Сень горькой звезды. Часть вторая - Иван Разбойников

поленились переодеться и причесаться, чтобы показаться народу в почти пристойном виде. На первых скамейках, как и положено, – сельское начальство и интеллигенция: Яков Иванович, Чулков, двое учителей, почтальонка Геля и продавщица Клава. Пашка Нулевой из парты соорудил что-то вроде стола президиума и сел лицом к залу. Когда Нулевой прикинул, что зал уже достаточно набит и больше уже не наполнится, он с важным видом встал рядом с трибуной, задумчиво достал из-за уха карандаш, послюнявил стержень, посмотрел на него оценивающе и, ни к кому собственно не обращаясь, объявил:

– А сейчас, граждане члены колхоза и посторонние присутствующие, перед вами выступит лектор из округа, товарищ Тайлаков Виталий Павлович. И не простой лектор, а, как вы все знаете, очень ответственный, поскольку еще недавно отвечал за весь наш округ и за каждого из нас. А потому и слушайте в оба уха и не задавайте безответственных вопросов и ведите себя соответственно, чтобы потом отвечать не пришлось.

Сделав такое предварительное внушение, Пашка передал трибуну лектору, который водрузился на ее обтянутые выцветшим кумачом доски, как грач на колокольню, потрепыхался, устраиваясь поудобнее, поправил солидные, в толстенной оправе очки, разложил перед собой дерматиновую папку и отхлебнул из мутноватого стакана. Прокашляв горло и повторно отхлебнув, лектор начал свою речь:

– Товарищи, я не боюсь этого слова, колхозники и, так сказать, труженики колхозного села и даже местная интеллигенция, – к вам я обращаюсь от имени окружного общества «Знание» с сегодняшней, так сказать, лекцией под названием: «Мы сдвигаем и горы и реки». Как вы все уже знаете, великие стройки коммунизма уже идут, разворачиваются и будут впредь разворачиваться в обозримом будущем в нашей великой стране. – Виталий Павлович снова наполнил стакан, посмотрел через него на тусклый свет керосиновой лампы – стакан слабо просвечивал. Лектор задумался и продолжил: – Вот это, так сказать, вода, без которой немыслима жизнь. С древнейших времен и по настоящее время вода – величайшая драгоценность для человека. Ее нельзя ничем заменить, она нужна всем всегда и везде.

На это утверждение в зале кто-то иронически хмыкнул, что не ускользнуло от внимания лектора. Он остановился, протер очки, снова водрузил их на нос и продолжал назидательно:

– Люди, я не боюсь этого слова, потребляют огромное количество, так сказать, воды. Чтобы вырастить килограмм растительной пищи, нужно в среднем две тысячи литров воды, а для получения килограмма мяса нужно 20 тысяч литров. Для поддержания жизни одного человека в течение года расходуется почти 2700 тонн воды! К тому же, представьте, в течение одной минуты промышленные предприятия и городские водопроводы нашей страны выпивают поток воды, равный Волге – крупнейшей реке Европы, а в ближайшие 25 лет эти потребности удвоятся и утроятся! Теперь взгляните на эту карту, – Виталий Павлович показал на голубеющую на стене карту мира. – Казалось бы, воды на нашей планете изобилие. Только в океанах и морях, занимающих 71 процент всей поверхности Земли, содержится 1370 миллионов кубических километров воды. Если всю ее разлить по Земле, так сказать, ровным слоем, его толщина будет равна 2700 метрам. Кстати, согласно библейским текстам, я не боюсь этого слова, Бог на третий день творения приказал водам собраться в седьмую часть земли. Но вода, видимо не зная о том, что существует, так сказать, Бог, заняла пространство в пять раз большее.

Теперь мы знаем, что воды много, но распределена она неравномерно. Пустыни и засушливые области изнывают от жажды, в то время как в более холодных и влажных районах протекают многочисленные и, как вы понимаете, многоводные реки. Люди с давних времен пытались навести, так сказать, порядок в распределении воды, напоить жаждущую землю, пустить при помощи каналов речную воду на поля. Так возникло искусственное орошение – одно из древнейших завоеваний, я не боюсь этого слова, человека в борьбе с природой. Особо важную роль оно играет в наших азиатских, так сказать, республиках.

В невероятно трудные годы восстановительного периода народы, так сказать, Советского Союза, руководимые, я не боюсь этого слова, Коммунистической партией, не только возродили оросительные системы, пришедшие в упадок за время гражданской войны, но и заново оросили сотни тысяч гектаров засушливых земель. Во всех областях хозяйства и культуры пробудились богатырские силы, так сказать, освобожденного народа. Величайшим достижением советского народа является Каракумский канал. Сейчас орошаемая площадь земель в Средней Азии достигла 4,5 миллионов гектаров. Это, конечно, великолепные результаты и большая, так сказать, победа. Но не следует забывать о величии Средней, я не боюсь этого слова, Азии. Орошаемые площади составляют только два процента всей территории. Причем орошаются лишь самые лучшие суглинистые почвы с плоским рельефом, доступные для самотечной подачи воды. Холмистые местности, занятые песками, ждут своего часа. Новые грандиозные каналы приближают это время. В своем докладе о Программе Коммунистической партии дорогой Никита Сергеевич Хрущев сказал: «Наша партия добьется того, чтобы избавить человека от влияния стихии, сделать его властелином природы». Предстоит, помимо Средней Азии, решить проблему орошения южных и юго-восточных районов европейской части нашей страны – в степной зоне Украины, в бассейне Дона, в районе Маныча, в Краснодарском крае, в Поволжье, где больше половины пахотных угодий. Добавьте еще, что в этих районах быстро растет, я не боюсь этого слова, промышленность, строятся новые многолюдные города и рабочие поселки.

Так где же взять воду? Ресурсов Дона и Кубани для решения таких, я не боюсь этого слова, грандиозных задач совершенно недостаточно. Оросительные возможности Днепра исчерпываются приблизительно четырьмя миллионами гектаров. Волга? Она тоже не в состоянии спасти положение. К тому же у Волги нельзя брать много воды. Взять ее – значит ускорить катастрофу Каспийского, так сказать, моря. К сожалению, я не боюсь этого слова, Каспийское море катастрофически мелеет, так сказать, усыхает. С 1929 года его уровень понизился почти на три метра. Там, где еще недавно шумели волны и плыли караваны лодок, груженных рыбой, теперь лежат безжизненные пески. На Северном Каспии, славящемся на весь мир своими ценными породами рыб, снизился улов. Многочисленные протоки Астраханской дельты, обмелев, начали пересыхать, и рыбе стало негде метать икру.

– Беда! – сочувственно вздохнули в темноте зала.