Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом - Alexandra Catherine

— Я бы не осталась. И прошу вас, не говорите ей, что произошло.

Бернхард проводил девушку до входа и после долгих уговоров все же согласился оставить ее.

— Обещайте, что прямо сейчас выпьете что-нибудь, согреетесь и ляжете спать, а под матрасом у вас будет лежать грелка, — пробормотал Бернхард, держа ее руки у своих губ.

— Да, благодарю вас, — улыбнулась Ишмерай. — Счастливого Рождества.

— Счастливого Рождества, моя дорогая Альжета… — выдохнул он, вдруг будто испугался своей вежливости и ушел к карете.

«Наконец-то», — со вздохом облегчения подумала девушка и вошла в тёмный дом.

Разумеется, празднество у слуг шло полным ходом ходом на кухне. Они громко смеялись, шутили, пели и даже танцевали. Когда Ишмерай вошла к ним, они страшно удивились, а девушка объяснила свой ранний приезд плохим самочувствием.

— Прошу вас, веселитесь, — улыбнулась та. — Я просто возьму с собой выпить чего-нибудь горячего и уйду к себе.

— Да ты вся дрожишь! — воскликнула Лейлин. — Грета, нагрей ей воды. Пусть выкупается. Я налью тебе чего-нибудь покрепче и положу грелку в постель!

Вскоре Ишмерай уже нежилась в горячей воде. А Лейлин, уже немного пьяненькая, сидела рядом.

— Что произошло в этом чёртовом доме, Альжбета? — спросила подруга, внимательно глядя в её расстроенные глаза.

— У Вильхельмины было не так весело, как мне хотелось, — грустно улыбнулась Ишмерай.

— Садеган? — Лейлин пристально смотрела на Альжбету.

— Остался с ней… — ответила Ишмерай, вздохнув. У неё не было сил скрывать свою подавленность. Даже перед Лейлин.

— Тебя это сильно расстроило?

«Там ещё был Хладвиг… — подумала девушка. — Он чуть не задушил меня… Но это мелочь!»

— Расстроило сильнее, чем должно было, — вздохнула Ишмерай.

— Ох, дурёха… — вздохнула Лейлин. — И Бернхарда ты совсем не любишь. Как лечь в постель с мужчиной, которого ты не любишь?..

Ишмерай откинула голову на свёрнутое полотенце, обратила взгляд к потолку, задумалась.

— Это ужасно, — ответила Ишмерай. — Я слышала, сам процесс болезненный. А если ещё нет никакой радости и удовольствия, так ещё и противный наверняка.

— Мне говорили, это больно в первый раз. А потом очень приятно. Если мужчина умелый любовник.

Ишмерай вспомнила поцелуи Александра, его объятия. Её трясло от одних воспоминаний о нём. Она млела, душу наполняло блаженное тепло. Интересно, что творилось с Вильхельминой, когда Сагдиард завладевал ей? Сейчас наверняка он это и делает.

Одинокая слеза скатилась по щеке. Захотелось утопиться прям в этой мыльной воде.

— Только не говори, что ты влюбилась в него! — протянула Лейлин, наблюдая за Ишмерай. — Как тебе на это мозгов хватило?!

— Я не влюбилась, — гаркнула та, обманывая саму себя.

— Он просто тебя использовал! Я довольно часто вижу, как он приходит в сад Вайнхольдов, и ты выходишь к нему. Я знаю, что иногда он поднимается к тебе в комнату.

«Боже, вот это новость! — Ишмерай горько усмехнулась. — Ей бы работать на моего отца, какой шпионский талант пропадает!..»

Она решила, что отпираться бесполезно. И у нее более не было сил скрывать свою горечь. Ей хотелось поделиться ею хоть с кем-нибудь. Разделить свою боль и тоску.

— Мы… — протянула Ишмерай. — Мы просто друзья. Не так давно он спас меня от приставаний Хладвига.

— Ты дура, Альжбета, — расстроенно фыркнула Лейлин. — Ты дура, если решила дружить с этим головорезом и бабником. Ты дура, если решила, что из-за тебя он расстанется с богатой привлекательной вдовой. Ты непроходимая тупица, если решила впустить его в свою постель.

— Я ещё никого и никогда не впускала в свою постель! — звонко ощетинилась Альжбета, грозно поглядев на подругу.

— Но он не раз входил в твою комнату поздно вечером. Или вы настолько близкие друзья, что ваша дружба чиста и невинна? — едко проговорила Лейлин.

— Я не спала ни с Элиасом Садеганом, ни с кем-либо еще! — рявкнула Ишмерай. — И ничто не даёт тебе права так оскорблять меня! Я девственница.

Лейлин изумленно глядела на Альжбету, а затем довольным голосом проговорила:

— Я долго этого ждала: у тебя наконец-то прорезался голос. Забудь о нём. Так будет лучше для тебя. Свою вдову он не бросит. А если и бросит, то на время. Так и будет бегать от неё к тебе и обратно. Не хочу, чтобы этот пижон запудрил тебе мозги. Ты достойна лучшего отношения к себе. Ах, как бы ты утёрла ему нос, выйдя замуж за Бернхарда!.. Но ты не захочешь.

Позже, лёжа в кровати, Ишмерай плакала, уже не сдерживаясь и не таясь. Свидетелями ей были только стены.

Утром она вышла из дома Вайнхольдов и с тяжёлым сердцем направилась к Вильхельмине: узнать, как подруга чувствует себя, и посмотреть на её настроение. Ишмерай лежала без сна чуть ли не до рассвета. А ещё она ждала Александра. Но он не пришёл.

«Меня чуть не разорвал Хладвиг, а он не пришёл поддержать меня!..» — думала девушка, решительно направляясь к ненавистному дому.

Ей хотелось узнать прямо сейчас, стоит ли ей ставить жирную точку в своих желаниях и надеждах? Жирную и непреодолимую. Она выведает у Вильхельмины, оставался ли Александр у неё на ночь или нет.

Сердце отбивало невероятную дробь, мешая рассуждать здраво, заглушив голос разума. Горечь и страх сдавливали грудь по нарастающей. Было очень больно.

"Я совсем потеряла себя…" — мелькнула мысль, а после вновь потухла в пучине разгорающегося пламени.

Едва Альжбета вошла, она увидела Вильхельмину в пеньюаре. Вдовушка лениво спускалась по парадной лестнице, лохматая, неприбранная, слегка растерянная и мрачноватая. Как будто только что проснулась, и что-то уже испортило ей настроение.

— Доброе утро, дорогая! — поздоровалась та, не улыбнувшись, завязывая поясок на халате, прикрывая красивую роскошную грудь. Невероятно красивую.

— Доброе утро, мирра Райнблумэ, — промурлыкала Альжбета, сдерживаясь из последних сил. Всё ещё пытаясь играть роль любящей подруги.

— Позавтракай со мной, дорогая, — грустно вздохнула Вильхельмина; её что-то беспокоило. — Но сначала помоги с волосами. Моя дурёха-служанка приболела. А ты мастерица на все руки.

Ишмерай направилась вверх по лестнице. Хозяйка дома молча свернула в свою гардеробную. Девушка подходила