Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен

скифов; Александр завоевал дружбу этого народа скорее добродушием и благодеянием, чем победами: пленных он посылал обратно без выкупа, так что оказалось, что он воевал с самыми дикими людьми не из ненависти, а для того, чтобы показать свою храбрость.

Около Сиадрангпатана в Индии имеется пагода, посвященная Белли, стоящая теперь в море, которое называют Маганбелли Пурам; также имеется еще и другое, Палигонда Переймаел, что значит «лежащая Вишну»; слово «палигонда» по-малебарски означает «лежащая», а «перимаел» — «идол Вишну». /W 235/ Стоит отметить, что слово пурам происходит от имени древнего короля Паруса.

Уже в то время скифы жили в пустынях и переселялись с одного пастбища на другое. Их посол сказал Александру, что в нем вызывает отвращение воевать с ними[249]: «Ступайте свободно через реку Танаис и вы увидите, как далеко распространились скифы, однако вы никогда не подчините их себе». А в другом месте: «Наша бедность будет идти быстрее, чем наша армия», — будто этим они хотели сказать, что лишения и бездорожье их областей заставит греческих солдат вернуться; и такое же положение мы находим теперь еще в Мугалии и в стране калмаков.

Это были скифы, которых Куртиус называет абии, и другие, расположенные севернее начала Ганга и далее, к востоку от Каспийского моря, с которыми Александр имел дело. То, что именно это и является тем местом, где мюгалы живут теперь, станет ясно тому, кто изволит посмотреть на наши карты. Итак, оказывается, что предки современных мугал, которые писали вышеупомянутое письмо, настолько состояли в союзе с Александром, что он назначал их князя и помогал разделить их землю на области; этим македонским князем его потомки еще хвастаются и обогащают его памятью свои почетные звания; поражение Поруса и затем связь между Александром и этими скифскими предками мугалов имели место около 400 лет после основания Рима, то есть за 400 лет до рождения Христа. Кстати, я здесь расскажу, что у меня хранятся 2 медали: одна из золота, весом больше дуката, но лишь в половину его размера, недавно найденная около Искердова, некоего города на реке Равен, притоке Индуса. Про этот город там говорят, будто он был построен Александром в честь его лошади, которая там умерла; по всей вероятности, тот же самый, что Бусефалеа, который Куртиус нанес около реки Хифазис, которая тоже впадает в Индус. О существовании этой медали сообщил некий брамин по имени Джиой, который родился и воспитывался в верхней части Индустана и приехал на Цейлон, чтобы посетить Пико де Адам, или гору Святого подножия. Он подарил эту медаль одному моему знакомому, который прислал мне ее оттуда; ее чеканил некий древнеиндийский король, про которого говорят, что он был Поду раджа и был побежден Эскандером, или Искендером (так индийцы называют Александра); из чего можно легко заключить, что она (медаль) от короля Поруса и индийцы часто путают «R» и «D»; с одной стороны видно поднятое блюдо, на котором лежит какой-то плод, с другой стороны сердце, олень, на котором, мне кажется, маленькая змея, и рядом с этим оленем (сердцем) стоят две стрелы и три шарика, которые, может быть, выражают стоимость ее без каких-то видимых букв. Другая медаль из серебра; несколько лет назад была найдена около древних остатков Персеполиса под развалинами дворца Кируса, которого теперь индийцы называют Тсиил менаар, и привезена одним армянином. Он рассказал, что на медали с одной стороны изображена голова Александра, о чем можно судить по надписи, а также и по двум бараньим рогам на ней. Известно, что Александр после посещения храма Юпитера Аммона, который был изображен с бараньими рогами, как это можно видеть у Геродота, называл себя сыном этого идола [бога] и принял бараньи рога, почему и до сего дня арабы и персы называют его Зул-харнейном: это значит «двурогий», — хотя они называют другие причины: он был победителем и Востока, и Запада. Герберт де Ягер сообщил, что он видел несколько изображений, подобных тем, которые показаны на обороте этих медалей, на камнях Тсил менаара, так что они, несомненно, сделаны Александром или в его честь. Узор на обратной стороне изображает сидящего Юпитера с орлом на правой руке и с копьем в левой, чем льстецы хотели указать, что он был сыном Юпитера.

Также находят на монетах отца Александра — Филиппа, и его деда — Аминтаса; их изображения убраны так же, как этот Юпитер, со шкурой льва, наброшенной на голову, с висящими передними лапами. /W 236/ Многие писатели и знатоки старинных монет считают, что то, что выше было названо рогами на голове Александра, — это лапы львиной шкуры, а не рога, и что лицо это — Геркулес, а не сам Александр, хотя, кроме того, были вычеканены очень многие монеты с его именем, которые потомки, почитая Александра, заказывали. Этим подтверждали его обожествленную храбрость и происхождение, как рожденного от Юпитера; тем более что имеются монеты Александра, каковых у меня есть несколько, обоих видов, на которых лицо Александра, другого вида, чаще всего совпадает с описанием его внешности; и для того, чтобы еще больше привить это величие в роде Александра, они изображали подобные монеты с внешностью Юпитера и львиной шкурой вокруг голов Филиппа, отца Александра, и его деда. Заслуживает внимания то, что на оборотной стороне этих монет с изображением Юпитера видны остатки дворца Кируса, в то время как он был построен до прихода Александра в Персию. Это можно объяснить тем, что впоследствии он был несколько восстановлен и украшен этими изображениями в честь Александра. На некоторых из этих медалей виден рог изобилия, на других хлебный колос, молнии Юпитера и т. д. — это, очевидно, знак тех мест, где они были отчеканены.

Несомненно, что в древности изображения рога означали некоторую духовную силу, а также помощь и защиту, также как существовал древний обычай выставлять рога на алтаре, указывая этим беженцам вольное (безопасное) место, к чему можно привести следующие слова в Писании (Первая книга Царств: 2, 28): «И убежал Иоав в скинию Господню, и ухватился за роги жертвенника». И поскольку такие вольные места отличались даже среди язычников и было много таких мест, [из] которых нельзя было никого увести, то, без сомнения, храм Аммона тоже имел это преимущество, так что справедливо ему придают рога. Этим древние желали изобразить защиту и спасение, о чем также посмотрите: «Бог мой — утес; я буду уповать на Него; мой щит и рог моего спасения, мой высокий покой и