Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Многие калмаки носят на шее медную или серебряную коробочку, завернутую в несколько платочков, с небольшим изображением из меди или серебра, похожим на их идола, или далай-ламу. Этой фигурке они поклоняются: с большим почетом и уважением ставят ее себе на голову, преклоняют колени перед ней. Некоторые калмаки перед богослужением кладут перед собой козлиную шкуру, ложатся на нее, дергают себя за уши, кричат громко: Вай, вай, вай, — обратив взгляд к небу. Большинство из них ненавидят магометанскую веру.
У калмаков есть обычай: в жертвенное время манджа (жрец), одетый в латы и шлем, держа в руке стрелу и лук, делает жесты, как бесноватый. Он вертится во все стороны и угрожает стрельбой в окружающих. Он наводит страх, пока, наконец, не выстрелит, и того, кого он ранит или убьет, считают блаженным. Говорят, это делают и в других местах[319].[320] В Тартарии это делает юноша, предназначенный для этого.
Калмаки употребляют круглые шарики, или бусы (как четки у католиков), и отсчитывают на них молитвы. Шарики одинаковой величины, но по количеству они отличаются от четок католиков. При каждой молитве они произносят слово батмеху, что значит: «Господь, будь ко мне милостив».
Ежегодно, когда выпадает снег, они собирают его и сохраняют эту воду весь год, для отмывания своих грехов. Ибо, они говорят, Бог однажды послал с неба дождь из муки (при этом они указывают на снег), и этого милосердия теперь не происходит из-за грехов людей. В память об этом они сохраняют первую снежную воду.
Их жрецы не женятся, не едят свинины, как и мугалы.
Согласно сообщению одного калмакского князя, который в России принял греческую веру, в Калмакии не знают евреев.
У них нет ни городов, ни деревень, ни домов, а живут они и в палатках, и в повозках на двух больших колесах. На каждой телеге стоит ящик из легкого дерева, высотой семь-восемь футов и такой длины и ширины, чтобы могло лежать четыре человека. Эти ящики они ставят и снимают с телег. Когда им одно место наскучило, они запрягают своих верблюдов или волов в телегу и отправляются куда хотят. Когда одно поле стравлено скотом, они идут в другой край. Они разводят множество лошадей и ежегодно привозят их в другие места для продажи. Если не могут продать, то съедают. Лошадиное молоко они употребляют как питье и делают из него лекарство. Также делают и масло, а жижу и сыворотку просто выпивают. Когда они отправляются воевать, то кладут кусок конины под седло, пока оно /W 296/ от езды не делается мягким, и тогда едят его в сыром виде.
Калмаки все время меняют пастбища для скота. Летом они в основном живут на стороне Бухарии, где меньше лесов, а осенью подходят к Сибири, так как там много леса и топлива. Они не заготавливают сено, а зимой скот (среди них есть овцы с хвостами весом три-четыре фунта и больше) питается кустами и ветками или выцарапывает из-под снега неиспорченную траву.
Один арабский писатель (чьи труды еще не увидели свет и находятся в библиотеке в Лейдене) описывает страну Катай, или Сину, в связи с путешествием туда из Хоразана в 822 г. от Хиджры, или по магометанскому летоисчислению[321], сообщает о Калмакии следующее:
«Калмакия — это область неверующих тартар в Северном Хатае. Овечьи шкуры служат им как верхней одеждой, так и рубахой. Железа у них нет, поэтому наконечники стрел деревянные, как и подковы лошадей и сосуды для питья; даже горшки, в которых готовят еду, сделаны из дерева. Варят они так: они кладут мясо и наливают холодную воду в деревянный сосуд или горшок, затем раскаляют несколько камней, бросают в горшок с водой, от чего вода закипает и мясо варится. Они едят мясо лесных лошадей и верблюдов. Страна их очень равнинная и плодородная, из-за этого китайцы с калмаками часто воюют. На завоеванной земле катайцы строят города и крепости. 13-я область Катая отвоевана у калмаков.
Каракрым[322] — большой город в Калмакии. Его жители очень ловки; они поклоняются звездам. Он говорит, что Чингис хан, первый тартарский император, занимал весь Катай и истребил древние катайские роды[323], и после Чингис хана шесть его потомков владели областями Каракрыма и Улухина. Здесь кончается выдержка из арабского писателя.
Среди калмакских тайсов, или князей, есть один, Везурта, и другой — Контайра. Место их расположения мы на карте не указали, так как я его точно не знаю.
Осенью 1698 г. Аюик, который находится со своей ордой вблизи Астракани, поднялся, чтобы разбить карбанских тартар, когда те уже от донских казаков получили хороший удар.
В Калмакской Тартарии встречаются овцы с отвисшими ушами, как у водных собак, с хвостами весом 10, 20 и 30 фунтов, с одним жиром; зато у них мало жира на теле или ребрах. Эти тяжелые хвосты мешают им быстро бегать. У овец узбекских и бухарских тартар длинная серая шерсть, на конце шерсти белые колечки. Она красива и мягка, как шелк.
Калмаки, если они с юности находятся среди благонравных людей, по природе понятливы, усваивают любое ремесло и все, что касается религии. Я здесь наблюдал одну калмакскую девушку, которая еще ребенком была продана московитам и куплена одним нидерландцем. Он привез ее сюда, обучил религии, добродетели в труде. Это доказывает, что этот народ, если его учить, так же понятлив, как и другие люди, и что их дикость и глупость не от природы, а от воспитания и обычаев.
В 1700 г. я получил сообщение, что у калмаков, мугал и других тартар, живущих вне стены, покой и мир. Многие их калмаков тогда находились под князем Контайши. Этой нации нельзя доверять: они много обещают, но не всегда выполняют, а по-доброму можно немногого достичь. Прошлым летом они в одной деревне убили несколько человек.
Салом Серим — имя калмакского князя.
Калмаки — свободный народ, и никто из них не поддался синскому покровительству, как многие мугалы. В 1699 г. в Москву приехал представитель этой нации, знатный купчин, или посланник, по имени Аблай зайсан.
Говорят, что калмаки вблизи области бухар, а именно к западу, где господствовал Бушужти хан, имеют шесть или семь
