Политические сочинения. Том II. Социальная статика - Герберт Спенсер

будет казаться сколько-нибудь сносной. На каком же другом основании может оно взимать поборы и десятины с диссентера? Какой ответ может оно дать на его возражения? «Совершенно ли вы убеждены в истине вашего вероучения?» – спрашивает диссентер. – «Нет, – отвечает государство, – я не совершенно уверено, но почти уверено». – «Если так, то вы можете и ошибаться, не правда ли?» – «Могу». – «Может быть так же, что истина будет на моей стороне, не правда ли?» – «Дело возможное». – «Однако же вы грозите наказать меня за раскол! Вы захватываете мое имущество; вы заключите меня в тюрьму, если я стану сопротивляться; и все это для того, чтобы проповедовать доктрину, которая, по собственному вашему признанию, может быть ложна! Другими словами, для того, чтобы уничтожить проповедью учение, которое, по вашему же сознанию, может заключать в себе истину! Как вы это оправдываете?» Нет ответа. Итак, ясно, что если государство считает себя вправе вмешиваться в религиозную сферу, то оно может это сделать лишь под условием, что его учение вне области ошибок. Раз оно говорит таким образом, оно приравнивает себя ко всей дисциплине и к учению римско-католической церкви. Государство признает свою веру такой, что в ней сомневаться невозможно; оно считает себя призванным распространять эту веру и считает обязанностью употреблять для этого самые действительные меры; оно должно низвергнуть всех других, противных ему проповедников, потому что они узурпируют принадлежащее ему место и мешают принятию непогрешимого учения, оно должно употребить столько насилия, сколько для этого необходимо – следовательно, должно заключать в тюрьму, налагать пени, а если нужно, то употреблять и более строгие наказания, дабы ложь была уничтожена, а истина восторжествовала. Остановиться на полпути невозможно. Раз на государстве лежит обязанности вести людей по пути к небесам – оно не может дозволить, чтобы некоторые склоняли на другой путь. Очевидно, что оно совершит преступление, если не наложит небольшого наказания на земле и не отвратит через это от многих вечного осуждения в будущей жизни за ложную веру. Не подлежит сомнению: оно должно делать или все, или ничего. Если государство не имеет претензии на непогрешимость, то оно не может устанавливать национальной религии; а если, устанавливая государственную религию, государство таким образом заявит претензию на непогрешимость, то оно должно принуждать всех исповедовать эту религию. Итак, мы приходим к тому, что было сказано: всякая государственная религия по существу своему – то же папство.

§ 3. Между мыслящими людьми постепенно стало распространяться убеждение, что государственная церковь – не столько религиозное, сколько политическое учреждение. «Кто не видит, – спрашивает Локк, говоря о духовенстве, – что эти люди гораздо более служители правительства, чем служители Евангелия?» Вероятно, во времена Локка немного было людей, которые видели это; но теперь их много. Нельзя сказать, чтобы упомянутый факт вполне отрицался даже приверженцами государственных религиозных учреждений, и может случиться, что вы убедитесь в этом из послеобеденного признания какого-нибудь политика подобного рода. «Говоря между нами, – скажет он вам шепотом, – эти церкви и приходы, со всеми своими принадлежностями, созданы не для таких развитых людей, как мы с вами: мы видим дальше и можем обойтись без всего этого; но нечто в этом роде необходимо для поддержания порядка в народе»[82]. Затем он начнет вам доказывать, до какой степени услуги религии составляют действительную узду, сколько они порождают подчинения и довольства, и насколько власть духовенства над прихожанами укрепляет руку светского правительства. До какой степени распространен подобный взгляд на вещи, можно видеть из действий и предложений наших государственных людей. Как иначе объяснить признанную готовность наших политических руководителей всех партий обеспечить римско-католическую церковь в Ирландии, только бы позволила им это английская религиозная публика? Какие другие цели, кроме политических, могут побуждать Ост-Индскую компанию, этого государственного наместника, давать джагернаутскому храму ежегодную субсидию в 23 000 рупий и возвращать эти деньги посредством сбора с пилигримов? Или что могло побудить цейлонское правительство сделаться охранителем зуба Будды и назначить буддийских священников?[83]

§ 4. Что касается духовенства, которое отстаивает государственную церковь и доказывает, что она необходима для поддержания религии, то оно тем самым осуждает собственное свое дело, произносит приговор против собственной веры, как негодной, и обвиняет себя в лицемерии. Как они признают, что эта вера, которую они ценят так высоко, должна умереть естественной смертью, если им не будут платить за ее пропаганду?! Весь этот народ, о спасении которого они, по их словам, так заботятся, должен быть обречен на гибель, если будут уничтожены места приходских священников, каноников и епископов? Разве то апостольское вдохновение, которое, по их словам, унаследовано ими, принесло с собой так мало апостольской ревности, что, не будь обеспеченных приходов и десятин, не было бы и проповеди? Или те, которые объявляют при своем посвящении, что они чувствуют «внутреннее призвание от Святого Духа», теперь уже находят, что их внутренне призывает лишь звон золота? Если бы все это исходило не от них самих, они тотчас же, конечно, закричали бы о клевете! Что скажут они после этого о своей пастве? Разве она так мало заботится о вере, которой ее обучали, что ей не может быть вверено поддержание этой веры? Неужели христианство, пользовавшееся в течение столетий церковным уходом, так неглубоко пустило корни в сердца людей, что должно увянуть и погибнуть без орошений со стороны правительства? Неужели мы должны думать, что эти постоянные молитвы и совершения таинств, поучения и увещания, посещения с религиозной целью и чтения Евангелия не произвели даже настолько энтузиазма, что они могут держаться сами собой? Неужели результат десяти тысяч проповедей в неделю так ничтожен, что слушатели не согласятся дать деньги, необходимые для поддержания священства? Господи Боже мой, да если все это действительно так, то на что же годна религиозная система подобного рода? Ее адвокаты такого сорта, что им стоит только раскрыть свои документы, чтобы показать несостоятельность собственного дела. Они своим поведением доказывают или бессилие проповедуемой веры, или негодность своих проповедей! Итог и сущность их просьбы о государственной пропаганде вероучения заключается в признании, что этому последнему не удалось одушевить священство своим духом самопожертвования, что ему не удалось забросить в душу этих ханжей хоть искру собственного внутреннего величия и благородства!

§ 5. Излишне далее распространяться об этом вопросе в настоящем, милостью Божией, тысяча восемьсот пятидесятом году, с его горгамскими религиозными спорами, пюзеитскими отщепенцами, римско-католическими и рационалистскими расколами, неурядицей внутри церкви и враждебными ассоциациями извне. Происшествия убедили большинство мыслящих людей, они убедили даже многих из числа духовенства, что государственная поддержка для какого бы