Гении разведки - Николай Михайлович Долгополов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако, по словам сына Трофима, отец переносил все испытания стойко. Его не наградили, как обещали, Звездой Героя, но он о наградах даже не думал. Мечтал работать и снова — нелегалом. Об этом мог рассказать только сын. Однажды в маленькой двухкомнатной квартирке Трофим невольно услышал тихий ночной разговор родителей. Отец спрашивал свою Галюшу, готова ли она снова ждать: признавался, что договорился о пластической операции, о возвращении в нелегалы. Не успел, не вышло…
Молодый был разочарован многим из того, что происходило в стране после короткой «оттепели» 1960-х. Немало повидавший за рубежом, он понимал, что можем мы жить лучше. Однажды они с Абелем, припоминает Трофим Кононович, отказались от праздничного пайка. Выдавали им такие к 7 Ноября, ко Дню чекиста. За три рубля с копейками целый набор продуктов, которых тогда в магазине было никак не купить. Сидят они с Вильямом Генриховичем в своем управлении довольные, готовые осчастливить жен и детей. И заходит тут к ним приятель, до полковника еще не дослужившийся. Смотрит на паек и, вздыхая, говорит, что ему такого «не положено». И отец с Абелем тут же пошли и весь этот продуктовый дефицит сдали. По тем временам это был еще тот поступок.
Да, находились и тогда люди решительные. Когда, наконец, обменяли Коэнов-Крогеров и вывезли из Англии сначала в Польшу, а потом в Москву, то поселили, как это обычно и делали с возвращающимися нелегалами, за городом. Вскоре Лону с провожатым отправили на Новый Арбат: смотреть выделенную квартиру. А она крошечная, неудобная. И Лона, когда к ним на дачу приехал председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов, выпалила ему прямо и откровенно: «Юрий, я девять лет отсидела в такой же квартире, только с решетками. Что, из одной камеры — в другую?»
И за это тоже Конон Молодый и его сын считали Лону боевой суперженщиной. Андропов тут же связался с хозяйственным управлением: распорядился дать Коэнам-Крогерам трехкомнатную квартиру в районе тихих Патриарших прудов. Туда и заезжал к крестным Молодый с семейством. На первых порах все разговоры с тетей Лоной и дядей Петей, так Молодые называли Коэна, переводил Трофиму отец. Вскоре Лона уже бойко шпарила по-русски, а дядя Петя использовал жену в качестве переводчицы. С детьми Молодого, особенно с крестником Трофимом, отношения установились у Коэнов теплые, прямо родственные.
Трофиму было 12 лет, когда внезапно умер отец. Мать очень много болела. Часто, по три-четыре раза в год ложилась в больницы, отправляли ее в санатории. Но все равно нервы не выдерживали. Столько прождать мужа и потерять его мгновенно. Так Галина Петровна до конца дней своих и не смогла поправиться. «И тетя Лона, и дядя Петя, у которых не было детей, даже хотели меня усыновить, — вспоминает Трофим Кононович. — Об этом тетя Лона рассказала мне незадолго до своей смерти, когда моему сыну Конону исполнилось уже лет двенадцать. Обращалась к своему начальству, просила. Но что-то тогда не получилось, сказали ей на Службе, что не могут. Моя мама об этом не знала. Лона была женщиной интеллигентной, деликатной».
Немало всякого накручено вокруг смерти Конона Молодого. Говорили, что он умер прямо во время пикника, где выпивали, закусывали. Сын, конечно, лучше других знает историю смерти отца. Конон Трофимович любил собирать грибы. Поехали 10 октября 1970 года в грибные места. Отец, как всегда, за рулем. Детей не взяли. Забрались далеко. Сели поужинать, и вдруг отец упал на траву. Мама рассказывала, что не мог пошевелиться. Пока добрались до телефона… Мать помнила только номер Абеля. Дозвонились ему, и вконец расстроенный Вильям Генрихович сумел связаться с коллегами, все объяснить и вызвать служебную машину. Но… У отца был обширный инсульт. Рок семьи Молодых: ведь и отец Конона — Трофим Кононович тоже умер вот так же внезапно.
Трофим, как и отец в юности, взялся за английский. Учился в специальной средней школе № 23 недалеко от дома. В разведчики не пошел. Но решил стать военным. Начинал в погранвойсках. В Москве служить было скучно, да и тошно. И Трофим попросился на далекую северную заставу, где сходятся границы трех наших скандинавских соседей. Так что довелось Трофиму Кононовичу дослужиться до начальника заставы. А в 1989-м майор Молодый комиссовался по состоянию здоровья. Стал бизнесменом.
Сына своего назвал, как и принято в роду Молодых, Кононом. Теперь у Конона подрастает сынишка, правильно, не ошиблись, Трофим. Так что династия продолжается.
— И, знаете, — улыбается Трофим Кононович, — моя бабушка своего сына, моего отца, называла Каничкой. И моя жена, того, конечно, не подозревая, тоже зовет сына Каничка…
Сто стран Майкла и Бетси
Михаил и Елизавета Мукасей
«Если страна нас не знала, значит, мы ее не подвели», — считали Михаил и Елизавета Мукасей — супружеская пара разведчиков-нелегалов, проработавшая в Западной Европе около 22 лет. «Эльза» и «Зефир» прожили долго, счастливо, ни разу не засветившись.
Но время приближает неизбежное. В августе 2008-го на 102-м году жизни скончался разведчик-нелегал полковник Михаил Исаакович Мукасей. В сентябре 2009-го в возрасте 97 лет умерла подполковник Елизавета Ивановна Мукасей. Теперь, когда они оба ушли, можно, наверное, рассказать кое-что новое о их необычнейшей жизни. Хотя разве есть нелегалы, чью жизнь назовешь обычной?
Они начинали еще в легальной военной разведке под крышей советского консульства в Сан-Франциско. А уже после войны супруги Мукасей стали нелегалами внешней разведки. Работали под чужими именами в разных странах, откуда глава семейства руководил группами людей, трудившимися на советские спецслужбы в нескольких регионах Европы. И за
