Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом - Alexandra Catherine
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ишмерай улыбнулась, и улыбка её засияла. Александр, не отводя глаз от её лица, мертвенно заулыбался ей в ответ, и девушка вновь крепко обняла его, поглаживая его по золотым волосам, по щекам, шепча ему, как она рада ему и как долго его ждала. Она уткнулась лицом в его грудь и вздохнула, грустно, наслаждено.
— Как твоё плечо? — прошептала Ишмерай.
— Поправляется. Правда, останется уродливый шрам. И разрабатывать плечо придётся долго, но всё позади… А с чего это ты так нарядилась? — осведомился он уже менее заторможено.
— Тебе не нравится? — прошептала она, растеряно поглядев на своё платье.
— Тебе идёт. Во всяком случае, не те черные и серые тона, которые ты любила ещё три месяца назад. Но, — он изобразил страх, — где же твоя косынка?
Ишмерай засмеялась и ответила:
— Я более не вижу в ней надобности. Волосы мои отрасли.
— А кто же подарил тебе эту чудесную заколку? — мужчина коснулся её волос, начиная улыбаться всё более лукаво и насмешливо. Как раньше. В этой улыбке она узнавала Александра Сагдиарда.
— Мэйд. Она узнала, что у меня был день рождения в декабре. Очень разозлилась, что я ей ничего не сказала, и подарила мне её.
Александр вдруг отпустил девушку и направился к своему коню. Вытащил небольшой мешок. Из мешка — плотный материал и парные кинжалы, так похожие на кинжалы Эрешкигаль, которые у неё отняли при нападении на Аргос.
— Сделали на заказ. Со шпагой у тебя так и не вяжется. Помнится, ты неплохо ими владела. Ты должна вспомнить навыки.
Ишмерай глядела на оружие в глубоком восхищении. Она год не брала ничего подобного в руки. Девушка благоговейно взяла кинжалы, которые показались ей слишком тяжёлыми для её ослабших рук.
— Как здорово! — выдохнула она. — Благодарю тебя!
— Я не видел твоей Атаргаты в Кедаре, — произнёс он, будто не слыша её благодарностей. — Но наблюдал за казнью одного фавна.
— Какого фавна?! — выдохнула Ишмерай в страхе.
— Его поймали солдаты. Сильный мужчина средних лет, неразговорчивый и безмерно верный своей Атаргате. Я пришёл к нему в тюрьму глубокой ночью и попытался разузнать все, что только можно. Он отказался говорить со мной, ибо я человек. А в тюрьмах Кедара у меня нет такой власти, как в тюрьмах Аннаба. Я знаю только, что он несколько месяцев мотался по разным землям, скрываясь, пока его не поймали и не отправили на костёр. Когда же я заговорил о царице Авалара, он отвернулся от меня и не пожелал более вести разговора.
Ишмерай потупила взор. Она не решилась рассказать ему о демоне Обсидиане, который жил в лесной пещере неподалёку. Александр найдёт его и убьёт.
— Да, кстати, — Сагдиард снова подошёл к коню и вернулся к ней с бумажной упаковкой. — Скоро холода. А это очень тёплый материал. И тонкий. В Архее я видел такое лишь у королей.
Ишмерай раскрыла пакет. Это был нежно-бежевый палантин, широкий, длинный. Из очень лёгкого и мягкого материала.
— Какая красивая вещь! — прошептала она в восхищении. — Это кашемир. Невероятно редкий материал, привозят из-за моря. Очень дорогой! Это мне?
— Ну не мне же. Мне такое не к лицу.
— Как же я буду его носить? Что скажу Вайнхольдам?
— Начинается… — Александр возвёл глаза к небу, губы его знакомо сжались. — Если ты не возьмёшь его, я его выкину.
— Зачем же выкидывать такую красоту?! — воскликнула Ишмерай, любуясь палантином, затем прижавшись к его здоровому плечу щекой. — Только не обижайся. Я просто… даже не знаю, как буду носить его…
— Плевать! Пусть будут вопросы! Почему я не могу сделать подарок девушке, которая помогала мне жить своими письмами?!
Ишмерай взяла его за руку и прошептала:
— Благодарю тебя, Александр. Чудесный подарок. Просто ты и так много делаешь для меня… а тут ещё и это…
— Умеешь ты приласкаться, — прорычал тот, но в рыке его она услышала улыбку.
— Я так ждала тебя… Так ждала своего защитника…
— Ждала она, — буркнул он тепло. — Ждала так, что Бернхард светится, как влюблённый мальчишка. И катается к Вайнхольдам чаще обычного. Что с ним происходит?
— Я неосторожно выразила радость о его возвращении после войны… — смущённо призналась Ишмерай, опустив глаза. Как объяснить Александру, что это был обморок не от радости при виде Бернхарда, а от горя? Ведь она тогда подумала, что Александра убили.
— И как же ты её выразила?
— Много говорила.
— Могу представить, сколько всего ты могла наговорить, обрадованная, — хмыкнул Александр, и у Ишмерай зашлось сердце: она тосковала по этой ухмылке. — А он уши развесил.
— А ты? — Ишмерай пихнула его в бок, но осторожно. — Странно, что Вильхельмина Райнблумэ ещё не готова отдать тебе руку и сердце.
— Что ты несёшь? — негодующе фыркнул он, отвернувшись.
— А ну постой! — сказала Ишмерай. — Ты всё-таки решил разорвать с ней отношения?
— У нас не было отношений, — уклончиво ответил Александр.
— Как это не было?! — возмутилась Ишмерай, и душа её от чего-то потеплела.
— Да, она мне нравилась. Вильхельмина Райнблумэ женщина красивая, властная и вздорная, как и положено красивым и богатым вдовушкам, — по лицу Александра зазмеилась неприятная улыбка. — Она ещё может хорошо выйти замуж, а её состояние позволит ей выбрать того, кого она хочет выбрать. Даже меня, какого-то Элиаса Садегана, простого помощника знаменитого на всю Кабрию Адлара Бернхарда. Но мы с ней из разных миров. Я не желаю знакомить её со своим миром. Она может не принять его. А здесь, в Кабрии, я жить не собираюсь. Я не желаю также посвящать её в тайну своего истинного положения.
