Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом - Alexandra Catherine
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вскоре Кирабо принесла серебряный поднос с большой чашкой и расписным блюдцем. Катарина издалека услышала терпкий аромат кофе, подслащенный молоком и ванильным порошком. А от аромата свежих воздушных булочек с корицей закружилась голова.
— Овсянка?! — поморщилась Катарина, увидев дымящуюся тарелку с кашей рядом с булочками. — Скажи мне, дорогая, я чем-то обидела тебя? Зачем ты портишь мне утро?
— Ее Светлость настояла на том, чтобы в вашем рационе была овсянка на воде, — с улыбкой ответила Кирабо. — Булочки и кофе несовместимы с вашим больным желудком.
— Герцогиня не узнает о булочках, если ты ей не скажешь! — фыркнула Катарина; она обожала свою тётку, но полагала, что не нуждалась в чьих-то советах по вопросам своего рациона. — Можешь идти, — важно сказала Катарина.
Кирабо сделала книксен и ушла, а Катарина намазала драгоценную булочку маслом и принялась за завтрак, к овсянке так и не притронувшись. Когда булочки были сметены, она вытащила из холщевой сумочки толстую тетрадь, чернильницу, перо, внимательно прочитала две последние, плотно исписанные страницы, сделала глоток ароматного кофе, задумалась и начала писать эпилог.
Она писала долго, сосредоточенно, изредка отвлекаясь на недавно сделанные заметки на последней странице и добавляя новые. Порой она щекотала изящный нос кончиком пера, затем вновь принималась заполнять строки тонким почерком, кудрявые узоры которого украшали измятые страницы.
Впервые она открыла тетрадь и написала несколько слов своей истории в день похорон своего деда. Когда улеглась горестная суета, а скорбящие, приехавшие из разных государств, разошлись по домам и гостиницам, Катарина нашла свою горько плачущую мать в его рабочем кабинете. Дядя Катарины забрал для работы лишь особо ценные бумаги и организовал в этом небольшом помещении домашний музей в память о своих отце и матери. Чистота и порядок поддерживались в кабинете покойного хозяина каждый день.
Катарина отвела матушку в спальню, подождала, пока горе и усталость погрузят ее в сон, а после вернулась в кабинет и всю ночь рассматривала миниатюры в его столе, изображающие его детей в разном возрасте, внуков и супругу. Она долго искала дневник, который он вёл в последние годы жизни, а под утро нашла в ящике его стола толстую чистую тетрадь, немного подумала и записала в ней первые слова.
Эта тетрадь стала её постоянной спутницей, и Катарина выкраивала несколько минут почти каждый день, чтобы записать в ней хотя бы несколько предложений. Этот ритуал стал одним из самых любимых занятий. С тех пор она исписала уже множество таких тетрадей. В связи с болезнью отца ей приходилось много помогать матери и одному из старших братьев. Но у неё всегда хватало времени на строки, которые уносили её в далёкое и захватывающее путешествие, разукрасившее её жизнь новыми яркими красками…
Услышав стук копыт, Катарина вышла на тополиную аллею и улыбнулась. В Атию приехал её брат Элиас, взрослый светловолосый мужчина. Увидев Катарину, он заулыбался, махнул ей, и она отложила тетрадку. Да, написание эпилога придётся отложить. Она давно не видела брата.
Элиас радостно обнял её и поцеловал в лоб.
— Какой же ты все-таки красивый и сильный! — воскликнула она с лучезарной улыбкой. — Супруга, должно быть, вся изревновалась.
— У неё всё в порядке с головой, к счастью, — хмыкнул Элиас. — Мать ещё не приехала?
— Нет, ожидаем сегодня.
— Я так рад вернуться в Атию!
— Что-нибудь слышно о Намтаре?
— Я уже три месяца не получал от него писем. Не знаю, куда его занесло на этот раз. Что наш дядя?
— Как всегда. Орёт на своих советников. Кажется, его боятся больше, чем когда-то боялись нашего деда. Я дописала второй том!
— Поздравляю! — хмыкнул Элиас. — Дашь почитать, когда допишешь третий том. О, смотри!
Он указал на холм. По дороге ехала королевская карета.
— Пошли встречать, — сказал брат.
И Катарина в обнимку с Элиасом направились к карете самого почётного из гостей.
