История политических и правовых учений. Курс лекций. 2-е издание. Учебное пособие - Елена Тимошина

Тимократия (власть честолюбцев) – строй, занимающий промежуточное положение между аристократией и олигархией. «Там, – пишет Платон, – побоятся ставить мудрых людей на государственные должности, потому что там уже нет простосердечных и прямых людей, а есть лишь люди смешанного нрава; там будут склоняться в сторону тех, что яростны духом, а также и тех, что попроще – скорее рожденных для войны, чем для мира; там будут в чести военные уловки и ухищрения, ведь это государство будет вечно воевать» (Государство. 547e–548). Властвующие будут стремиться к богатству и удовольствиям. Однако это стремление еще будет считаться постыдным. Поэтому «удовольствиям они предаются втайне, убегая от закона, как дети от строгого отца, ведь воспитало их насилие, а не убеждение …» (Государство. 548b).

Тимократический человек – грубый воин. Он охотно слушает образованных людей, но сам образованием не отличается. Военное искусство и военные подвиги он ценит выше всего, любит заниматься охотой и гимнастикой. При этом он чрезвычайно властолюбив и честолюбив.

Постепенно стремление к богатству перестает считаться постыдным, в кладовых у частных лиц появляется все больше золота. Это и губит тимократию. На смену ей приходит олигархия. «Это строй, основанный на имущественном цензе; у власти там стоят богатые, а бедняки не участвуют в правлении» (Государство. 550d). Стяжательство и нажива получают там одобрение. Богачи становятся самыми уважаемыми людьми. Только они допускаются к государственным должностям. В этом состоит главный порок олигархии. Потому дорвавшиеся до власти не являются правителями в буквальном смысле этого слова. Они растратчики готового. Человек олигархический путает честь с богатством. Это человек стяжающий. Богатыми, как известно, все быть не могут: противостояние бедных и богатых – сущностная черта олигархии. Количество бедняков в олигархии стремительно увеличивается, что и предрешает судьбу олигархии. Бедняки одерживают победу. Часть богачей уничтожают, часть изгоняют, кого-то оставляют, уравнивая в правах. Имущественный ценз отменяется, должности замещаются по жребию. Устанавливается демократия.

Демократия славна свободой. Однако, по мнению Платона, свобода в демократическом государстве тождественна своеволию и распущенности. Демократический человек – человек распущенный. Каждый имеет возможность делать то, что он хочет. Такая жизнь может показаться привлекательной. Этот строй, пишет Платон, не имеет должного управления, но он приятен и разнообразен. «При нем существует своеобразное равенство – уравнивающее равных и неравных» (Государство. 558b). Там каждый считает себя свободным и равным с другими и живет так, как ему заблагорассудится. Многие позавидовали бы такой жизни. Но демократия порождает тиранию – самую скверную форму государственного устройства. Ненасытное стремление к богатству погубило олигархию, а стремление к свободе – демократию. «Ведь чрезмерная свобода, по-видимому, и для отдельного человека, и для государства оборачивается ничем иным, как чрезвычайным рабством… Так вот, – заключает Платон устами Сократа, – тирания возникает, конечно, не из какого иного строя, как из демократии; иначе говоря, из крайней свободы возникает величайшее и жесточайшее рабство» (Государство. 564).

Вот как это происходит. В демократическом государстве существует три разряда людей: трутни, богачи и народ. Трутни появляются еще при олигархии, но там они не в почете, при демократии же они занимают самые видные места, а богачей используют как свои соты. Народ – это те, кто трудится своими руками и не имеет богатств. Таких большинство. Они влиятельны, когда соберутся вместе, но редко и неохотно делают это, хотя их ненависть к богачам столь же сильна, как и при олигархии. Этим и пользуется будущий тиран, трутень, который жалит богатых, выдавая себя за защитника народа. В благодарность народ восхваляет и возвеличивает его. Тиран появляется как ставленник народа. Тираном может стать не любой, а лишь в высшей степени подлец. «Подобного рода люди таковы и в частной жизни, еще прежде, чем станут у власти. С кем бы они ни вступали в общение, они требуют лести и полной готовности к услугам, а когда сами в чем-нибудь нуждаются, тогда так и льнут к человеку, без стеснения делая вид, будто с ним близки, но, чуть добьются своего, они опять с ним чужие… Значит, за всю свою жизнь они ни разу ни с кем не бывали друзьями; они вечно либо господствуют, либо находятся в рабстве: тираническая натура никогда не отведала ни свободы, ни подлинной дружбы» (Государство. 576).

Когда такой человек захватывает власть, ничего хорошего от него ждать не приходится. Поначалу он притворяется милостивым и кротким, делает различные благодеяния. Но все это ради сохранения власти. Ради нее он будет также постоянно затевать войны, чтобы народ испытывал нужду в предводителе, уничтожит тех, кто помог ему прийти к власти, и всех более или менее влиятельных лиц, смеющих высказывать свое неудовольствие происходящим. Наконец, он окажется один, вместе с толпой негодяев. Находясь в постоянном страхе, он заведет многочисленную охрану, состоящую из рабов, которых он отнял у хозяев и дал им свободу. «Эти его сподвижники будут им восхищаться, его общество составят эти новые граждане, тогда как люди порядочные будут ненавидеть и избегать его» (Государство. 568). Такова тирания.

§ 3. Идея совершенного государства: первая утопия

Для Платона, как и для Сократа, человек немыслим вне полиса. Порочные его формы отнюдь не отрицают ценность полиса как такового. Каким должен быть полис, вернее какова идея полиса, его образец, справедливое устройство, – вот задача, которую Платон пытается решить в диалоге «Государство».

Первая и часть второй книги диалога посвящены поиску определения справедливости. Не найдя окончательного ответа на вопрос о сущности справедливости, Платон устами Сократа предлагает изменить направление дискуссии. Справедливость, говорит он, присуща не только отдельному человеку, но и государству в целом. Не встречая возражений, он вопрошает: «А ведь государство больше отдельного человека?» Собеседники вновь выражают согласие. Это позволяет Платону перейти к главной теме диалога – к описанию справедливого государства. «Так в том, что больше, вероятно, и справедливость имеет большие размеры и ее легче там изучать. Поэтому, если хотите, мы сперва исследуем, что такое справедливость в государствах, а затем точно так же рассмотрим ее и в отдельном человеке, то есть рассмотрим, в чем меньшее сходно с большим» (Государство. 369). Начинает Платон с выяснения причин происхождения государства.

Концепция происхождения государства у Платона весьма реалистична. Она основывается на идеях разделения труда и обмена товарами и услугами. Ни один человек не может удовлетворить все свои потребности. «Таким образом, каждый человек привлекает то одного, то другого для удовлетворения той или иной потребности. Испытывая нужду во многом, многие люди собираются воедино, чтобы обитать сообща и оказывать друг другу помощь: такое совместное поселение и получает у нас название государства…» (Государство. 369с). Происхождение государства носит естественный и закономерный характер. Простейшими из потребностей являются пища, одежда и жилище, поэтому в государстве должны быть земледельцы, ткачи и строители. К этим трем специалистам Платон добавляет сапожника и «кого-нибудь, кто обслуживает телесные наши нужды» (Государство. 369d). Обмен внутри одного государства недостаточен, поэтому появляются посредники в торговле, купцы, а также специалисты в морском деле. Происходит не простой обмен, а купля-продажа. Как следствие появляются монета, рынок, торговцы и наемные работники, которые продают свою физическую силу. Жизнь постепенно усложняется, потребности растут. «Им подавай и ложа, и столы, и разную утварь, и кушанья, мази и благовонья, а также гетер, вкусные пироги, да чтобы всего этого было побольше. Выходит, что необходимым надо считать уже не то, о чем мы говорили в начале, – дома, обувь, одежду, нет, подавай нам картины и украшения, золото и слоновую кость – все это нам нужно» (Государство. 373).

Государство начинает расти и по числу населения, и территориально. Стяжательство ведет к конфликтам с соседями. Начинаются войны. Появляется особое сословие людей – воины. Таким образом, мы получаем два сословия: производителей и воинов, но нам не обойтись без третьего – правителей. Правильная организация и субординация сословий и приводит к справедливости в государстве. Если этого не сделать, то начнется знакомый нам кругооборот: от тимократии к тирании.

В совершенном, а значит, справедливом и счастливом государстве должны править философы – это выстраданное Платоном убеждение, но высказывать его он не спешит. Поначалу он продолжает мысль о необходимости разделения труда. Каждый должен заниматься своим делом и только одним, потому что невозможно одинаково владеть разными профессиями. Особая профессия – профессия воина. Воинов необходимо специально отбирать, воспитывать, обучать, содержать. Этой проблеме посвящены многие страницы диалога. Но все же не воины главные действующие лица, а философы. В этом Платон признается в конце пятой книги диалога: «Пока в государствах не будут царствовать философы, либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольется воедино – государственная власть и философия, и пока не будут в обязательном порядке отстранены те люди – а их много, – которые ныне стремятся либо к власти, либо к философии, до тех пор государствам не избавиться от зол, да и не станет возможным для рода человеческого и не увидит солнечного света то государственное устройство, которое мы только что описали словесно (т. е. идеальное государство. – И. К.)» (Государство. 473d). Платон не просто повторяет своего учителя и призывает к правлению знающих. Его мысль глубже.