Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен

Город Кути, он говорит, — это один из главных городов области Некбал, или Нюпал, как и Нести, и Кадменду — это главные города. Там много горячей и холодной воды из подземных источников. Встречаются и хорошие луга.

От Некпала, или Некбала, он через пять дней пришел в государство Морангу. Здесь он не видел городов, только дома или, скорее, шалаши из соломы. Этот король платит дань Великому Моголу. Здесь этот священник добился большого доверия, подарив им бинокль, чего там не видели.

Он рассказывает, что у тартар в этих областях нет фамилий, но они различают друг друга по собственным именам.

В Моранге имеется синское поселение и город Гедонда. Оттуда за восемь дней приходят в Мутгари, первый могольский город. Затем на пути в Агру (где Великий Могол имеет свой двор) приходят в Баттану, город в Бенгальском государстве, на реке Ганг, а оттуда в Бенарес, где находится высшая школа брахманов, или языческих индийских попов, где обучаются всем наукам этой страны. И обо всем этом говорится в письме священника Грубера, который ехал этим путем.

Тартарское государство Гангут, согласно Мартини, простирается от пустыни Лоп, позади Синской стены, до Древней Тартарии, которую синцы зовут Самаханией[365]. Про этих тартар синцы говорят, что они вежливее, чем более восточные тартары. Этот народ уже с древних времен общался с синцами. В их страну тоже перенесли синские поселения, от которых они восприняли хорошие нравы. Они часто меняли свое название. В течение 70 лет они владели Синой, и из них происходят девять синско-тартарских императоров.

Эгригая во времена Марко Поло являлась частью тангутского государства. Его главным городом была Каласия, чьи жители были язычниками и несторианскими христианами.

Короля, который недавно правил светской жизнью Тангутской страны, зовут Дева; духовный настоятель держится в тайне, в каком-то месте или дворце. Он руководит всеми духовными лицами и церковной службой[366].[367] Все окружающие тартары посещают его во время паломничества и чествуют как Бога на земле. Его называют Жрец жрецов и Вечный отец, потому что его считают бессмертным. Самые северные народы — наиболее ревностные приверженцы этой веры. Замок, где он живет, называют Битела, или Бутала; он построен на высокой горе, по образцу домов в Европе. В нем четыре этажа.

Жаль, что в этих восточнотартарских краях христианство совсем пришло в упадок, ибо документы Хаитона[368], армянского князя, сообщают, как он в 1252 г. был послан своим братом, королем Армении, к тартарскому хану, за помощью против турок или сарацинов и багдадских халифов, где он видел, что в Тартарии исповедовали истинную христианскую веру, так что и сам хан ее принял и был крещен. Существует письмо, которое якобы брат великого тартарского хана Эркалтая, /W 325/ или Хаолона, написал королю Франции Людовику, называемому святым. Христиан там называли терсай. В одной малабарской древней церковной книге апостола Фомы, написанной на халдейском языке, мы читаем, что святой Фома распространил христианство в Сине.

Говорят, что вышеупомяный хан сам участвовал в крестовом походе в помощь армянскому королю. Католические священники сообщают, что на консилиуме в Лионе даже находились тартарские посланцы и будто в 1300 г. много францисканцев было послано в Нанкин, Пекин и дальше, в Сину и Тартарию, Тангут и Тебет.

Очевидно, из-за недостатка духовных учителей и из-за дальности расстояний, или потому, что с приходом к власти новых императоров и князей, менее расположенных к христианской вере (так как восточные народы в деле религии часто угождают своим принцам), христианство в Тартарии и в Сине пришло в упадок, и несторианцы, очевидно, сильно содействовали этому. Последние в Тартарии, в некоторых местах, ввели халдейскую письменность.

Когда в 1655 г. голландское посольство находилось в Пекине, главном городе Сины, туда пришел посол от ламы, или бонзы, — это жрецы из Тангута, — о чем выше говорится. Он был одет в желтое, на голове носил шляпу, как кардиналы в Риме, сбоку шнур из мелких бусинок, или шариков, с которыми они читают требни. Он просил разрешения на въезд в страну. Их вера до прихода последнего синского императора была очень распространена, но до прихода тартар преследовалась. Во дворце он был принят хорошо.

Триготиус[369] сообщает, что в Сине он встретил людей, которых называют поклонниками креста, и еще остатки евреев, которые называют себя израэлитами и не знают названия евреи. Они о христианстве ничего не знали, но были сильно смешаны, и, по всей видимости, остатки перевезенных племен или, по крайней мере, их предки пришли в эти края более 1 600 лет назад. Выяснили, что метрополит христиан святого Фомы в Кохине говорит, будто он является метрополитом Индии и Сины.

Бонзы посылают своих жрецов с непокрытой головой по Тартарии, Сине и др. для распространения своей веры.

Лам очень чтут не только люди королевства Тангут и Тебет, но и большинство других тартар. Только у восточных тартар (которые теперь являются хозяевами Сины) их несколько лет назад не было, хотя теперь их больше почитают и уважают, чем всех других. Сначала с точки зрения политики, а потом по привычке.

Ламы в Тангуте одеваются в холст или ткань из шерсти, выкрашенную в красный или желтый цвет, и в желтые или красные шапки. Их в некоторых местах можно различить по головным уборам, что касается их чина. В других же местах они одеты иначе. И хотя их главный жрец, которого называют жрец жрецов и почитают как идола (как выше было сказано), живет около Тангута, все же языческая вера имеет своих главных жрецов и в других местах, даже в середине Мугалии и у калмаков. Им оказывают сверхъестественную почесть, хотя тангутского [ламу] считают первым и самым святым, а другие находятся в зависимости от него.

Они соблюдают свои особенные посты в течение года и называют это гнума. В такие дни едят только раз и не пьют чая. В это время они не разговаривают, а знаками выражают свои мысли.

Другой пост у них называется гуена; это обычные посты; тогда, правда, они едят 2 раза в день, но только раз — мясо, а другой раз — молоко, яйца, изюм и т. д., сколько хотят. Они тогда пьют много чая, считая это богоугодным делом, так как у тех, кто много его пьют, они говорят, язык свободный для хваления Бога. Когда они собираются молиться в храме, то дуют в металлические трубы, а иногда и в кости умерших людей. Они употребляют