Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Около большой реки Хилок в 1687 г. жил также зайсан Урлус тюрлаак, дядя Саб Ирдена, мугальский князь, где он скрывал у себя сына упомянутого Саб Ирдена, юношу 10 лет, который вместе с дядей и его супругой был привезен в Удинск московитами против его воли.
Саб Ирден и с ним немного народа отошли к югу, к далеко расположенным мугальским князьям, оставив своим друзьям и союзникам этого сына по имени Бороной добровольно, в то время как его народы храбрыми силами русских были разбиты, рассеяны и убиты, ибо он был в заговоре. Урлус Турлак был принят в союз и в подчинение Их Царским Величествам, также как и упомянутый юноша был передан в повиновение и обеспечен ежедневным содержанием; кроме них, еще тогда в Удинск перешли несколько новичков, под покровительство Их Царских Величеств: Цоуту Цаутулай, Нормодзин Нексю, дарга Аким, шуленга Балтуй и т. д. Они, так как являлись тайшами, получали ежедневное содержание: каждому по пять денег. Дядя последнего и его жена вместе — по две деньги, племянник с поваром, которого он привел, вместе деньгу в день, в то время как Бороною в поощрение другим тайшам — на 50 гульденов дамаста, кроме того, немного сукна и красного сатина.
Я заметил в одном сообщении, которое мне прислали из тех областей Мугалии, где живет Катухта, что там было сказано «и нас привели в места их жилищ», а также «велели принимать наши подарки в доме послов», а также «мы пошли в ратушу Катухты, где была комната послов, вдали от мугальских жилищ. Был в доме суда тайши. Разрушения мугальских домов. Катухта в своем месте» и т. д. Из чего, очевидно, можно заключить, что имеются постоянные жилища, однако по многим другим обстоятельствам можно сделать вывод, что эти люди меняют место своего жительства и не всегда имеют постоянное место, а кочуют; очевидно, можно сделать вывод, что эти дома лишь строятся на короткое время, как хижины, из глины и земли, тем более что в этом же самом сообщении говорится, что автор находился в палатке; хотя вероятно, что если бы были поблизости дома, то они не жили бы в палатках. А также [написано], что спросили посла Катухты в Удинской: «Как здоровье Катухты и Ачирой Саин-хана? И где у него сейчас столица? Он еще на своем старом месте? И в прежнем ли положении?».
Может быть, их дома, или местечки, которые, однако, чаще безлюдные, иногда остаются пустыми, хотя около Сины и к югу имеется несколько постоянных мест, как выше было сказано, /W 239/ 6 января 1688 г. к пограничным местам Их Царских Величеств лично приехал мугальский князь Борон Кашиутовшин зайсан Тархан Ширету и со своим народом отдался в повиновение Их Царским Величествам. Также и некий тайши по имени Серен подал прошение о позволении спокойно поселиться в Сволгинских местах вблизи Удинска; за ним следовал мугальский тайши Сакулай борлук Булгайко, который приехал в Селенгинской, в московитский пограничный город. Этот принц был подданным табунутского тайши, он привел с собой жену и брата. Восьмерых человек, которые преследовали его во время бегства, он разбил. Другой князь по имени Серен Сакулай остался верным синцу, к которому он перешел. Это переселение произошло из страха перед калмуккским оружием. К князю Ирдену Кантази был от [имени] Их Царских Величеств отправлен посол, который ему в дар привез красивую юфтевую кожу, шкуру выдры, четыре инкрустированных серебром ножа, четыре локтя красного сукна, бурую лису, четки, в которых 108 мелких корольков используются вместо цифр, стопу бумаги, два зеркала и двум его сыновьям по юфтевой коже и лисе, а также нож, инкрустированный серебряной проволокой.
Затем заключили договор о вечном мире, имея в виду, что его отец, дядя, братья и племянники и другие представители его рода никогда не состояли в союзе, что все происходило после совещания с подчиненными зайзанами, с которыми московитский посол неоднократно говорил, что он, перейдя в подданство Их Царских Величеств, обеспечит себе около Селенгинской защиту их оружием и свободно может жить в своих владениях и со своими отрядами, а если будет нужно, поможет Их Царским Величествам. Сына его звали Диндук, братьев Ирден Баттур, Серен Баттур, Дзяб бунтухай и Чин-ирдения, племянников Дордзи Ирки-хай и Елден Ахай. Эти последние еще не разлучились и властвуют вместе.
После этого переговорили также и с другими мугальскими князьями, живущими несколько дальше: Ирден Кантази, который перешел в подданство и обещал ежегодно приводить немного скота и своих соседей, к чему, кроме мощного оружия московитов, дала повод еще и боязнь калмуккского Бушукти хана, который со своим народом находился в удобно расположенном месте Куран Банчере, между Талой и рекой Селенгой, которое находится в 15 днях езды от Удинской, откуда он сообщил мугальским князьям, чтобы они перешли под его покровительство и подчинение, при неисполнении чего он их уничтожит и искоренит весь мугальский род. Услышав это, Геген Катухта убежал к синским границам, и Ачирой хана уже осадил Бушукти хан; Ачирой хан укрепился в окопе, так что Бушукту-хан собирался его заморить голодом со всем его народом, до последнего человека. В то время синец сообщил Катухте, Ачирою и другим мугальским князьям, что если они объединятся с ним против русских сил, то он защитит их; тут же сын одного князя был уже послан заложником за стену Сины, а некоторые князья сомневались, заключать ли договор и принимать ли подданство, и отправились в места постоянного пребывания; также сами подданные Ирки Кантази уже роптали и некоторые грозили отправиться к чужим тайшам. Это потом действительно имело место, что явствует из сообщения, присланного мне из соседних мест:
«В 1699 г., 1 апреля, мне сообщили, что калмакский Бушти хан изгнан и разбит китайским королем вместе с мугальским принцем Элутом, братом Кутухты, и Ачирой Саин-ханом, который на западе от мугал почти до Тангута простирает свою власть и всегда воевал против синцев и рядом с Бушти ханом, и будто синский король для Кутухты, который, как и его брат, объявился подданным Сины, велит строить город со стеной около реки Тола против дальнейшего нападения других тартар, так что
