Гении разведки - Николай Михайлович Долгополов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Предвоенная Москва была нашпигована немецкой агентурой. И Судоплатов разработал план радиоигры, которая бы помогла выявить тех, кто сотрудничает с чужой разведкой или хотел бы вступить в контакт с ней. Позже, когда грянула война, эта локальная поначалу операция под кодовым названием «Монастырь», бесспорно, переросла в гораздо более серьезное противостояние между двумя воюющими сторонами. Схватка приобрела совсем иной, возможно, даже стратегический масштаб.
И, как поведал Судоплатов, в первые осенние месяцы Великой Отечественной шифровальному и радиоделу обучал молодого разведчика Демьянова Вильям Фишер, будущий Абель, а в ту пору уже признанный во внешней разведке радистом номер один.
Мутовин познакомился с Абелем — Фишером в марте 1966-го в закрытом госпитале. Общаясь с Рудольфом Ивановичем в больнице, он долго не решался затрагивать эту деликатную тему. Понимал, что дело Гейне засекречено. Но как-то решился спросить о кубанском земляке. Услышав фамилию Демьянова, Фишер резко повернулся в сторону Мутовина и спросил, откуда тот о нем знает. Сосед по больничному этажу объяснил, что от Судоплатова, и собеседник слегка раскрылся, заговорил более охотно. По рассказам Рудольфа Ивановича, крупнейшая чекистская операция, в которой главным действующим лицом был Александр Петрович Демьянов, развивалась так.
Демьянов еще до войны сумел заинтересовать немцев, и они готовили его на вербовку. Абверовцы даже присвоили ему псевдоним Макс.
Ну а наши тоже готовили разведчика под своим псевдонимом — Гейне. Обучали Александра в московской школе радистов на улице Веснина, в двухэтажном деревянном доме на углу улицы Луначарского. После войны там была детская библиотека. Свел Абеля — Фишера с Демьяновым сотрудник разведслужбы Маклярский, большой специалист по работе с творческой интеллигенцией.
Под руководством опытного наставника Александр научился разбирать и собирать радиоприемники и радиопередатчики. Ему быстро давалась работа на ключе. В назначенные часы держал связь с другими курсантами. Обычно сеансы проходили утром, когда Фишер бывал в разведывательном управлении. Оттуда он зачастую и сам связывался с Гейне, совершенствуя способного ученика в радиопремудростях.
Иногда Фишер устраивал рискованные эксперименты. Они с Демьяновым оставались на связи даже при сигнале «воздушная тревога», словно испытывая судьбу. Так хладнокровный радист приучал Сашу к работе в экстремальных условиях.
А когда они сидели у рации в одной комнате, учитель создавал искусственные помехи. Шумел, при приеме и передаче сообщений выкрикивал фразы на разных известных ему языках. Изредка использовался и коронный прием: наставник прямо над ухом Демьянова хлопал резко закрываемой шахматной доской. Так Вильям Фишер убедился: радист из Саши получался неплохой.
Фишер часто и подолгу беседовал с Демьяновым. Ему нравился этот умный молодой человек, схватывающий все с первого раза, на лету. Рассказывал Саше поучительные и характерные истории из своей оперативной работы.
Немцы приближались к Москве, и поступила команда перейти на ускоренный курс обучения. Благодаря отличному учителю Гейне превратился не только в радиста, но и в хорошего шифровальщика. Обучил его Абель, невольно называю Фишера так, и методам тайнописи.
А после зимы 1941-го они вместе отправились в сторону фронта. Увы, ехать далеко тогда не пришлось. Демьянов перешел линию фронта близ Гжатска. И тут наши, сами того не ожидая, добавили этому переходу смертельного правдоподобия. По недосмотру, в спешке, пустили Сашу прямо по своими же заминированному полю. Не было оно обозначено на картах, как минное. И Демьянова, считает Фишер, спасло только чудо.
Наставник успел подготовить Сашу и к той жесточайшей проверке, которую ему должны были учинить в абвере. Спасла отличная школа да то, что «сдавшегося» советского перебежчика абверовцы приметили еще с довоенных времен. Его допрашивали, грозились расстрелять, имитировали сцену казни. Гейне, не дрогнув, упорно повторял свою зазубренную легенду.
Немцы очень хотели заполучить такого красавца-агента. Вот кого можно было использовать в борьбе с русскими. И, подавив в себе определенное недоверие — уж очень удачно все складывалось, рыба сама шла прямо в руки, — отвергли сомнения, завербовали, обучили в разведшколе, а в феврале 1942-го (по некоторым другим данным, в середине марта 1942-го) забросили в Москву.
Задание немецкий разведчик Макс получил серьезнейшее: внедриться в Генеральный штаб Красной армии. Макс — Гейне задание выполнил. По легенде, в разработке которой принимал участие и Абель, взяли его к маршалу Шапошникову офицером связи. Оттуда, из Генштаба, и передавал Демьянов в центр абвера «разведывательные» сведения, а фактически — подготовленную чекистами дезинформацию.
Стояла перед Максом и другая задача. Создать подпольную организацию из надежных людей и принимать немецких курьеров с той стороны на конспиративной квартире. С ней он тоже блестяще справился. Здесь ему было не обойтись без жены Татьяны и тестя — профессора Березанцева, знаменитого московского врача. Квартиру медицинского светила разведка тоже использовала в своих целях.
Вместе с чекистами Демьянов с семейством «работали» с пошедшими чередой немецкими курьерами. Если коротко, то пользовались методами старинными, апробированными. Вооруженных и представлявшихся наиболее опасными жена Демьянова Таня усыпляла специальными таблетками — растворяла их в чае или водке, соответственно со вкусами пришельцев. Пока те спали, специалисты из нашей разведки успевали обезвредить их ручные гранаты, боеприпасы и яды. Операции на квартире Демьянова проводились не без доли значительного риска. «Гости», как правило, отличались отменным здоровьем и несколько раз, несмотря на сильное снотворное, неожиданно просыпались раньше предусмотренного. Но обходилось без провалов.
Некоторых агентов абвера потом изолировали, иных перевербовывали. Кое-кому позволяли вернуться в свою штаб-квартиру при условии, что те доложат об успешной деятельности в Москве немецкой агентурной сети. Таким образом было обезврежено более полусотни немецких лазутчиков. Радиоигра с абвером становилась все интереснее. О ней регулярно докладывали Сталину. И в середине 1942 года радиотехническое обеспечение этой стратегической игры снова было поручено Вильяму Генриховичу Фишеру. Это он руководил разведчиком Демьяновым, которому немцы
