Историчка - Маргарита Графова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…Федор открыл глаза и тотчас же зажмурился, ослепленный лучами утреннего зимнего солнца. Он не сразу сообразил, где находится, ибо был не в силах припомнить события прошедшей ночи. Обжигающая боль, рождающаяся в области паха, растекалась по всему телу. Голова ныла так сильно, что казалось, будто череп вот-вот взорвется, разбрызгивая по стареньким обоям гениальные мозги. Водка и месиво из дешевой закуски, устав вести в желудке художника ожесточенную борьбу и заключив перемирие, вырвались наружу зловонным потоком, в котором можно было различить плохо переваренные рыбьи хвосты и куски огурца. Федя почувствовал, что простынь под его задом увлажнилась, пропитавшись коричневой жижей, самопроизвольно покинувшей кишечник в количестве одной чайной ложечки.
Раздался громкий смех. Курин поднял голову и увидел, что лежит абсолютно голый в луже собственной крови, рвотных масс, подсохшей спермы и фекалий. Рядом стояли одногруппники, в чьих глазах читалось плохо скрываемое злорадство, смешанное с презрением. Со стены осуждающе смотрел Виктор Цой. Мобилизовав последние силы, Федя вскочил с кровати, собрал с пола вещи, разбросанные в ночном порыве страсти, и побежал прочь из злополучной квартиры, одеваясь прямо по ходу своего перемещения. В училище он не вернулся. Родители тщетно пытались выяснить причину отказа сына получать образование: Федор, как и следовало ожидать, ничего им не объяснил.
После этого неприятного происшествия Федя возненавидел женский пол, обвиняя прекрасную половину человечества во всех смертных грехах. Даже такие недопустимые явления, как терроризм, национализм и фашизм, накладывающие клеймо позора на весь людской род, он связывал исключительно с женщинами. Федор считал, что любой диктатор, несущий в мир разрушение и смерть, появился от матери, которой был впоследствии выращен и воспитан. Этот неоспоримый факт объявлял женщину основной причиной всех войн и катастроф, что видел свет с первого дня своего существования.
Переехав в собственный дом, Федя получил полную свободу. Теперь он мог рисовать обнаженных женщин, не опасаясь, как в юности, что мать увидит и отругает его за чересчур откровенное творчество. Художник изображал не просто раздетых красавиц, как это делали Кустодиев или Рубенс. Дамы на полотнах Курина подвергались жесточайшим унижениям, кои автор вычитывал в эротических романах и подсматривал в порно. Одни стояли на коленях, руки у них при этом были связаны за спиной, лица же выражали страх и немую боль. Другие же были просто подвешены за ноги вниз головами, а на нагих телах расцветали свежие кровоподтеки, свидетельствовавшие об истязаниях, через которые прошли несчастные. Федор испытывал мучительное наслаждение, изображая женские страдания. Будучи неспособным причинить их в реальности, он отыгрывался на бедняжках посредством достаточно специфического таланта.
Зимними вечерами Курин погружался в кресло, расположенное прямо посередине мастерской, таким образом, чтобы сидящему были хорошо видны все присутствующие вокруг картины, и занимался самоудовлетворением. Летом же свидетельницей и невольной партнершей его одинокого полового акта становилась Кама ― щедрая кормилица, потчующая Федора ворованной рыбой, ласковая любовница и неиссякаемый источник вдохновения, запечатленный на множестве полотен, рожденных из-под куринской кисти. Отдаваясь во власть прозрачных речных вод, художник представлял, что тело его обнимают не быстрые волны, а теплые руки любящей женщины. В такие моменты Федю покидало прежде неотделимое от его сознания чувство одиночества, а завершение отработанных за долгие годы манипуляций приносило ни с чем не сравнимое удовольствие.
Увидев сообщение от незнакомого человека, Елена Алексеевна подумала, что кто-то из учеников решил над ней подшутить. В первую очередь ее смутило отсутствие на странице каких-либо фотографий. Учительница не могла допустить и мысли, что может привлечь внимание противоположного пола. После предательства Гии Арчиловича женщина дала себе клятву больше не иметь с мужчинами никаких дел, кроме исключительно профессиональных. Сейчас же она она хотела проигнорировать Курина, но какая-то неведомая сила подтолкнула историчку написать ответное: «Здравствуйте!».
Разговор завязался сам собой. Елена рассказывала Федору о красотах Байкала, о его главном сокровище ― омуле и способах приготовления главного местного деликатеса. Художник в ответ описывал ей природу своего родного края, само собой, умалчивая об извращениях, коим он предавался в камских водах. Соколова настолько увлеклась общением с незнакомцем, что не заметила, как наступила полночь. Попрощавшись с оппонентом, женщина отправилась спать, пообещав непременно вернуться к разговору завтра, сразу же по возвращении с работы.
С тех пор Елена Алексеевна, едва закончив занятия, стремглав бежала домой, не задерживаясь даже на традиционное чаепитие с Ольгой Ивановной. Все ее мысли занимал Федор. Не зная, как он выглядит, учительница представляла внезапно ворвавшегося в ее размеренную жизнь собеседника непременно красивым. Курин, ненавидевший женщин и считавший их недостойными существами, проявил расположение к одинокой сибирячке. Ему нравилось, что она с удовольствием слушает его рассказы, восхищаясь глубиной и неординарностью творческой натуры. В душе Федора рождалось незнакомое ранее ощущение, сравнимое с эрекцией, но не с той, физической, что художник испытывал при взгляде на подвешенных женщин, запечатленных на полотнах. То была эрекция духовная, поднимающая чувства, спавшие в самых темных уголках его сознания до этой благословенной минуты.
Устав от переписки, уже не молодые люди договорились созвониться. Елена Алексеевна дождалась момента, когда родители уехали на рынок за продовольствием, и набрала Федора. Специально для данного мероприятия она купила новые наушники и даже приняла успокаивающее средство. Услышав голос Курина, женщина почувствовала, как потоки воздуха застыли где-то в пространстве ее легких, не в силах вырваться наружу и причиняя боль при каждой попытке освобождения. Нет, это определенно не школьник, решивший разыграть учительницу истории! Такого голоса, нежного, словно тончайший шелк, и глубокого, будто черный бархат, не может быть у простого человека. Федор ― избранный, отличный от людей бесталанных, поцелованный Небом, он ― дар Божий!
«Единственная причина прийти в жестокий мир ― любовь, ― говорил Федор Соколовой. ― Это не просто одно из чувств, испытываемых человеком, а настоящее жертвоприношение. По природе каждый из нас задуман так, чтобы любить лишь себя самого. Но иногда случается, что мы начинаем любить кого-то другого так сильно, что становимся готовыми отдать за него жизнь. Однако происходит такое крайне редко. Это и есть магия, странная и необъяснимая, дающая смысл бытия и надежду на бесконечность этой любви…»
Елена Алексеевна слушала художника и тонула в звуках его голоса, боясь встряхнуть телефон. Несколько раз она даже невольно перекрестила экран. Женщина пыталась нарисовать в своем сознании образ Федора: его глаза, губы…
«Дарю тебе красоту и чистоту Байкала! ― тихо шептала учительница, прощаясь с собеседником. ― Целую холодным и свежим бризом…»
С каждым днем Елена все больше привязывалась к Федору, при этом ни разу не увидев его лица. В сердце учительницы расцветало неведомое
