Древнерусская государственность: генезис, этнокультурная среда, идеологические конструкты - Виктор Владимирович Пузанов

а мне буди си сторона"[1423]. Так можно сказать как о чем-то реально существующем. Киевская, правая сторона Днепра — исконная территория полян и земли к ней тянувшие. Левая, черниговская сторона — территория, колонизованная полянами за счет северян, и тянувшие к ней земли. Днепр, таким образом, разделял сферы полянского влияния на западную (Киевскую) и восточную (Черниговскую).

Вероятнее всего, никакого раздела Ярославом по Днепру не было. Упоминания же о разделе были вызваны исторически сложившимся делением и попыткой распространить его на межкняжеские отношения. Имя Ярослава, в данном случае, должно было использоваться как внешняя санкция для обоснования политических устремлений Мономашичей[1424] и не только на Киев, но и на Смоленск. При этом реальные "границы" левобережной и правобережной территорий, как видим, в воображении потомков Всеволода Ярославича определялись не столько историческими реалиями, сколько собственными амбициями.

Таким образом, Киевская, Черниговская и Переяславская земли в ХI в. предстают как союзы (федерации) земель[1425]. Киевская Русь ХI в. в целом — предстает как сложный союз (федерация) земель, состоявший из "федераций" (союзов) земель — Киевской (Киевская, Туровская, Волынская и будущая Галицкая земли), Черниговской (Чернигово-Северская, Муромо-Рязанская земли, Тьмутаракань с волостью), Переяславской (Переяславская, Ростово-Суздальская земли и тянувшие к последней территории). Новгородская и Полоцкая земли обладали особым статусом, при этом первая входила в сферу влияния Киевской федерации. Что касается Полоцка, то Киев претендовал, с разной степенью успеха, на его включение в орбиту своего влияния, хотя, судя по сообщению Лаврентьевской летописи под 1128 г.[1426], мало был уверен в положительном результате и исторических правах на него. Смоленская земля, судя по всему, находилась под общим протекторатом, или, иными словами, в "общерусском" владении. Сложная федерация держалась на триединстве трех главных полянских центров, при сохраняющемся старшинстве Киева[1427].

Вместе с тем, ряд Ярослава создавал прецедент для легитимации сепаратистских устремлений не только Чернигова и Переяславля — по отношению к Киеву, но и Волыни, и Смоленска — по отношению к старшим городам. Сам факт передачи Ярославом этих земель в княжение своим сыновьям играл роль внешней санкции как для их потомков[1428], так и для самих городов[1429].

Как видим, на основе Северного суперсоюза образовались Новгородская, Полоцкая, Ростово-Суздальская и Муромо-Рязанская земли (к Северному суперсоюзу, судя по всему, относилась Муромская земля). При этом две первые сохранили свой особый статус, а две последние были разделены между Черниговским и Переяславским союзами. Ядром Киевской федерации стала западно-полянская территория, в сферу влияния которой вошли земли на западном и северном направлении полянской экспансии.

Черниговская и Переяславская земли формировались в зоне поляно-северянского синтеза. На первых порах здесь главную роль играл Чернигов, в сферу влияния которого входили земли на восточном направлении полянской экспансии. Первоначально к восточно-полянскому ядру тянули, видимо, племенные территории северян и вятичей (может быть — часть племенной территории муромы). Со временем, не ранее конца второй — начала последней трети Х века, в сферу влияния вошли Ростово-Суздальская и Муромская земли. Это объяснялось как удобством координации полянского господства в восточнославянском мире, так и, возможно, стремлением раздробить территории бывшего Северного суперсоюза, которые "единым фронтом" могли весьма эффективно противостоять южному этнополитическому ядру. Со времен Мстислава Владимировича, по крайней мере, сюда вошла и Тмутаракань со своими владениями. Не позднее середины 50-х гг. ХI в. происходит разделение Черниговской федерации на собственно Черниговскую и Переяславскую. При этом территории и той, и другой не составляли единого цельного ядра, а были разорваны владениями друг друга и кочевых народов. Такое выделение было осуществлено, видимо, не без влияния Киева, пытавшегося ослабить влияние своего основного соперника — Чернигова. Это естественное деление полянской экспансии на западную и восточную (по Днепру)[1430], могло быть подкреплено внешней санкцией, исходившей от Ярослава или приписываемой ему.

Принцип раздела земель Ярославом был двояким. С одной стороны, по трем старшим городам и тянувшим к ним землям. С другой, в отношении князей — по доходам[1431]. Подобное деление имеет исторические параллели. Например, "…после смерти короля Хлодвига его королевство перешло к четырем его сыновьям: Теодориху, Хлодомеру, Хильдеберту и Хлотарю, которые разделили его между собой на равные части"[1432]. По словам В.Д. Савуковой, "сыновья Хлодвига поделили между собой королевство и власть таким образом, что имущество и доходы с каждой части по возможности были одинаковы"[1433]. Поскольку на Руси при делении владений руководствовались принципом недробления земель, то разницу в доходах могли выравнивать за счет их перераспределения. Это могло происходить в тех условиях только посредством передачи доходов с отдельных волостей в пользу того князя, доход которого с полученных в управление земель был ниже, чем у братьев. Таким образом, получалось "взаимопроникновение" поборов и сопряженной с ними власти[1434].

Очерк 2. На пути к новой политической системе: от восстания в Киеве 1068 г. до Любечского съезда

В 1067/68 гг. на Руси произошли события, существенным образом повлиявшие на расклад политических сил в стране. Началось все с авантюры Всеслава Брячиславича Полоцкого, захватившего Новгород. Ответная акция Ярославичей не заставила долго ждать. Их войска взяли Минск и устроили в городе страшный погром: мужчин перебили, а женщин с детьми увели в рабство. Всеслав попытал было счастья в открытой битве… По слежавшемуся глубокому мартовскому снегу противоборствующие полки пошли в атаку… Победили Ярославичи. Целовав крест Всеславу на том, что не причинят ему зла, они позвали полоцкого князя на переговоры. Но — коварно обманули, "преступивше крестъ". Всеслав был доставлен в Киев и брошен в поруб вместе с двумя своими сыновьями[1435]. Таким образом, Ярославичи свершили неправый суд. Но, как тогда верили, ничто не проходит мимо всевидящего ока Всевышнего. Расплата была не за горами.

Под 1068 г. летописец сообщает о нашествии на Русь половцев. Рати Ярославичей "изидоша противу им на Льто", и… "грех же ради нашихъ пусти Богъ на ны поганыя. И побегоша Русьскыи князи, и победиша Половъци"[1436]. И летописец, и Всеслав, и, видимо, значительная часть киевлян восприняли поражение как кару Господню за преступление Ярославичами креста[1437]. В Киеве вспыхнуло восстание, завершившееся бегством Изяслава Ярославича и посажением на киевском столе Всеслава. Это был первый случай не только изгнания, но и избрания киевлянами князя[1438].

Интересно, что Святослав и Всеволод, если верить летописи, оставались безучастными свидетелями событий в Киеве. Мы не знаем никаких попыток с их стороны выбить Всеслава из отчего града. Это тем более странно, что и силы у них имелись, да и решительности,