Девчата. Полное собрание сочинений - Борис Васильевич Бедный

любил никого вмешивать в свои личные дела, показалось, что он мог бы все рассказать замполиту о своих отношениях с Софьей. В Следникове было много того, что народная наблюдательность приписывает сердцу. Такие люди очень чувствительны ко всякой несправедливости, и чужая беда их задевает больше, чем своя собственная.

Костромин не чувствовал в себе самом этой беспокойной способности и с невольным уважением посмотрел на замполита. Зная из недавней речи Следникова, насколько тот не любит «удивленных» жизнью людей, Костромин все-таки удивился сейчас ему – хорошо, без зависти удивился душевному богатству этого человека. Его радовало, что рядом с ним живет и работает человек, который всегда скажет ему правду, и Костромин дал себе слово верить правде, исходящей из уст Следникова, какой бы горькой и обидной для его самолюбия эта правда ни была…

– Ну так как же, Иван Владимирович, – переспросил Следников, – ересь я говорю или нет?

– Вы несколько преждевременно обобщаете свой небольшой опыт по части уполномоченных, – сказал секретарь. – Тут многое от человека зависит.

– Согласен! – подхватил замполит. – Согласен, что многое зависит от характера и способностей уполномоченного. Встречаются в жизни такие толковые люди, которые, ничего или очень мало зная о предприятии, быстро, однако, осваиваются на новом месте и могут принести великую пользу. Зачем за примером далеко ходить, взять того же Настырного, хотя он и не уполномоченный! Но ведь это уже требует таланта, и большого таланта! И если уж на то пошло, то просто невыгодно использовать таких людей в качестве уполномоченных. А большинство – середнячки вроде Усатова или меня. Вот и начинают ловчить: то лесосеку выберут с хорошим лесом, а то и просто цифру в сводке подправят… Я так думаю: устарел уже сам метод посылки на отстающие предприятия всех этих уполномоченных, особых представителей и прочих толкачей. В известном смысле такой метод является просто-напросто пережитком… военного коммунизма! Не исключена такая возможность! Продразверстку давно отменили, а уполномоченные каким-то непонятным образом уцелели до сегодняшнего дня!.. Вы не смейтесь, я тут близко к правде подошел… А не лучше ли, вместо того чтобы на короткий срок присылать уполномоченного, который производства не знает и все равно полной ответственности за состояние дела не несет, – не лучше ли укрепить само производство? Не отпадет ли тогда всякая необходимость в каких бы то ни было толкачах?

– А что вам нужно для укрепления леспромхоза? – спросил Иван Владимирович.

Замполит переглянулся с инженером.

– Прежде всего нужен настоящий, опытный железнодоржник-эксплуатационник, – живо сказал Костромин, – а то мы только кустарничаем у себя на узкоколейке.

– Как ты леспромхоз ни укрепляй, а без толкачей все равно не обойдешься! – умудренно произнес Чеусов с другого конца кабинета. И такая уверенность в собственной правоте прозвучала в голосе директора, что все рассмеялись.

«Неисправим!» – подытожил управляющий свои давние размышления о Чеусове.

До сих пор больше говорили Костромин и Следников, а секретарь райкома слушал. Костромину почему-то представилось, что Иван Владимирович поражен успехами, которых уже удалось добиться новому главному инженеру Сижемского леспромхоза, и теперь не знает даже, на какие недостатки в его работе указать.

Он несколько раз посматривал на Следникова, стараясь узнать, не догадывается ли тот, в какое трудное положение они поставили Ивана Владимировича. Но замполит, хмурясь, припоминал все неуклюжие места в своей последней речи и не замечал красноречивых взглядов инженера.

Как бы отвечая на тайные мысли Костромина, Иван Владимирович сказал:

– В овладении любым мастерством, в том числе и таким сложным, как искусство руководства, есть ступень, когда обучающийся уже все понимает, но еще не все умеет делать сам. Именно на этой ступени люди особенно хорошо видят недостатки чужой работы и очень плохо – свои собственные. Не знаю, право, почему так получается. Закон роста, наверно… – Иван Владимирович сделал паузу и медленно повторил: – Понимают, но не умеют… И вот, мне кажется, вы оба стоите на этой ступени. – Секретарь обернулся к Костромину. – Вы, Геннадий Петрович, правильно разгадали умысел директора насчет поточной линии мастера Осипова. А что из этого получилось? Победил ведь все-таки Чеусов! Вам вместе с Осиповым удалось добиться значительных успехов на его поточной линии, но это только одна линия. А задача состояла в том, чтобы распространить эти успехи на все поточные линии леспромхоза… Берите пример с Настырного. Вы раньше его начали вводить скользящих рабочих, но до сих пор успели ввести их только на двух линиях, а Медвежка уже полностью укомплектована ими. Подумайте об этом. А теперь потолкуем с вами, – обратился Иван Владимирович к Следникову. – Почему вы так часто занимаетесь мелкими производственными делами и подменяете не только директора леспромхоза и главного инженера, но даже начальников лесопунктов и мастеров? Плох тот руководитель, который все хочет делать сам: обязательно упустит что-нибудь важное. Вы ставите на рельсы слетевшие с пути вагонетки или сами лезете на столб вешать громкоговоритель, а культурная работа в Сижме поставлена безобразно плохо. Мне почему-то кажется, что где-то в глубине души вы считаете: сначала надо выполнить план, а культурой будем потом заниматься. По-честному, так или нет?

– Не совсем так, – смущенно сказал Следников.

– Не совсем, но так!.. – уточнил Иван Владимирович. – Спасибо, что комсомольцы в клубе зашевелились, а то ведь у вас, кроме радио, ничего не было. Да и с радиофикацией вы переборщили: ко мне уже сижемские старики обращались с просьбой унять вашего радиста – спать не дает. Проверьте свои громкоговорители – всем ли им нужно висеть?

– Проверю, – пообещал замполит.

– И со снабжением у вас не все в порядке. Орс работает не то чтоб плохо, а как-то неуклюже: если что-нибудь привезет, так завалит все магазины и склады, а чего нет, того месяцами не увидишь. Займитесь этим.

Костромина удивило, что секретарь говорил со Следниковым так, будто и не знал, что тот только пять дней назад вернулся в Сижму. Но еще больше его удивило, что замполит не возражал – наверное, чувствовал за собой старые грехи.

– Теперь о лишней работе, – продолжал Иван Владимирович, обращаясь к обоим заместителям директора. – Я еще в прошлый приезд хотел об этом сказать, да посчитал тогда несвоевременным. А теперь время подоспело…

Секретарь райкома спросил, не кажется ли им обоим, что в Сижемском леспромхозе слишком много сил тратится на чистку снега. Совершенно без снегоочистительных работ зимой, конечно, не обойтись, и работы эти входят составной частью в производственный план леспромхоза, но, пожалуй, это единственная часть плана, которую Сижма давно уже перевыполнила! Чистят снег в лесу, разыскивая заметенную древесину вчерашней заготовки. А не проще ли сразу вывезти из лесу эту древесину? Зачем чистить снег вручную на дороге, если есть снегоочиститель, который очистит железнодорожный путь быстрее и