Реальный суверенитет в современной мирополитической системе - Андрей Кокошин

Андрей Афанасьевич Кокошин

Реальный суверенитет в современной мирополитической системе

Предисловие

В СВОЕЙ НЕБОЛЬШОЙ МОНОГРАФИИ A.A. Кокошин обратился к исключительно важной для нашего государства и общества теме обеспечения достойного места для России в современном все более усложняющемся мире.

К этой теме автор не раз уже обращался в своих предыдущих выступлениях и как ученый, и как политик, отстаивая необходимость развития отечественной промышленности и науки, обеспечения независимой системы обороноспособности страны, проведения Россией самостоятельной внешней политики в условиях глобализации.

Данная публикация – третье издание монографии Кокошина (расширенное и дополненное) на данную тему. Два предыдущих издания активно используются, в частности, в образовательном процессе в целом ряде отечественных вузов.

Введение Кокошиным понятия реальный суверенитет (которым он оперирует уже на протяжении целого ряда лет), отработка им концепции реального суверенитета позволяют адекватно отобразить положение ряда ведущих государств в современной мировой политике, представить более четкую систему координат, в которой может и должна проводиться наша внешняя, оборонная, экономическая и культурная политика. Это можно считать серьезным вкладом автора в развитие понятийного аппарата политологии международных отношений. Термин реальный суверенитет стал в последнее время все чаще употребляться отечественными политиками и политологами.

Кокошин обоснованно отмечает, что обеспечение реального суверенитета отнюдь не означает автаркии в экономике, изоляции от остального мира в духовном и культурном отношении; наоборот, согласно его формуле политика разумного обеспечения реального суверенитета способствует наиболее оптимальной интеграции страны в мировую экономику.

Формула реального суверенитета, которым всегда обладает сравнительно небольшое число государств, современна, исключительно актуальна для политических процессов в международных отношениях XXI века, когда идея суверенитета государства объявляется устаревшей, чем особенно грешат представители общественных наук и политики США, не замечая при этом, что сами Соединенные Штаты отнюдь не отказываются от своего суверенитета, а, наоборот, действуют таким образом, что усиливают его, причем за счет суверенитета многих других субъектов мировой политики.

В этом небольшом, но весьма емком труде Кокошина удачно сочетаются как теоретическая, так и прикладная части, что является прямым следствием личного опыта автора, сочетающего как серьезную научную работу, так и плодотворную практическую деятельность в интересах России, национальной безопасности нашей страны.

В научном сообществе Кокошин известен в том числе тем, что одним из первых в нашей стране провел научное исследование феномена глобализации, того, какое значение он имеет для интересов России, для нашей национальной безопасности.

С именем Кокошина связано создание целого ряда самых современных систем вооружений в условиях тяжелейших 1990-х годов, выживание и развитие большого числа предприятий отечественной наукоемкой промышленности – как военной, так и гражданской, продвижение многих научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. Это относится к межконтинентальной баллистической ракете «Тополь-М», высокоточному дальнобойному оружию в неядерном снаряжении, малошумным многоцелевым атомным подводным лодкам, системе космической навигации «ГЛОНАСС», ракетной системе «Искандер» и др. Работая в качестве председателя Комитета Государственной думы Федерального собрания России по делам СНГ и связям с соотечественниками, Кокошин сделал немало для восстановления позиций России на постсоветском пространстве, для развития отношений с новыми государствами, возникшими в результате распада СССР, для усиления Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС), для строительства Союзного государства России и Белоруссии.

В настоящее время наряду с активной работой на внешнеполитическом поприще Кокошин много делает для развития различных сегментов российской промышленности, особенно наукоемкой, для укрепления системы обороноспособности и госбезопасности России.

Практическая деятельность Кокошина в сфере обеспечения национальной безопасности России, промышленно-экономического развития, науки и образования делает еще более убедительным его теоретическое обоснование формулы реального суверенитета для России; а то, что он именует в своей книге «контурами российской стратегии обеспечения реального суверенитета», – серьезными, основанными на практическом опыте положениями для практической политики.

A.A. Кокошин известен тем, что он всегда отстаивал значительную роль государства в обеспечении экономического роста в нашей стране для завоевания Россией достойного места в мировой экономике. Усиление роли государства соответствует объективным потребностям России в современных условиях и общественным ожиданиям россиян, что подтверждается многочисленными социологическими исследованиями.

Эти позиции ему довелось отстаивать в тяжелейших условиях 1990-х годов, когда в российской политической элите, в наших СМИ доминировали совсем иные подходы. Сегодня идеи усиления роли государства, необходимости активной промышленной политики пробивают себе дорогу, реализуются на практике. В этом в том числе заслуга Кокошина и его единомышленников.

Глобализация и «размывание суверенитета»

ЕЩЕ В 1970-Х ГОДАХ в научно-исследовательских кругах отмечалось, что государства уже не играют столь доминирующей роли, как в предыдущие периоды истории и что возросло значение других – транснациональных, негосударственных – акторов и соответственно транснациональных отношений в противовес межгосударственным. Тогда это явление описывалось прежде всего как феномен роста комплексной взаимозависимости государств и народов1. Понятие взаимозависимость было своего рода предтечей понятия глобализация, к которому стали особенно активно прибегать в 1990-х гг.

При этом не следует забывать, что взаимозависимость в 1970-х гг. рассматривалась не только в экономическом измерении, но и в политико-военном и военно-стратегическом, поскольку большая часть политического класса ведущих стран мира, прежде всего США и СССР, осознала реальность возникновения в этот период военной истории ситуации взаимного ядерного сдерживания, как стали говорить тогда, «ядерного пата». Глобализация не привела к исчезновению положения взаимного ядерного сдерживания, хотя и значительно изменила его политический характер (при практической неизменной оперативно-стратегической и технической составляющих ядерного сдерживания)2.

Сам процесс роста взаимозависимости государств мира начался по крайней мере в конце XIX – начале XX в., но был прерван Первой мировой войной и Октябрьской революцией 1917 г. в России, а затем, конечно, Второй мировой войной и был деформирован последовавшей в послевоенный период холодной войной3. (Однако внимания заслуживает и другая точка зрения некоторых отечественных и зарубежных авторов, в соответствии с которой следует различать собственно процесс глобализации как сравнительно новое явление и процесс интернационализации, начавшейся значительно раньше.)

В наиболее общем виде глобализацию можно различать как процесс и как идеологию; последняя часто на деле носит весьма агрессивный характер, имеющий свою политическую производную4. Многие исследователи отмечают, что глобализация, особенно за счет развития телекоммуникационных сетей, создает новую иерархию власти и влияния в мировой политике, в том числе в пользу негосударственных акторов мирополитической системы.

В экономике нарастающая глобализация проявляется в росте международной торговли, опережающем рост ВВП всех стран, в увеличении масштабов и темпов перемещения капиталов, создании и развитии транснациональных корпораций (ТНК). Как отмечается в серии разработок ИМЭМО РАН, на почве углубляющегося международного разделения труда и революции в сфере транспорта и телекоммуникаций в последние десятилетия произошел скачок в развитии ТНК, зародившихся еще в начале прошлого столетия. Торговое «взаимосцепление» национальных хозяйств дополнилось новыми прочными узами – международной собственностью на основные производственные фонды. Создание международной производственной сети на основе прямых заграничных инвестиций открыло возможности для быстрого размещения мощностей по выпуску стандартизованной продукции в различных регионах мира.