История политических и правовых учений. Курс лекций. 2-е издание. Учебное пособие - Елена Тимошина

Платон обсуждает три, так сказать, предварительных вопроса по поводу создания совершенного государства: географическое положение государства, его социальный и этнокультурный состав и личность основателя или реформатора государства.

Государство следует основывать подальше от моря в гористой местности. Это необходимо для того, чтобы было меньше соблазнов: «море наполняет страну стремлением нажиться с помощью крупной и мелкой торговли, вселяет в души лицемерие и вредные привычки, и граждане становятся недоверчивыми и враждебными как друг по отношению к другу, так и к остальным людям» (Законы. 705). К тому же море способствует появлению большого числа иностранцев, которые вредно влияют на образ мыслей и жизни граждан. Наконец, близость к морю приводит к созданию флота, а матросы далеко не лучшие люди. По роду профессии они развращены больше других.

В том случае если организуется колония, то надо учитывать этнокультурный состав населения. Платон пишет: «единство племени, языка, законов, общность жертвоприношений и других подобных обычаев способствуют дружбе, однако в этом случае нелегко принимаются чужие законы и иное, чем на родине, государственное устройство… С другой стороны, когда разноплеменные поселенцы стекаются воедино, они, быть может, более расположены повиноваться новым законам, но трудно создать среди них единодушие – так, чтобы по пословице, относящейся к лошадям, вся упряжка шла на едином дыхании, это требует долгого времени» (Законы. 708d). Платон не дает тут конкретных советов. Действовать нужно по ситуации.

Кто же может выступить создателем идеального государства? Наиболее успешным реформатором является тиран. Вместе с тем тирания, как мы знаем, – самый развращенный вид государственного устройства.

Дело в том, что тиран – это правитель, обладающий абсолютной властью, он принимает единоличные решения, быстро и легко проводит их в жизнь. Как правило, тиран действует исходя из своих корыстных, эгоистических интересов, он не мудр. Но тирана можно изменить. В этом Платон твердо убежден. С этой целью он трижды ездил к сиракузским тиранам. «Дайте мне государство с тираническим строем! – восклицает Афинянин. – Пусть тиран будет молод, способен к учению, мужествен и от природы великодушен…» (Законы. 710). Платону так и не довелось встретить великодушного тирана, однако и теоретический, и практический вывод из его рассуждений однозначен: для успешного проведения реформ необходима авторитарная власть.

Совершенное государство насчитывает пять тысяч сорок человек. Платон, поклонник Пифагора, утверждает, что это самое подходящее число. Оно делится на все числа от двух до десяти. Но главное все же другое: государство должно быть легко обозримо, граждане должны знать друг друга: «Для государства нет более великого блага, чем близкое знакомство граждан друг с другом» (Законы. 738е). Полис – это общение знающих друг друга людей, поэтому число граждан увеличивать нельзя. Для регулирования деторождения устанавливаются специальные законы, а если все-таки число жителей превышает установленный предел, лишних следует отселять в колонии.

Собственность в этом государстве допускается. Более того, все граждане получают по жребию земельный надел, который, впрочем, продолжает считаться собственностью государства, а купля-продажа земли запрещается. Также запрещается хождение золота и серебра. Однако существование монеты неизбежно, поскольку Платон понимает, что иначе даже ограниченный товарообмен невозможен. Монета действительна только внутри страны, иностранная монета запрещается. Запрещается также ростовщичество.

Чрезмерного богатства и чрезмерной бедности быть не должно. Самые богатые богаче самых бедных не более чем в четыре раза. Вместе с тем количество имущества в руках граждан определяет политико-правовой статус гражданина.

В зависимости от размера имущества граждане делятся на четыре класса. Каждый класс играет свою роль в формировании органов власти. Все, кто носит оружие или прежде принимал участие в войнах, путем сложных многоступенчатых выборов избирают правительство, состоящее из тридцати семи правителей в возрасте от пятидесяти до семидесяти лет. Их полномочия продолжаются в течение двадцати лет. Они называются стражами законов. Избираемы также и военачальники, причем система выборов не менее сложна, чем у гражданских должностных лиц. Например, стражи законов выдвигают кандидатов на должность стратегов, носящие оружие принимают участие в голосовании. Трое получивших большинство голосов становятся стратегами. Все остальные командиры также избираются каждый своим способом.

Очень важную роль играет совет, в который каждое из четырех сословий избирает девяносто человек. Первые три класса обязательно участвуют в голосовании, представители четвертого класса участвуют по желанию. Первоначально каждый класс избирает сто восемьдесят человек. Затем путем жребия определяются те девяносто граждан, которые будут входить в совет в течение года. Члены совета делятся на двенадцать частей и исполняют свои обязанности соответственно один месяц. Обязанности их довольно расплывчаты. Они обеспечивают внешние сношения и спокойствие внутри государства.

Платон полагает, что предложенная им структура власти и процедура выборов позволяют создать некий серединный строй между монархическим и демократическим и таким образом избежать крайностей.

Платон не был бы самим собой, если бы ограничился лишь описанием высших органов власти. В совершенном государстве все должно находиться под надзором. «Пусть по мере сил ничто не остается без надзора», – пишет Платон (Законы. 760b). В результате появляется огромный бюрократический аппарат. Неокоры наблюдают за порядком в храмах, астиномы – на улицах, агораномы – на рынках, агрономы – за порядком распределения земель, фрурархи надзирают за безопасностью и т. д. Все сферы жизни и даже игры находятся под наблюдением особого должностного лица. При этом ни одно должностное лицо не действует произвольно. Должностные лица следуют раз и навсегда установленному закону. Закон властвует над ними, а не они над законом.

§ 6. Учение о законах и суде

В отличие от диалога «Государство» в диалоге «Законы» речь идет именно о юридических законах. Означает ли это, что в конце жизни взгляды Платона изменились? Ответ однозначный – нет. Если «Государство» – сочинение в значительной части философское, именно в нем окончательно оформляется учение об идеях, то «Законы» – сочинение практическое. В нем исследуются пути создания лучшего из возможных в чувственном мире государства. Никакого противоречия между этими диалогами нет. Оба государства основаны на разуме. Только в первом случае разум в лице царственного мужа-философа правит непосредственно, а во втором – воплощаясь в законе. Закон Платон определяет следующим образом: «Над всем этим (над всеми проявлениями полисной жизни. – И. К.) стоит разум, решающий, что из них лучше, что хуже; он-то, став общим установлением государства, получает название закона» (Законы. 644d).

Итак, закон есть разумное, имеющее общий характер установление государства. Законы сочетают два способа воздействия на поведение людей: убеждение и принуждение. Закон, основанный только на принуждении, Платон называет тираническим. Истинный закон должен содержать вступление – «увещательное рассуждение». «Подобное увещательное рассуждение, – пишет Платон, – законодатель приводит ради того, чтобы те, кому он дает законы, благосклонно приняли его предписания (а это и есть сам закон) и вследствие этой своей благосклонности стали бы более восприимчивы» (Законы. 723). Но увещательное рассуждение «может быть названо только вступлением, но не смыслом закона» (Законы. 723). Смыслом закона является предписание, имеющее принудительный характер. Хотя природе власти и подчинения «соответствует не насильственная власть закона, но добровольное ему подчинение», но все же принуждение является сущностной характеристикой закона (Законы. 690с). Это объясняется изначально порочной природой человека.

Платон рассказывает очередной миф, суть которого заключается в том, что люди – всего лишь куклы-марионетки в руках богов. Нити, прикрепленные к ним, тянут их в разные стороны: то к пороку, то к добродетели. Человек столь ничтожен, что сам понять этого не может. Он не понимает, что есть некая золотая нить разума, которой и надо следовать, «а это и есть златое и священное правило разума, называемое общим законом государства» (Законы. 645). Таким образом, законы должны заставить человека вести правильную добродетельную жизнь. Вместе с тем Платон не забывает, что это государство лишь подражает наилучшему, тому, в котором правят не законы, а царственные мужи. Указания царственного мужа могут носить персонифицированный характер: они являются приказами, обращенными к конкретным людям, и учитывают особенности конкретной ситуации. В этом одно из основных преимуществ царственного правления. Закон же носит слишком общий характер, он адресован ко всем сразу и не дает точных указаний каждому в отдельности (Политик. 295). Это сложная и трудно решаемая проблема. «В самом деле, в частной и в семейной жизни каждого человека есть много мелочей, совершающихся не на виду у всех; здесь под влиянием личного страдания, удовольствия и вожделения легко возникают явления, противоречащие советам законодателя, почему нравы граждан оказываются разнообразными и непохожими друг на друга, а это беда для государства» (Законы. 788b).