Сень горькой звезды. Часть вторая - Иван Разбойников

– Еще бы не беда – беда, да еще какая, – подхватили в другом углу: рыбак рыбака понимает.

– Заливает лектор! – не согласился с ними молодой голос. – Море у него обмелело. А куда же тогда вода стекла?

Виталий Павлович, краснобай опытный, уловил этот диалог и немедленно к нему подключился:

– Отвечаю на ваш вопрос. Катастрофа, постигшая Каспийское море, – общее несчастье южных засушливых районов. В этих местах воды может испариться больше, чем выпадает в виде дождей и снега. Например, в Поволжье, в районе Камышина, годовая сумма осадков равна 300-350 миллиметрам, а величина возможного испарения составляет 750-855 миллиметров влаги. Земля трескается от зноя, каменеет и задыхается без воды. В то же время у нас, на Севере, земля так же задыхается, но по совершенно другой причине: ей не хватает кислорода. Она, как губка, пропитана водой, здесь множество озер, болот и рек. В год выпадает около 500 миллиметров осадков, а испаряется только 40. Излишняя вода заболачивает земли. Разве это хорошо?

– Хорошо, – немедленно ответил зал. – На болотах ягода вырастает, а ею и птица и зверь кормятся. Не будет болот – оскудеет тайга...

Но лектор развивать полемику не позволил и торопливо продолжил:

– Если подсчитать количество воды, поступающей в моря из наших рек, получается неутешительная картина: реки Советского Союза ежесекундно отдают морям и океанам 125 тысяч кубометров воды. Мы очень богаты водой, но 82 процента годового стока рек получают моря Северного Ледовитого и Тихого океанов. А на долю бессточного Арало-Каспийского бассейна, Черного и Азовского морей достается не более 15 процентов речных вод. Так мы снова сталкиваемся с очередной ошибкой природы. А что, если ее исправить? Повернуть течение рек вспять? Заставить северные реки течь на юг?

«Советский человек, – записано в новой Программе партии, – сможет осуществить дерзновенные планы изменения течения некоторых северных рек и регулирования их вод с целью использования мощных гидроресурсов для орошения и обводнения засушливых районов».

В глухих лесах, где вековечную тишину не нарушают даже выстрелы охотников, среди ощетинившихся чернолесьем горных кряжей и бескрайних болот движутся, так сказать, изыскательские партии, слышится, я не боюсь этого слова, говор буровых станков. Проводятся изыскания по осуществлению проектов использования запасов воды северных рек... – Виталий Павлович оживился, и голос его зазвенел. С указкой он подошел к карте: – Смотрите, вот реки Вычегда и Печора – большие, многоводные реки. Их общий годовой сток почти равен волжскому, а ведь Волга самая многоводная река Европы! И в то же время Вычегда и Печора, можно сказать, дети или карлики по сравнению с гигантскими сибирскими реками. Обь бесполезно отдает Северному Ледовитому океану в три раза больше воды, чем Печора, Лена – почти в четыре раза больше, а великий Енисей – вдвое больше Вычегды и Печоры вместе взятых. Вот где несметные богатства пресной воды, способные напоить все пустыни и засушливые земли нашей страны!

Подробный план, в составлении которого принимали участие, так сказать, ученые и специалисты самых разнообразных специальностей, предусматривает коренное преобразование природы на громадных территориях. Вновь создается, я не боюсь этого слова, Сибирское море, великие реки Обь и Енисей опять потекут на юг через открытые советским человеком Тургайские Ворота, Аральское море соединится с Каспийским.

И нам с вами предстоит принять участие в осуществлении этого проекта, который предусматривает сооружение недалеко от Ханты-Мансийска, на Оби ниже впадения в нее Иртыша – это в районе Белогорья, – колоссальной плотины длиной более двух километров, высотой 70 метров. Подпертая вода поднимется вверх по Оби, Иртышу, Тоболу и их притокам. Она, правда, зальет колоссальную площадь, но в основном малонаселенную и вплотную подойдет к Тургайским Воротам в Казахстане.

Сибирское море, которое мы создадим, будет величайшим в мире искусственным водоемом, площадью 200 тысяч квадратных километров и объемом 4,5 тысячи кубических километров. Оно будет в четыре раза больше Аральского, в восемь раз больше Байкала и лишь на четверть меньше Каспия. Но советский человек не просто в поисках воды восстанавливает давно утраченные природные условия, поворачивает сибирские реки на юг. Он заставляет их служить себе. Эта река должна быть сохранена для целей прямого судоходства между Карским и Каспийским морями. Поэтому часть воды будет спускаться в Обь через Белогорскую гидроэлектростанцию. Здесь же сооружаются шлюзы для пропуска больших морских пароходов...

– Постой! – перебил лектора голос из зала. Это Сашка Новосельцев, в тельняшке и фуражке с флотским «крабом», встал с лавки, чтобы задать волнующий его вопрос: – А как же муксун к нам из Обской губы поднимется, если на его пути плотина встанет? Или, скажем, осетр? Если красной рыбы не будет, чем тогда жить станем? И что же – наши плавные пески под воду уйдут, кусты и гривы затопит – и конец рыбопромыслу? Ни плавной сетью, ни неводом не промыслишь? Опять же если течения в стоячей воде не будет – закиснет вода, как в Самотлор-озере, особенно когда лес на дне окажется, неужели не ясно? Не море, а болото получим...

– Успокойтесь, молодой человек, – отважно парировал лектор. – Не будет промысла на Обском море, зато увеличится объем рыбодобычи на Арале и Каспии. Обская вода от Тургайских Ворот дойдет до Аральского моря и поднимет его уровень на целый метр, дальше она пойдет по естественному склону к Каспийскому морю, поднимет его уровень и объем традиционных рыбопромыслов. Соленое Аральское море, став проточным, постепенно промоется и опреснеет. Его воды заселятся дорогостоящей обской рыбой, а на берегах появятся сотни новых рыбопромыслов...

– Это что же получается – и рыбы нам тогда не видать, и выпаса и покосы затопит, и вся подгорная часть поселка под воду уйдет? – заволновалась Соня Михайлова. – Чем скотину кормить тогда?

– Ничего не поделаешь, – развел руками лектор. – Великая цель оправдывает средства. Издержки в таком деле неизбежны, но преодолимы. Зато новое Сибирское море в течение длинных летних дней не