Древнерусская государственность: генезис, этнокультурная среда, идеологические конструкты - Виктор Владимирович Пузанов

синхронно оным границы Киевской, Черниговской и Переяславской земель (федераций). Что касается Новгорода, то он, как мы видели, изначально находился на особом положении по отношению к Киеву. Волынская и Смоленская земли первоначально входили в состав Киевской федерации. Однако по "ряду Ярослава" они получили особый статус (Волынь, правда, на короткое время): входили в сложную федерацию, но сами, в отличие от трех собственно "русских" земель, федерациями не являлись.

Более сложен вопрос о переходе части (или, возможно, даже всех) Ростовских земель Святославу Ярославичу. Основным аргументом в пользу данной точки зрения является сообщение ПВЛ о восстании волхвов на Белоозере. Оказавшийся в тех краях Ян Вышатич быстро и сурово разобрался со смутьянами. Но, дело, собственно, не в административных и военных талантах Вышатича, а в том, что он в тех краях оказался в качестве сборщика дани для Святослава Ярославича. Исследователи отмечали, что такое было возможно только в киевское княжение Святослава[1480]. Но вся ли Ростово-Суздальская земля в это время принадлежала киевскому князю? В.А. Кучкин обратил внимание на то обстоятельство, что Ян Вышатич не сразу покарал волхвов, а "лишь выяснив, что это смерды его князя, что они подсудны Святославу". Отсюда исследователь сделал вполне логичный вывод: "Подобное определение юридического статуса волхвов было бы совершенно излишним, если бы вся Ростовская земля и ее население находилось под юрисдикцией Святослава Ярославича". К владениям Святослава В.А. Кучкин относил "Белоозеро, которое было, по-видимому, центром владений Святослава на Северо-Востоке, и Ярославль, а также погосты по Шексне и Волге между названными городами"[1481]. Правда, в более поздней работе В.А. Кучкин, касаясь территориальных изменений последовавших за изгнанием Изяслава, проблему Северо-Восточных земель не рассматривает[1482].

Думается, что вопрос о принадлежности Святославу Белоозера и Ярославля остается спорным. Волхвы, как следует из ПВЛ, пришли из Ярославля[1483]. Их окружала свита из 300 человек, понятно, жителей "Ростовстеи области", в том числе Поволжья, района Шексны и Белоозера. В то же время, Ян требует от них: "Выдаите волхва та семо, яко смерда еста моя и моего князя"[1484]. Как видим, к окружению волхвов Ян обращается не как к смердам, что было бы логично, будь они данники Святослава. Настораживает и необычайно малый отряд сборщиков дани, возглавляемый Яном — 12 отроков и поп[1485]. Вряд ли этого было достаточно для того, чтобы собрать дань с такой большой территории, которая очерчена В.А. Кучкиным. Скорее всего, речь шла о праве Святослава взимать доходы с отдельных волостей. Упоминавшиеся же княжеские смерды могли быть из личных домениальных владений Святослава[1486].

Что касается размена владений между Святославом и Всеволодом, то речь, скорее всего, шла о переделе доходов. Вероятно, в качестве главной компенсации за лояльность Святослав уступил Всеволоду свою и Изяславову часть в Смоленской земле. Тем самым вся Смоленщина оказалась в сфере влияния переяславльского князя. Впоследствии произошел "размен" Владимира-Волынского и Турова. К тому времени городовые общины достигли такой степени зрелости, которая позволяла им, при необходимости, нейтрализовывать активность князей. Показательны в этом плане события, связанные с княжением и гибелью Глеба Святославича в Новгороде. Изяслав не стал его выводить из Новгорода даже после того, как умер Святослав, а сам старший Ярославич во второй раз возвратился в Киев. Но, несомненно, желал этого. Не вдаваясь в расследование загадочной смерти Глеба в 1078 г.[1487], обратим внимание на обстоятельства вокняжения его преемника. ПВЛ просто констатирует: "Седящу Святополку в него место Новегороде, сыну Изяславлю"[1488]. Более интересные сведения содержит Киево-Печерский патерик (далее — КПП): "Посылает же Никита [Никита Затворник. — В.П.] ко Изяславу, яко: "Днесь убьен бысть Глеб Святославич в Заволочьи, скоро посли сына своего Святополка на стол Новугороду". Якоже рече, тако и бысть: по малехъ же дьнех уведана бысть смерть Глебова…"[1489].

Чем объясняется такая поспешность? Кто мог еще претендовать на Новгород и какова была роль самого Новгорода? Складывается впечатление, что тот же Всеволод, например, мог послать своего сына в Новгород и новгородцы вполне могли его принять, что уже в это время возможности Киева воздействовать на Новгород были достаточно ограничены, особенно, если Новгород принимал князя из Чернигова или Переяславля (то есть — входил, тем самым, в союз с Черниговом или Переяславлем). Однако и сам по себе Новгород представлял силу. Не потому ли того же Глеба, у которого после смерти отца, фактически, не было сколько-нибудь серьезной поддержки, ни Изяслав, ни Всеволод не рискнули вывести из Новгорода. И только после того, когда новгородцы сами изгнали Глеба (если верить списку новгородских князей), Изяслав спешно послал туда своего сына[1490].

Вряд ли можно предполагать, что Новгород в княжение там Глеба входил в состав Черниговской федерации. Глеб был просто наместником великого князя киевского и не более того. Но, не оспаривая власти Киева, новгородцы уже, видимо, имели возможность, при благоприятном стечении обстоятельств, высказываться в пользу того или иного наместника[1491]. Первым шагом на этом пути, вероятно, было стремление добиться того, чтобы наместником в Новгороде мог быть не только сын великого князя киевского. Вторым — начало "вскармливания" собственных князей.

Смерть Святослава в 1077 г. и возвращение в Киев Изяслава привели к новому перераспределению столов[1492] и, фактически, к восстановлению деления сфер влияния по Днепру. На положении изгоев оказались родные племянники Изяслава и Всеволода, их двоюродный брат Давыд Игоревич, внучатые племянники (Ростиславичи), что привело к оформлению жесткого дуумвирата Ярославичей. Однако дуумвират в таком виде просуществовал недолго. В 1078 г. Изяслав погибает при загадочных обстоятельствах в сражении с племянниками на "Нежатине ниве"[1493]. Занявший великокняжеский стол Всеволод Ярославич, как будто, меняет прежнее отношение к подразросшейся родне. Согласно ПВЛ, "печаль бысть ему от сыновець своихъ, яко начаша ему стужати, хотя власти [ов сея, ово же дроугие; сей же омиряя и раздавая власти] имъ"[1494]. Однако главной заботой Всеволода было укрепление позиций собственного семейства, обеспечение будущего своего дома. Показательно в этой связи, что: 1) волости он дает на Правобережье, в "отчине" Изяслава; 2) проявляя заботу о "сыновцах", раздавая им волости, он, одновременно, пытается нейтрализовать наиболее старших из них в родовой иерархии (Роман Святославич и Ярополк Изяславич погибают при загадочных обстоятельствах[1495], а Олег Святославич не только лишается Чернигова и Тмутаракани, но и оказывается в византийском заточении[1496]) и, тем самым, наиболее опасных для его сыновей; 3) фактически, делает Владимира своим соправителем[1497].

Решил для своей семьи Всеволод и "новгородскую проблему". Под 6596 (1088)