Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом - Alexandra Catherine

благодарна ему за всё, что он сделал для меня. Мы — всего лишь союзники. Верно, мы стали хорошими друзьями, но даже дороги друзей порой расходятся на всю жизнь, и мы вынуждены выбирать каждый свой путь…»

— Что ты сделала с Вильхельминой? — услышала она позади ненавистный безжизненный голос. — Заговорила? Дала ей отпить одно из твоих зелий?

Ишмерай обернулась. Позади, на пустынной тропе стоял Хладвиг и глядел на неё маниакально сверкавшим взором. Его безумие и жестокость подогревались опьянением. Он напился!.. Девушка осознала, что ушла далеко от дома, что от окон их скрывают деревья и кусты, что её не услышат, даже если она начнет звать на помощь во всю силу лёгких. Она сама себя завела в ловушку. Она была совсем одна в саду, а напротив стоял человек, который мечтал отправить её на костер.

«Александр… — в отчаянии подумала Ишмерай, лихорадочно соображая, но его не было, и она тут же отдернула себя. — Нет, хватит надеяться на него. Какой я, к дьяволу, Рианор, если не могу справиться с малейшим затруднением? Хватит, Ишмерай. Сама… Сама выбирайся из этой ямы…»

Поглядев Хладвигу в глаза, вспомнив о своей сестре, которую он мучил, и о тех несчастных, которых ему удалось сжечь, Ишмерай осознала, что более не боится. Его бездушный взгляд не пугал её, его разговоры о судах и кострах не страшили. Она хорошо понимала, что её швырнут в темницу и замучат до смерти, стоит ему взмахнуть рукой, но страх испарился, едва на его место пришли гнев и крепнущее желание отомстить. Нельзя было бояться таких злодеев. Она должна была ненавидеть их и противостоять им.

Ишмерай, невысокая и худенькая, выпрямилась, развернула плечи, приподняла голову и сжала ручки в кулачки, непокорно нахмурившись.

— Я не боюсь тебя, Хладвиг, — выдавила та, сжав зубы, поглядев на него бесстрашно и непримиримо.

— Не боишься сейчас, — прошипел тот. — Но я с удовольствием послушаю, как ты будешь кричать на костре. Лично буду приковывать тебя, чтобы ты не вырвалась, чтобы никто не смог высвободить тебя, чертова ты ведьма! Твоя сестра ускользнула от меня, но твой прах развеется по воздуху Аннаба.

— Прошло почти два года, Хладвиг, — протянула та, нагло ухмыляясь, осознавая, что играет со смертью, и, чувствуя, что игра эта подстегивает её наглость, граничащую с безумием. — И ты до сих пор ничего не смог сделать со мной. Не в твоих силах отправить меня на костер!

Кровь бурлила в ней, огонь сжигал её жилы, и злость прибавляла ей сил. Она действительно не боялась его.

Хладвиг взбесился. Он схватил её за локоть, пребольно сжал, другой рукой хотел схватить за волосы, но Ишмерай оказалась проворнее. Она увернулась, ловко, быстро, как учил её Александр, и коленом стукнула его в живот.

Хладвиг охнул, согнулся и выпустил девушку. Ишмерай бросилась на утёк, к дому, прямо по снегу в лёгких башмачках, рвясь вперед, прыгая по сугробам, вязнув в них. Она хорошо знала этот сад. Если ей удастся выбежать из-за этой стены кустарников, гости увидят её из окна, и Хладвиг не посмеет прикоснуться к ней.

Он быстро оправился от удара и зарычал. Обогнул сугроб и остановился впереди, не давай ей выбраться. Ишмерай фыркнула, схватила ледышку размером с небольшой камень, швырнула в него, попав ему по ноге, сделала несколько шагов назад и бросилась в сторону.

— Если ты не боишься меня, Ишмерай, почему же убегаешь? — зло смеялся Хладвиг, настигая её, не обращая внимания на удар. — Атанаис убегала от меня точно так же.

Девушка поскользнулась на заледеневшем камне, упала, поднялась, решилась на отчаянный шаг — прыгнула в сугроб, надеясь пересечь его и выбежать к окнам, но сугроб оказался слишком глубок, и Ишмерай безнадежно в нём завязла. Невыносимая боль от холода сковала её, она упала на колени и не смогла встать сама.

Хладвиг полез за ней в сугроб, схватил за руку, но девушка не сдавалась. Она ударила его по лицу, не боясь того, что он мог ударить сильнее в ответ. Пнула его по колену и прорычала:

— Ты так и не смог сжечь её!

Хладвиг схватил Ишмерай, выволок из сугроба на тропу, сжав её волосы и накрутив их на руку, чтобы не сбежала, прижал к толстому стволу дерева. Его ледяные пальцы вонзились в её щеки, вытянув губы её в трубочки, и он прошипел, почти касаясь губами её губ:

— Бернхард не сможет долго уберегать тебя от суда! Многие начали замечать, сколь сильно нравится ему твое колдовское лицо. Ты отравила его и Вильхельмину! Ты сделала ее шлюхой какого-то наемника! Ты туманишь их разум, ты вредишь им, ты — чума, ты — беда, ты — шлюха дьявола, как и твоя сестрица! Твое место в аду!

— А ведь ты сам боишься меня! — выдохнула ты, зло ухмыляясь, вырываясь из его пут всё сильнее и настойчивее. — Ты ненавидишь всех тех, кого сжёг, не потому что они — враги Господа, а потому что ты боишься их! Ты боишься их силы, которой ни у кого не было! Ты суеверен, труслив и непомерно жесток! Тебе место в аду, Хладвиг! Будь ты проклят! Надеюсь, судьи когда-нибудь сожгут тебя на одном из тех столбов, на которых ты сжигал своих невинных жертв, чудовище!

Она впилась ногтями в его лицо и расцарапала его. Хладвиг зарычал, схватил ее за горло и сжал так, что она начала задыхаться. Затем он вытащил нож.

— Я отрежу тебе язык, чтобы ты более никогда не смогла петь!

Ишмерай начала выбиваться.

Буря налетела на них и оторвала Хладвига от Ишмерай. Александр Сагдиард отшвырнул Хладвига, будто тряпичную куклу. Мужчина плашмя грохнулся на снег и ошалело поглядел на своего товарища.

— Что здесь происходит?! — прорычал Александр, закрывая Ишмерай спиной.

— Садеган! — выдохнул тот, поднимаясь на четвереньки. — Она ведьма! Хватай её! Будешь свидетельствовать против неё на суде! Она соблазнила Бернхарда и заставила Вильхельмину вступить в греховную связь с дьяволом!

— Что ты несёшь? — с ледяным презрением осведомился Александр. — Ты совсем спился и теперь видишь в перепуганном дитя дьявола!

— Она — дьявол воплоти! — с пеной у рта кричал Хладвиг, едва не бросаясь на девушку снова.

— Ты видел,