Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен

синцы теперь будто снова царствуют над большой частью этой Тартарии и ее жителями. А синский король теперь также признан королем Тонкина, Камбоджи и другими окружающими королями, /W 240/ пославшими послов и подарки». Здесь кончается это сообщение.

Война синцев и мугал против калмукского Бушукту хана, или Босокти хана, продолжалась от 86 до 93 г. прошлого столетия.

В Удинск 5 ноября 1688 г. приехали два брата — мугальские тайджи, или князья, по имени Ирки Ахай и Алден Ахай, о которых уже выше говорилось, сыновья Ирки Кантази, — где состоялась дружеская беседа с великим послом Их Царских Величеств Федором Алексеевичем Головиным, который вернулся из места мирных переговоров с синцами около города Нерчинской; он подарил каждому из них по куску английского сукна и по фунту табака, так как они всегда жили в мире с народами Московии; за ними следовал другой князь этого же народа по имени Серен-тайджи тайша, который тоже желал поддержать дружбу и мир, и потому тоже получил в дар немного сукна, 10 февраля 1689 г. снова приехали к послу другие мугальские князья, которые все перешли под покровительство и власть Их Царских Величеств: Бинтухай Тайша, Элден Тайша, Ирки Тайша, Мергень Ахай, — кроме них, табунутские тайши с братьями, племянниками и многими из их зайзанов, а также и другие новички — зайсаны и дарги, братские начальники и шуленги. После дружеского совещания и обоюдной договоренности они были отпущены к своим палаткам со следующими подарками: шесть тайшей получили по отрезу английского сукна, зайсаны, дарги и шуленги и с ними 20 человек — по отрезу гамбургского сукна, 30 человек — по юфтевой коже. Это совещание служило для того, чтобы закрепить их верность Их Царским Величествам, чтобы подчиненные им народы не обижали русских людей в этих областях и не совершали грабежей. По этому количеству можно судить о большом числе мугальских князей и собственников в этой области, тем более что они в большинстве лишь кочевали поблизости от русских крепостей; мне не известны имена этих тайшей, или князей, которые со своими ордами пасут скот на просторных полях на юге.

Другого мюгальского принца звали Джангатай. Мюгальские принцы в большинстве своем одного типа и происхождения; говорят, что многие из них происходят от Чингисхана; все язычники и по вере последователи далай-ламы, который живет в Барантоле, или Беаталае, в стране Тангут. Говорят, что ханы Бухары и узбеки платят дань этим кочующим мюгальским ханам, или тайджи, и собирают дары, чтобы избавиться от их нашествий.

Мюгалы уважают нуков, или ниухских тартар, меньше, чем синцев; про них опять говорят, что они не такие хорошие воины, как калмаки, и хотя у них вера почти одинаковая, в языке и письменности есть различия.

15 сентября 1689 г. мюгальские тайджи Ачирдан и его брат Ирден Цокту, кроме того, с его племянником Монголом, всего числом 50 человек, отказались от подданства Их Царским Величествам.

Табунутские и боронкошо и утовшины зайсаны — это мюгальские князья, живущие недалеко от Телембы под покровительством России.

Мюгальский князь, или предводитель, Катан Батур в 1689 г. похитил 4 000 голов лошадей и рогатого скота у Ирки Кантази, который перешел в подданство Их Царских Величеств, поэтому посылали из Селенгинской 200 человек по одной дороге и еще 100 по другой, чтобы привести в повиновение сопротивляющихся и враждебных близко живущих мюгальских тайджей. Ирки Кантази затем через своего сына Бундук Ирки Ахая подал жалобу русским покровителям о беспокойстве, доставленном Катан Батуром. Его одарили[250] и окружили его скотом, а также дали немного синего дамаста, черную лису, пять верблюдов, пять лошадей и 50 баранов; также и другим мюгальским господам подарили каждому сукно на кафтан; несколько братских тартар, которые находились в подданстве у Их Царских Величеств, теперь боролись с тартарами шуленге. Это далеко расположенные мугалы, и они вели себя мужественно, свидетельствуя о своей непоколебимости. И хотя вышеупомянутый Ирки /W 241/ Кантази получал дары и пользовался покровительством и оставил в залог своей верности своего племянника Цзван Тайши, все же он ушел и отправился в мугальские страны со всей своей семьей под покровительство калмукского победителя Бушукти хана, как делали и другие мелкие мугальские князья; хотя ему посылали письмо, чтобы он вспомнил благодеяния, которыми пользовался, закрепив, кроме того, свою верность клятвой, что ему все простили бы, если он вернется в подчинение.

И для того чтобы предупредить такие уходы, посылали народ ко всем подчиненным мугальским тайджам с приказом вместе со своими жилищами прийти под Селенгинский, а братским и другим иноземцам, платящим дань, появиться в поле вооруженными, чтобы бороться с Ирки Кантази.

Каску Орги Чюнфанги и дзаргучей Раши — это имена двух мугало-тартарских тайнописцев, которые вместе с 70 человеками в 1687 г., 22 июля, были посланы от синско-тартарских послов, которые приехали для мирных переговоров с московитами у реки Макаровой, в дне езды от Нерчинской (куда вызвали 120 синских кораблей), для того чтобы известить о прибытии упомянутого посла. Считали, что у этих послов было с собой более пяти тысяч человек и десять легких пушек.

В Нерчинской находилось в то время около 600 человек, но окружающим народам, обязанным платить оброк [подать] было предписано быть настороже, собраться и расположиться в укрепленных местах для сопровождения, если синцы замыслили плохое. Между тем, прибыли письма русскому великому послу, написанные как по-манжутски, или ниухски, так и по-латыни, о том, что синские послы приехали только для того, чтобы заключить мир между обоими государствами, а не для войны, чтобы население обеих сторон могло жить мирно. Это письмо было датировано 28-м годом, 6-м месяцем, 16-м днем, от императора Комги. Заголовок письма содержал слова:

«Святой император, или властитель, посылал своих подданных для разделения стран, то есть:

Самгату, государственного советника и начальника артиллерии;

Тункекама, дядю императора и начальника первого ранга, и

Лямтана, тоже начальника, родственника императора;

Сапсо, подполковника военных начальников у реки Гелюм;

Малиати, подполковника, и

Вента, от судбища.

Между этими послами и послами Их Царских Величеств был уже обмен письмами до встречи. Синцы свидетельствовали о своем миролюбии и о том, что потому они не вмешивались в войну между калмукками и мугалами; про это они говорили, что те вечно были их подданными, хотя они не выполняли приказы своего святого, высокочтимого императора и законодателя всех государств, который желает всем жителям, как они писали, мира[251].

Синские послы проехали очень близко от Албазина.

Письма