Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен

Среди этих калмаков много бухарцев, которые обрабатывают землю. Очевидно, бухары послали много поселений и со временем стали жить под другими тартарскими князьями, так что их встречают и в Тоболе, и на берегах Каспийского моря, и в других местах.

В 1668 г. в Москве был посол по имени Улебагам от крупного и мощного калмакского князя, по происхождению еврея. Еще в юности, живя в Польше, по рождению немец, он был взят в плен крымскими тартарами и оттуда увезен в город Азов в устье реки Танаис, где калмаки, которые приезжают из Астракани торговать, купили его, через Волгу увезли в глубь страны и продали калмакскому, или мугальскому патриарху, которого они называют Катухта. Тот ему дал выучить язык, чтобы тот мог и читать, и писать, и принудил его принять их закон. Его возвысили до жреца, в доказательство чего он носил знак в виде желтого покрывала. Наконец, тот еврей был использован этим князем в качестве посла, оттого что он знал польский и немецкий языки. Но немецкий язык, на котором он говорил, можно было понять с большим трудом. На обратном пути домой он был убит своим собратом из зависти, что ему оказали больше чести и внимания.

Когда мугал и калмак входят в дом, они обычно приветствуют всех, находящихся в доме. Но жрецы у них: как мужчины, так и женщины, — из религиозных соображений этого не делают. /W 294/ Они держат в руках четки, причем все время читают молитвы и делают это очень быстро.

Иезуит Тиссанье[317] рассказывает, что в Тункине есть секта, названная по имени предшественника Хака, который был евреем. Тот выдумал из собственной головы свои заблуждения, в Индии, во время царя Соломона, о чем указанный писатель подробно рассказывает. Поэтому вероятно, что евреи с древности жили недалеко от Сины и Тартарии, хотя в самой Тартарии они теперь не встречаются, только в Крыму. Тот самый писатель говорит еще, что евреи прежде находились в Сине численностью 10 000 человек, где они научились основам врачевания, и что теперь их там около 5 000.

Один солдат, который долго находился в гарнизоне города Томска (на притоке реки Обь) сообщил мне, что калмаки (с которыми он сражался в 1668 г., 27 июня), когда они борются, часто оголяют верхнюю часть тела. В том сражении было пролито много крови, 200 калмаков остались в плену, количество убитых оценивалось не меньше, чем в 4 000. У них были луки, копья и рубаки.

Народ приходит на войну хорошо вооруженным. Они носят шлемы и латы из чешуи, употребляют пики и стрелы, короткие мечи, не кривые, которые называют салемас. Другое оружие — стрела, лук, длинные ножи, сабли и копья с железным острием, длиною в локоть. Кроме того, у них вокруг пояса повязана толстая веревка с петлей на конце: ее они на бегу набрасывают на шею врагу и стягивают его с коня, как это говорит Геродот. Это уже в его время было принято делать у некоторых скифов.

Одного калмакского князя, с которым я сам беседовал в Москве, звали Тайша Ялба Доис. Первое слово значит князь, второе — его имя, а третье — имя его отца. Он в молодости переменил свое имя, потому что часто болел и думал, что это было оттого, что имя неправильное. Его кожа была красно-бурого цвета, лицо плоское и широкое, высокий лоб, черные волосы, сзади свисающие косой. При входе он подал руку, но довольно неловко, и дал нам сразу водку, которую мы должны были принять из его собственных рук. Когда он говорил, то издавал звуки, как индюк, а если слышал что-нибудь замечательное, то неприлично всхрапывал. В комнате, где мы сидели, становилось жарко, и он в нашем присутствии расстегнул одежды и без стыда обнажил голое тело. Кожа его, как и на лице, была грубой и с прыщами, как у ощипанного гуся. Орда, которой он повелевал, могла при желании призвать под оружие 30 000 человек. Говорят, что его дядя, с которым он был в ссоре, хитростью увозил его из страны.

Наша страна, говорил мне этот князь, простирается до Мугалии, а она граничит с Катаем, или Синой. Он прекрасно знал Синскую стену. Он сказал, что его отец и дед помогли завоевать Сину[318]. Он показал мне написание букв своей страны в продолговатой молитвенной книжке и показал еще другое письмо, употребляемое в Калмакии, которую он называл тонгоски. Эти письмена имели другой вид и по-другому читались. Переводчик, которого он имел с собой и который нам помогал, не понял содержания, хотя он слышал, как они читались. Он завязал свой молитвенник в платок и перевязал лентой накрест. Бумага была такая, как привозят из Турции. Под его правой рукой, на кожаном ремне, висела маленькая коробочка, в которой был сверточек, — это была его молитва. Он ее ежедневно брал в руки, держал прямо перед головой и, сидя на коленях, наклонялся к земле девять раз. Он хотел у меня узнать, как мы почитаем Бога, и я ему рассказал. Когда я его спросил о его вере, он сказал, что поклоняется богу, который находится наверху, но о Христе Спасителе ничего не знал. Также не знал и о Магомете. У нас имеются (он сказал) и женщины, и мужчины, которые из набожности остаются целомудренными и в знак этого отрезают волосы. Женщин, он сказал, покупают за лошадей, сколько пожелают, и оставляют их по своему усмотрению. Оставленная, однако, не может снова выйти замуж. Но случается часто, что они становятся проститутками. Брак /W 295/ заключается с благословения попа, который наставляет чету жить в согласии.

Этот князь потребовал развратно, чтобы ему предоставили несколько женщин для своей прихоти. Он спросил, бывал ли я в steep — так по-тартарски называется пустыня — и бывал ли я в Сине и в Индии.

Насколько я мог выяснить, место, где он живет, находится приблизительно там, где я на карте указал его имя.

Большинство калмаков, как и мугалы, в области религии подчиняются первому жрецу, живущему в городе Барантола, которого они чтут как Бога. Он, думают они, знает все их мысли. Они говорят, что он уже пять или восемь раз умер и родился снова, как раньше уже было сказано.

Об этом духовном главе мне пишут из Испахана следующее:

«Мугальского духовного главу, или папу, называют далай-лама. Они чтут его как Бога. Младшие жрецы — ламы — еще называются, как