Степень вины - Ричард Паттерсон

— Иными словами, — обратилась Шарп к судье, — старайся представить жертву в как можно более отвратительном виде, и тогда убийство не покажется чем-то предосудительным. Самая известная стратегия защиты, Ваша Честь, в данном случае облаченная в феминистские одежды.

— Суть нашей стратегии, Ваша Честь, — возразила Терри, — показать, что это вообще не убийство. Мы просим вас не делать выводов о кассете, не выслушав наших свидетелей. В том числе и трех свидетельниц, которых, по желанию мисс Шарп, можно было бы заслушать на закрытом заседании.

Кэролайн Мастерс взглянула на нее:

— Но единственная цель, которую я могу преследовать при этом, — принятие решения о допустимости дачи этими свидетелями показаний на открытом процессе, где суд и будет делать вывод о наличии преступного деяния.

— Вот поэтому я и прошу вас воздержаться пока от поспешных шагов. Мы думаем, вам необходимо выслушать и свидетелей и сопоставить их показания с записью исповеди Лауры Чейз.

— Кто они?

— Во-первых, Мелисса Раппапорт, бывшая жена Марка Ренсома. Потом Марси Линтон, писательница.

Судья кивнула:

— Я читала ее рассказы. А третья?

Терри ответила после паузы:

— Линдси Колдуэлл.

Кэролайн Мастерс подняла брови.

— Что нам может предложить мисс Раппапорт?

— Она расскажет об одержимости мистера Ренсома Лаурой Чейз и стремлением насиловать. Среди прочего.

— А что у мисс Линтон?

— Марк Ренсом изнасиловал ее, — тихо сказала Терри. — В Аспене, четыре года назад. Он пришел к ней под предлогом беседы на литературные темы и изнасиловал.

— И она согласна рассказать об этом?

— Да.

Судья задумалась:

— А Линдси Колдуэлл?

Терри пыталась прочитать по выражению лица ее мысли.

— Линдси Колдуэлл, — спокойно ответила она, — та, кого упоминала Лаура. На кассете, которую вы только что прослушали.

Краем глаза Терри видела, как повернулась к ней Шарп. Глаза Кэролайн Мастерс блеснули. Но вопрос она задала так же спокойно:

— А вы можете объяснить, какое это имеет отношение к делу?

— Да. Ренсом сказал мисс Колдуэлл, что у него есть другая кассета, в которой подробнее говорится об ее отношениях с Лаурой Чейз. Под этим предлогом он и договаривался о «встрече». — Терри помолчала. — Она была намечена на другой день после того, как он увидится с мисс Карелли.

На лице Шарп впервые отразилось неподдельное изумление. Терри видела, что она пытается оценить значение только что услышанного. Боковым зрением Терри заметила одобрительную улыбку Кристофера Пэйджита.

— Значит, мисс Колдуэлл согласилась дать показания? — спросила судья Мастерс.

— Да. Если вы сочтете необходимым ее выступление в суде, она согласна. Вместе с тем мы просим вас сделать все возможное, чтобы выступления на закрытом заседании не предавались огласке.

Судья угрюмо кивнула:

— Конечно.

— Я восхищаюсь Линдси Колдуэлл, — вмешалась Шарп. — Но шантаж все же не изнасилование. Если еще учесть, что шантаж только лишь предположение мисс Перальты.

— Попытка шантажа, — уточнила Терри. — Потом попытка изнасилования.

Взгляд судьи Мастерс вновь был устремлен на кассету. Терри непривычно было видеть ее столь подавленной.

— Объясните вашу версию, Тереза. Последовательно.

Терри кивнула, стараясь собраться с мыслями. Это было нетрудно, они все уже обсудили с Пэйджитом; она подумала, что самая лучшая манера поведения в этой ситуации — быть откровенной.

— Если кратко, — начала она, — Ренсом позвонил мисс Карелли, чтобы шантажом заставить ее согласиться на встречу с ним наедине. Кассета Лауры Чейз действовала на него возбуждающе, а кассету мисс Карелли он собирался использовать, чтобы принудить ее к сексу.

Помолчав, Терри заговорила медленней:

— Она отказалась, но Ренсом уже был возбужден кассетой Лауры Чейз и попытался изнасиловать мисс Карелли. Защищаясь, она застрелила его.

Кэролайн Мастерс перевела взгляд с Терри на Пэйджита:

— Как вы пришли к мысли о шантаже с целью принудить к половой связи, не зная ни о существовании кассеты, ни о ее содержании?

— Были кое-какие идеи, — ответил Пэйджит. — Но я предпочел бы не распространяться о них в присутствии мисс Шарп.

— Я думаю, мы имеем право знать, — вмешалась та, — если, конечно, мистер Пэйджит не собирается до бесконечности вести разговоры об этой кассете вокруг да около.

— Что вам положено знать, — возразил Пэйджит, — вы узнаете из показаний Марии Карелли. Как решила судья Мастерс.

Та кивнула:

— Я здесь, мисс Шарп, не для того, чтобы выкручивать руки мистеру Пэйджиту. Мы с вами узнаем все, что она захочет сказать. А потом я решу, можете ли вы использовать кассету мисс Карелли.

— А эта кассета? — спросила Терри.

— Я пока воздержусь от принятия решения, мисс Перальта, как вы и предложили. — Кэролайн Мастерс слегка улыбнулась ей. — Вот вам, между прочим, и роль со словами.

— Спасибо, Ваша Честь.

Улыбка постепенно сошла с лица судьи.

— Что касается ваших свидетельниц, то я согласна с мисс Шарп: Раппапорт и Колдуэлл надо заслушать вначале на закрытом заседании. — Она обернулась к Марни: — Другое дело мисс Линтон. Я хочу, чтобы она давала показания публично.

На лице Шарп было удивление:

— Но, Ваша Честь, я бы хотела заслушать мисс Линтон на закрытом заседании. Нам необходимо выяснить, был ли случай, о котором она будет рассказывать, достаточно схож с тем, что представляется как изнасилование мисс Карелли. Если это так, то он скорее говорит в пользу мистера Ренсома. — Она помолчала. — Если же это обвинение в изнасиловании, то показания мисс Линтон необходимо исключить, как наносящие ущерб интересам мистера Ренсома. Как вы помните, в процессе Уилли Смита у обвинения были три женщины, готовые дать показания. Суд не стал их заслушивать.

Судья Мастерс кивнула:

— Понимаю вашу иронию. Если бы мистеру Ренсому повезло и он остался в живых, а вы обвиняли бы его в изнасиловании мисс Карелли, я вообще исключила бы из процесса показания мисс Линтон. Хотелось бы мне этого или нет. — Она возвысила голос. — Но ситуация другая. Поскольку Марк Ренсом мертв.

— Это верно, — вставила Терри. — В кодексе записано: насильственные опережающие действия со стороны жертвы являются действиями самозащиты. В том числе и при изнасиловании.

— Верно, — сухо заметила судья. — Это замечательный закон.

Она обратилась к Шарп:

— А часто ли, Марни, просили вы у судьи разрешения подтвердить обвинение в изнасиловании показаниями такого свидетеля, как мисс Линтон?

— Часто, — не задумываясь ответила та. — Но всегда безуспешно.

— Когда такая ситуация сложится у меня, я дам вам возможность еще раз попытаться. — Мимолетно улыбнувшись Терри, она добавила: — Я заслушаю мисс Линтон после мисс Карелли. И пригласите, пожалуйста, мисс Раппапорт.

Мелисса Раппапорт была одета в серый костюм, в ней ощущались птичья пугливость и скрываемый стыд.

Она села напротив судьи Мастерс, не касаясь спинки кресла. Терри заняла место рядом с ней, Шарп немного поодаль. По предложению Пэйджита, он и помощник Шарп вышли из комнаты. Стенографистка устроилась в своем углу. Все были готовы слушать Мелиссу.

Кэролайн Мастерс, казалось, забыла о своей судейской мантии, в ней не было и следов жесткой целеустремленности вершителя правосудия. Поза свободная, расслабленная, тон деловой, но мягкий, в лице — заботливое участие. Она походила не на судью, а на социального работника, улаживающего сложную семейную проблему. Такую Кэролайн Терри еще не видела.

— Я очень вам благодарна за то, что вы пришли, — обратилась она к Мелиссе Раппапорт. — Тема беседы весьма щекотлива — человеческие отношения, те формы, в которые они могут вылиться. Не говоря уже о том, что речь пойдет о гибели человека, с которым вы были близки, пусть даже ваши отношения складывались непросто. — Она кивнула на стенографистку: — Я буду вести запись того, что говорится здесь. Но заверяю вас: до той поры, пока вы не дадите согласия, содержание этих записей будет храниться в тайне.

Мелисса лишь молча кивнула. Несмотря на все попытки Терри успокоить ее, она, казалось, не решалась говорить. Терри знала, что атмосфера суда подавляет, каждый жест призванного сюда выражает готовность отречься от собственного «я», но различие между этой женщиной в ее собственных апартаментах и ею же в комнате судьи Мастерс было впечатляющим, даже в нервной резкости ее движений чувствовалась угнетенность. Большой и указательный пальцы ее правой руки мяли воображаемую сигарету.

— Ваша Честь, — нарушила возникшее молчание Терри, — вы не будете возражать, если мисс Раппапорт закурит?