МИФЫ. Великолепный МИФ - Роберт Асприн

– Если этот или любой другой дракон забредет в наш лагерь, пожалуйста, не корми его! У нас уже есть один, и мои нервы не выдержат второго. Хорошо?

– Обещаю, Ааз, – улыбнулся я.

– Глип! – воскликнул мой питомец, легонько бодая меня и требуя новых ласк в придачу к тем, которые он уже получил.

Глава 22

И в самом аду не сыскать той ярости, что извергает опаленный огнем демон.

К. Мэзер[34]

Наш следующий военный совет затмил собой все предыдущие. Чего и следовало ожидать, поскольку мы имели дело с командующим всем левым флангом имперской армии.

Наша встреча состоялась в павильоне, возведенном специально для этой цели, а сам павильон был битком набит офицерами, включая Клавдия. Похоже, Антоний сдержал свое слово, хотя в данный момент его самого там не было.

Перед лицом такого собрания мы тоже решили увеличить свою численность. Поэтому нас сопровождали Танда и Брокхерст. Глип остался снаружи. Гаса и Аякса мы пока держали в резерве, хотя гремлин так и не появился с момента противостояния драконов.

Мне не понравился офицер, с которым мы сейчас имели дело. Было в его мягких, вкрадчивых манерах что-то такое, что меня сразу насторожило. Что-то подсказывало мне, что своего нынешнего положения он добился, отравляя своих соперников.

– То есть вы хотите, чтобы мы сдались, – задумчиво проговорил он, барабаня пальцами по столу.

– …или отступили, или перешли на нашу сторону, – поправил я его. – Честно говоря, нам плевать, что именно вы делаете, лишь бы вы оставили Поссилтум в покое.

– Мы и сами подумывали об этом, – сказал он, откинувшись на спинку стула и рассматривая потолок павильона.

– И поэтому вы целый день подтягивали дополнительные силы? – с сарказмом спросил Брокхерст.

– Всего лишь небольшая рекогносцировка, уверяю вас, – промурлыкал вкрадчивый голос. – Здесь собраны все мои офицеры, и они опасаются, что, будучи предоставлены самим себе, вверенные им части начнут творить всякие безобразия.

– Мой коллега имеет в виду, – вмешался Ааз, – что нам трудно поверить, что вы действительно намерены принять наши требования.

– Почему нет? – пожал плечами командир. – Ведь вы за это боролись, не так ли? Наступает момент, когда командир должен спросить себя, что обойдется ему дороже – вступить в сражение или пройти мимо. Пока что ваше сопротивление с участием демонов и драконов показало нам, что это сражение действительно может быть трудным.

– Там, откуда они берутся, есть еще, – заметил я, – если вдруг возникнет такая необходимость.

– Что вы и продемонстрировали, – улыбнулся наш собеседник, небрежно махнув рукой в сторону Танды и Брокхерста. – Ведьмы и дьяволы внесли свой впечатляющий вклад в ваши действия.

Я не стал указывать ему на ошибку – что, мол, Брокхерст бес, а никакой не девол.

– Значит, вы согласны обойти Поссилтум стороной? – что называется, в лоб спросил Ааз.

– Я согласен обсудить это с моими офицерами, – уточнил вкрадчивый. – Я лишь прошу оставить здесь одного из ваших… э-э-э… помощников.

– Это еще зачем? – спросил я. Мне не нравилось, как он смотрел на Танду.

– Разумеется, чтобы сообщить вам о нашем решении, – пожал он плечами. – Ни один из моих людей не осмелился бы войти в ваш лагерь, даже имей он иммунитет парламентера.

Мне не понравился насмешливый тон, просквозивший в его голосе.

– Я останусь, Скив, – вызвался Ааз.

Я взвесил все за и против. Ааз не раз демонстрировал умение постоять за себя в любой ситуации. И все же я не доверял командующему вражеской армии.

– Только если вы готовы отдать нам взамен одного из ваших офицеров в качестве заложника, – ответил я.

– Я уже сказал, что… – начал было вкрадчивый.

– Ему совсем не обязательно входить в наш лагерь, – объяснил я. – Он может оставаться за его пределами, на краю леса, на виду у вашей армии. Я лично гарантирую его безопасность.

Мой собеседник задумчиво пожевал губу.

– Хорошо, – сказал он в конце концов. – Поскольку вы проявили интерес к его карьере, я отдам вам в заложники Клавдия.

Молодой офицер побледнел, но промолчал.

– Согласен, – сказал я. – Мы будем ждать вашего решения.

Я кивнул товарищам, и они послушно, гуськом, начали выходить из павильона. Клавдий помедлил, затем присоединился к процессии.

Я хотел сказать Аазу, чтобы он соблюдал осторожность, но передумал. Не стоит признавать уязвимость моего напарника перед командующим вражеским войском. Вместо этого я коротко кивнул офицерам и последовал за своими товарищами.

Танда и Брокхерст уже возвращались к лесу. Клавдий, напротив, ждал меня и, когда я приблизился, пошел в ногу со мной.

– Пока у нас есть минутка, – сухо сказал он, – я хотел бы поблагодарить тебя за то, что ходатайствовал за меня перед моим начальством.

– Не стоит благодарности, – рассеянно пробормотал я.

– Нет, правда, – настаивал он. – В наши дни редко встретишь благородство по отношению к противнику. Я думаю…

– Послушай, Клавдий, – огрызнулся я, – причиной тому послужило лишь мое извращенное чувство справедливости. Ты мне не нравишься и не нравился, когда мы впервые встретились. Но это не делает тебя некомпетентным. Неприятным – да, но некомпетентным – нет.

Я говорил с ним жестче, чем хотел, но я беспокоился за Ааза.

Получив от меня такую резкую отповедь, он погрузился в неловкое молчание, которое продолжалось почти до того момента, пока мы не достигли деревьев. Тогда он прочистил горло и попробовал еще раз.

– Э-э-э… Скив?

– Да? – коротко ответил я.

– Я… видишь ли… я пытался сказать, что благодарен и непременно отплачу за твою услугу любым разумным способом, какой смогу измыслить.

Несмотря на мое беспокойство, его предложение ярко просияло в моей голове огоньком потенциальной возможности.

– Подпадает ли ответ на несколько вопросов под категорию «разумный»? – небрежно спросил я.

– Смотря на какие, – осторожно ответил он. – Я все еще солдат, и устав, которого я придерживаюсь, четко гласит…

– Послушай меня, – прервал я его. – Я буду задавать вопросы, а ты сам решай, на какие из них можно отвечать. Справедливо?

– Вроде бы да, – признал он.

– Отлично, – начал я. – Итак, первый вопрос. Как ты думаешь, ваш командующий действительно обойдет Поссилтум стороной?

Клавдий пару секунд избегал смотреть мне в глаза, затем резко покачал головой.

– Я не должен на это отвечать, – сказал он, – но отвечу. Я не думаю, что командующий вообще рассматривает это как серьезную возможность, как и любой офицер в этой палатке. Он известен как Брут, то есть Зверь, даже среди своих самых преданных и опытных подчиненных. Уверяю тебя, он получил это прозвище не потому, что сдался или капитулировал, пока его армия пребывала в целости и сохранности.

– Тогда зачем ему понадобилось проводить эти переговоры? –