Девчата. Полное собрание сочинений - Борис Васильевич Бедный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Бог даст день, а лес даст кубики!
4
В конце второй недели работы Костромина в леспромхозе морозным утром в Сижму на легких расписных саночках приехал секретарь райкома Иван Владимирович. Он сам отпряг лошадь и сдал ее конюху, строго-настрого приказав оберегать саночки от посягательств сижемской детворы, которая всему району была известна своей страстью вырезать перочинными ножами инициалы на чужом добре. На крыльце конторы Иван Владимирович поискал глазами веник, чтобы обмести снег с высоких, обшитых кожею валенок. Не обнаружив веника, он потер одну ногу о другую, постучал носками валенок о косяк двери и вошел в контору, на ходу отщипывая иней, намерзший на ресницах.
Чеусов, извещенный о приезде секретаря райкома, встретил его в коридоре и гостеприимно распахнул дверь своего кабинета. Директор леспромхоза давно знал Ивана Владимировича, они были на «ты», раза два в году вместе охотились. Когда Чеусову доводилось приезжать в районный центр, он всегда заходил к секретарю в гости, был знаком с его женой и сыном – бойким вихрастым мальчишкой, которого Иван Владимирович прочил в женихи своей любимице Александре Романовне. Все это, однако, не помешало секретарю в прошлом году добиться на бюро райкома выговора Чеусову – за плохую работу леспромхоза. И сижемский директор не обиделся, хорошо понимая, что охота – это одно, а выговор – совсем другое. Чеусов уважал Ивана Владимировича за его спокойствие, обстоятельность, разносторонний житейский опыт и меткую стрельбу по уткам влет – за все те качества, каких сам директор был лишен и совокупность которых он определял одним словом «душевность».
– Опять внимание Сижме? – шутливо приветствовал Чеусов секретаря райкома. – Не приезжал в Сижму осенью, когда леспромхоз план выполнял и ругать директора было не за что!
Иван Владимирович не уклонился от упрека:
– Не научился еще во все передовые предприятия заглядывать, успеть бы отстающие посетить: район-то почти равен Бенилюксу!.. Ну, как лес рубишь?
– Лес рубим – щепки летят! – туманно ответил директор и похвастался: – Теперь у Сижмы главный инженер есть, диплом с отличием!.. Позвать?
– Пусть инженер пока работает, – сказал Иван Владимирович. – Поедем вдвоем, на… щепки посмотрим, а вернемся – побеседуем и с твоим отличным инженером.
Секретарь и директор объехали два лесопункта на магистральной дороге, побывали на поточных линиях и в поселках. Иван Владимирович беседовал с рабочими, мастерами и парторгами участков, заходил в жилые дома, столовые и магазины. Его интересовало и то, как идет строительство индивидуальных домов, и почему не состоялся киносеанс в прошлое воскресенье. В общежитии холостяков секретарь, спросив разрешение, приподымал на койках уголки одеял, смотрел на простыни.
Поздно вечером, вернувшись в Сижму, он попросил позвать в директорский кабинет нового главного инженера.
Первое, что бросилось в глаза Костромину, когда он вошел в кабинет, было удивленно-обиженное выражение лица Чеусова, словно тот ожидал похвалы, а его обругали. Иван Владимирович пожал инженеру руку, назвал свою фамилию и спросил мягким, южным говором:
– Освоились уже на новом месте?
Сначала Костромин хотел сказать, что не совсем еще освоился, но потом решил, что секретарь райкома подумает, будто он отвиливает от ответственности, и ответил громко, с некоторым даже вызовом:
– Да, освоился!
– Это хорошо! – одобрил Иван Владимирович, пристально посмотрел на Костромина и чуть заметно усмехнулся, словно понял, что скрывалось за воинственным тоном инженера.
Секретарь показался Костромину немного заурядным. На нем был защитный китель гражданского покроя – точь-в-точь такой, какой носят все секретари райкомов в кинофильмах. Иван Владимирович был уже не молод, медлителен в речи и в движениях, и Костромин подумал, что партийному работнику в таком возрасте, пожалуй, более приличествует находиться уже в руководстве обкома партии. Неторопливость секретаря тоже не пришлась ему по душе; на этот счет у Костромина было свое собственное, почерпнутое из личного опыта убеждение: он не доверял медлительным людям, считая их равнодушными.
– Вот что, товарищи руководители Сижемского леспромхоза, – сказал Иван Владимирович. – Сижма больна, и болезнь эта – несоответствие старой организации труда и руководства новой технике. С электропилой нельзя работать так, как работали с поперечной пилой или лучковой, и разница здесь не формальная, а существенная…
Он говорил, обращаясь к директору, и только изредка поглядывал на Костромина, словно по внешнему виду инженера хотел определить, на что тот способен.
Костромин и сам, встречаясь с новым человеком, всегда пытался узнать пределы его возможностей – «потолок», как он называл, и, пока не находил этого «потолка», до конца не понимал человека. Теперь, превратившись из наблюдателя в наблюдаемого, Костромин насупился и старался не опускать глаз под взглядом секретаря.
Иван Владимирович сказал, что ничего не понимают в сегодняшнем дне лесной промышленности те руководители, которые думают, будто отличие нынешнего года от прошлых лет только количественное – увеличение плана. Новый план требует полного освоения нового метода – поточного. Разрозненные поточные линии, которые уже действуют в леспромхозе, – это еще не полный поток. Работа всего леспромхоза должна стать поточной, с очень тесной, локтевой связью между отдельными участками потока.
– Вы хватаетесь то за одно звено, то за другое и забываете о всей цепи. Чаще думайте о всем потоке – от пня до штабелей нижнего склада – и занимайтесь больше стыками между валкой и трелевкой, трелевкой и вывозкой…
Он без запинки произносил специальные термины, привычно называл марки различных механизмов. Костромин слушал, дивясь познаниям секретаря, и задавал себе вопрос: а разбирается ли секретарь так же хорошо, как в лесном деле, во всех остальных отраслях хозяйства своего района? Растущее чувство уважения к Ивану Владимировичу встречало, однако, в нем какое-то внутреннее сопротивление: ведь этот человек критиковал его работу и, видимо, был о нем не очень-то высокого мнения.
– Свое отставание вы объясняете завышенным планом, – говорил Иван Владимирович. – Я сам разберусь, чем объясняется непропорциональное распределение годового плана по кварталам. А пока план – есть план. Его, как в армии приказ командования, сначала надо выполнить, а уж потом, если считаете неверным, обжаловать… С тобой, Роман Иванович, мы уже давно воюем, но, сдается мне, война наша подходит к концу: то, что прощалось раньше, теперь не простится. Не то время…
Костромин нашел сравнение производственного плана с воинским приказом несколько упрощенным и окончательно решил, что секретарь райкома ему не нравится.
Чеусов пожаловался на дальний сельсовет, который до сих пор не направил сезонников:
– И в сельсовет
