобы двигаться с ней вровень. Надеваю солнцезащитные очки, прибавляю музыку до того уровня, который Доме однажды назвал «непристойно неуместным», и опускаю окно, чтобы она могла насладиться видом на этот монумент совершенства — меня. Правой рукой управляю рулём, а левой отбиваю ритм, подыгрывая плечами тексту песни.

Давай, пококетничай немного.

Она смотрит на меня с недоверием.

Я опускаю очки ровно настолько, чтобы подмигнуть ей.

Хотя я и прикидываюсь дураком,

мне это нравится, и ты это знаешь.

Мои любимые басы вибрируют в машине. Я двигаюсь в такт.

И если ты немножечко сумасшедшая, моя сумасшедшая…

Она не перестаёт идти, но всё же бросает на меня взгляд из-под поднятых бровей, ясно давая понять, какой я идиот.

Я знаю, кто ты на самом деле.

И не то, что знают они.

Я опускаю заднее окно, чтобы моя бельгийская овчарка, самая красивая собака в мире, могла тоже взглянуть на неё. Это моя малышка, а её вкус безупречен.

Эта малышка сводит меня с ума;

я почти перестал краснеть, считая её родинки.

Я научил её качать головой в такт музыке, так что она делает это со своей серьёзной мордой охотника, ушами торчком и тёмным носом. Мы оба смотрим на девушку, синхронно двигая шеями, и она не выдерживает — у неё вырывается лёгкий смех.

Миссия выполнена. Она точно не забудет этого симпатягу с татуировками и его танцующую собаку.

Пора оставить её с лёгким чувством голода по мне.

Я провожаю её военным салютом — два пальца к виску — и ускоряюсь, уезжая дальше.

— Ты кретин. Ты же понимаешь это, да? — замечает мой брат.

Ответ: да. Это часть моего обаяния.

Но я слишком занят, наблюдая в зеркало за тем, как её попка качается на шпильках, чтобы ответить.

Наше прибытие в Мэйтаун, на юге Пенсильвании, начинается хорошо.

Если честно, знакомство с тобой не входило в мои планы.

Глава 2. Дикая порода

Если бы это было кино, камера после моего триумфального появления отдалилась бы, чтобы показать, как моя машина покидает город и углубляется в лес, который его окружает.

И при переходе к аэроракурсу…

На крыше моего Jeep Renegade, привязанное серебряными цепями, лежит гниющее тело. Как огромный птичий помет с серьёзными проблемами пищеварения.

Оно слабо рычит, пока мы с Домом снимаем его, чтобы отнести папе в сарай на заднем дворе нашего нового дома, спрятанного среди деревьев. Хотя особо не сопротивляется — вероятно, из-за того, что его шею пронзает серебряный крюк.

Постре, моя бельгийская овчарка, идёт за нами, не отрывая от существа глаз, её уши насторожены, а лай ясно намекает, что шалить лучше не стоит. Как только мы бросаем тело на землю, она начинает рычать, и, когда мертвяк пытается огрызнуться, я от души пинаю его, отделяя голову от туловища. Упс.

Дом смотрит на меня с раздражением.

— Ты серьёзно? Мы тащили его сюда живым не просто так. Если бы собирались его убить, то могли сразу пустить пулю в лоб. Быстрее было бы.

Я пожимаю плечами.

— Никто не рычит на мою девочку.

Она, кстати, умеет танцевать. И приносить пиво из холодильника.

Почему у меня на крыше валялось полуразложившееся тело? Если коротко — я не собирался засовывать его в багажник. Jeepito нужно уважать. Пусть он не умеет танцевать, но вывозит нас, куда угодно, а это достойно восхищения.