История политических и правовых учений. Курс лекций. 2-е издание. Учебное пособие - Елена Тимошина

В совершенном, а значит, справедливом и счастливом государстве должны править философы – это выстраданное Платоном убеждение, но высказывать его он не спешит. Поначалу он продолжает мысль о необходимости разделения труда. Каждый должен заниматься своим делом и только одним, потому что невозможно одинаково владеть разными профессиями. Особая профессия – профессия воина. Воинов необходимо специально отбирать, воспитывать, обучать, содержать. Этой проблеме посвящены многие страницы диалога. Но все же не воины главные действующие лица, а философы. В этом Платон признается в конце пятой книги диалога: «Пока в государствах не будут царствовать философы, либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольется воедино – государственная власть и философия, и пока не будут в обязательном порядке отстранены те люди – а их много, – которые ныне стремятся либо к власти, либо к философии, до тех пор государствам не избавиться от зол, да и не станет возможным для рода человеческого и не увидит солнечного света то государственное устройство, которое мы только что описали словесно (т. е. идеальное государство. – И. К.)» (Государство. 473d). Платон не просто повторяет своего учителя и призывает к правлению знающих. Его мысль глубже.

Как уже говорилось, любое государство предполагает правителей, производителей и воинов. В качестве первого аргумента в пользу их правильной соподчиненности Платон использует миф, «благородный вымысел»? как он его называет. Суть мифа состоит в том, что всех людей породила земля, которую они должны любить, заботиться о ней и соответственно относиться друг к другу как к братьям. Однако бог по-разному обошелся с братьями: одним он примешал золота, другим – серебра, третьим – меди, поэтому одним суждено править, другим – воевать, третьим – производить необходимые продукты. При этом сам Платон сомневается, что в этот миф легко поверят. В связи с этим мифологическая аргументация дополняется философской.

Мы уже говорили, что справедливый человек и справедливое государство характеризуются одними и теми же свойствами. В четвертой книге диалога Платон специально пишет об этом. Душа человеческая, полагает он, несет в себе три начала: разумное, яростное и вожделеющее. В душе справедливого человека они соподчинены. Руководящим является разумное начало, что особых доказательств не требует. В совершенном государстве трем началам человеческой души соответствуют три сословия: философы, воины и производители. Философы призваны править, воины – защищать, а производители – обслуживать первые два сословия. В том случае если представители каждого сословия будут исполнять свою функцию, не вмешиваясь в несвойственные для себя дела, государство будет обладать четырьмя добродетелями: мудростью, мужеством, рассудительностью и, благодаря этому, справедливостью.

Последний третий аргумент в пользу правления философов – гносеологический. Лишь философ может познать идею совершенного государства, создать его и поддерживать его существование.

К собственности отношение Платона отрицательное. Именно собственность приводит к раздорам между людьми, а совершенное государство предполагает единение и дружбу сограждан. У друзей все должно быть общее, полагает Платон. Но все же он не до конца последователен. Третье сословие (производящее) собственности не лишается. В чем же тут дело? Во-первых, Платон убежден в том, что единство первых двух сословий обеспечит единство всего государства. Во-вторых, он не верит, что производство продуктов, необходимых для обеспечения правящих сословий, можно наладить, не наделив производителей собственностью.

Воины ничего не производят. Все необходимое, но без излишков, они получают от производящего сословия. Живут обособленно военным лагерем, питаются сообща, к золоту и серебру не прикасаются. Моногамная семья отсутствует. Платон провозглашает общность жен и детей. Однако это отнюдь не означает бесправия женщин. Женщины, как и мужчины, могут и должны быть воинами и правителями. Женщины и мужчины приобщаются к добродетели в равной степени. Нельзя же «поручать какое-либо дело женщине, только потому, что она женщина, или мужчине только потому, что он мужчина» (Государство. 455d). Поэтому нужно отобрать мужчин и женщин со сходными качествами и сделать их воинами. По сути дела, в военном лагере, в котором они живут, реализуется принцип не общности жен, а общности жен и мужей. Существует огромная полигамная семья, отношения в которой жестко регламентированы. В период детородного возраста пары для воспроизводства подбираются правителями. Затем женщины свободны в выборе партнеров. Совершенное государство требует совершенного человека, здорового физически и духовно. Физическое здоровье он получает от хороших родителей, а здоровье духовное – от хорошего воспитания. Хорошее воспитание может быть только государственным, поэтому новорожденные забираются у матерей. Все дети, которые родились в одно время, считаются братьями и сестрами, а все вступившие в «брак» в одно время – их родителями. Это создает дополнительный стимул к единению. Воспитание стражей в идеальном государстве происходит в двух формах: мусическое (для души) и гимнастическое (для тела). Мусическое воспитание предполагает изучение различных наук и должно быть «идеологически правильным». Платон предлагает ввести цензуру на все литературные произведения. Сам, не чуждый художественного творчества, он полагает, что поэты способны распространять лишь мнения, а не истину; они часто учат вредным вещам, например, прививают неуважение к богам. В первую очередь это касается Гомера и Гесиода и не потому, что они плохи как поэты. Наоборот, они опасны тем, что хороши: «чем более они поэтичны, тем менее следует их слушать и детям и взрослым…» (Государство. 387b). По-своему Платон прав. Тем людям, которых он хочет воспитать, Гомер не нужен.

Платон высказывает сомнения в возможности построения совершенного государства в чувственном мире, хотя и оправдывает свое желание познать его идею. Платон заявляет, что совершенно неважно, будет ли это государство создано на земле или нет. Главное, что существует образец, с которым каждый может познакомиться. Но Платон лукавил. Ему, конечно, не хотелось, чтобы созданный им идеал оставался лишь игрой его мысли. Он время от времени обращается к проблеме реализации идеи совершенного государства в чувственном мире. О двух предложенных им путях мы упоминали: либо правители становятся философами, либо философы – правителями. Первый вариант Платон опробовал на практике. Трижды он побывал на Сицилии у сиракузских тиранов Дионисия Старшего и его сына Дионисия Младшего. И все три раза его ждало горькое разочарование.

Что касается философов, то, как это ни парадоксально, истинные философы не желают править. Они, познавшие истину, презирают жителей пещеры и не испытывают никакого желания спуститься к ним. Жители же в ответ считают философов совершенно никчемными, бесполезными людьми. «По отношению к государству положение самых порядочных людей настолько тяжелое, что ничего не может быть хуже», – сетует Платон (Государство. 488). Но вина за это лежит не на философах, а на тех, кто не находит им применения. Не будут же они обивать пороги богачей (Государство. 489b).

Талант философа и талант политика не совпадают. Но Платон полагает, что противоречие между философией и политикой свойственно только извращенным государственным формам. Получается порочный круг: философы отказываются от власти в извращенных государствах, а государства извращены, потому что в них не правят философы. Платон не находит ничего лучшего, кроме как заставить философов спуститься в пещеру к узникам и, так сказать, осуществить свою миссию: просветить жителей пещеры и взять власть в свои руки. А то, что философы не желают властвовать, даже хорошо. «По правде же дело обстоит вот как: где менее всего стремятся к власти те, кому предстоит править, там государство управляется лучше всего и распри отсутствуют полностью; совсем иначе бывает в государстве, где правящие настроены противоположным образом» (Государство 520d). Платон попытался здесь разрешить одно из неразрешимых противоречий политики: желающие властвовать и добивающиеся власти склонны злоупотреблять ею, в отличие от тех, кто властвует по необходимости. Однако в реальной жизни первые удерживаются у власти, а вторые ее теряют.

Третий способ, предложенный Платоном, не делает ему чести, но вполне логичен в контексте его философии. Желая лучшего (облегчить и ускорить построение совершенного государства), он предлагает бесчеловечную меру: «Всех, кому в городе больше десяти лет, они отошлют в деревню, а остальных детей, оградив их от воздействия современных нравов, свойственных родителям, воспитают на свой лад, в тех законах, которые мы разобрали раньше. Таким-то вот образом всего легче и скорее установится тот государственный строй, о котором мы говорили, государство расцветет, а народ, у которого оно возникнет, достигнет блаженства и извлечет для себя великую пользу» (Государство. 541).