Общественное движение в России в 60 – 70-е годы XIX века - Шнеер Менделевич Левин

крестьян, новые налоги и тяготы, которые принесла реформа 1861 г., экономическую кабалу со стороны ростовщика-кулака, вскрыл весь «капиталистический паразитизм», опутавший страну и сдавивший народные массы. Охарактеризовав экономические корни и классовую природу царизма, Энгельс мог сделать вывод, что висит «в воздухе» не русское государство, а скорее «сам г. Ткачев».

В тесной связи с отмеченными взглядами Ткачева стояло его, также глубоко ошибочное, отношение к лозунгу: «освобождение народа посредством народа», его горячее сочувствие бланкизму, который он старался приспособить к русским условиям. Считая царизм мнимой силой, не имеющей корней в экономике и социальном строе России, не понимая объективных предпосылок социалистической революции, Ткачев мечтал о коренном социально-политическом перевороте, осуществляемом в результате захвата власти узким кругом интеллигентных заговорщиков[888].

* * *

Выдающимся моментом в истории проникновения в Россию марксистской литературы явился выход первого русского перевода «Капитала» Маркса.

Знакомство с величайшим произведением марксизма началось в России задолго до появления русского издания. Уже осенью 1867 г., т.е. непосредственно после выхода немецкого издания «Капитала», К.А. Тимирязев увидел книгу в подлиннике у профессора химии Петровской академии П.А. Ильенкова и выслушал от него «чуть не целую лекцию» по поводу «Капитала»[889]. С конца 60 – начала 70-х годов ссылки на «Капитал» в немецком издании неоднократно встречаются в журнальной литературе («Отечественные записки», «Дело», «Неделя» и т.д.)[890]. В 1870 г. «Отечественные записки» напечатали статью В.И. Покровского (известного потом статистика) «Что такое рабочий день», составленную по «Капиталу». В 1871 г. сначала в «Киевских университетских известиях», а затем и отдельно появилась диссертация ученого-экономиста Н.И. Зибера «Теория ценности и капитала Д. Рикардо с некоторыми из позднейших дополнений и разъяснений» (в последующей переработке: «Д. Рикардо и К. Маркс в их общественно-экономических исследованиях»), которой Маркс дал положительную оценку. В дальнейшем Зибер продолжал популяризацию учения Маркса в ряде других работ. Н.И. Зибер не был революционером; он не сумел усвоить марксистскую диалектику. Понимание им самой экономической теории Маркса и ее места в развитии политической экономии страдало ограниченностью. Тем не менее его литературно-ученая деятельность принесла серьезную пользу прогрессивным читательским кругам России[891].

Еще до издания русского перевода «Капитал» стал проникать и в подпольные революционные кружки. Известно, например, что летом 1871 г. в наиболее влиятельном и крупном петербургском революционном кружке той поры (основанном Натансоном и др.) по немецкому оригиналу был прореферирован «Капитал».

Вопрос о переводе «Капитала» на русский язык возник не позднее 1868 г. Еще летом 1868 г. находившийся в эмиграции А. Серно-Соловьевич в переписке с друзьями в России настойчиво предлагал им принять на себя перевод «Капитала»[892]. Сентябрем 1868 г. датировано письмо Н.Ф. Даниельсона (под псевдонимом Николай – он, получил известность как один из главных экономистов народничества) к Марксу, извещавшее автора «Капитала» о намерении петербургского издателя Н.П. Полякова предпринять издание его труда на русском языке[893]. По-видимому, за издателем Поляковым, вообще связанным с передовой литературно-общественной и даже подпольной средой, в данном случае стоял кружок, к которому были причастны М. Негрескул, Н. Даниельсон, Н. Любавин и др. Работа над переводом начата была в 1869 г. Привлеченный к ней Бакунин вскоре же забросил ее; переводом занялся Лопатин, который отнесся к делу весьма серьезно и готовил перевод за границей при непосредственном сотрудничестве с самим Марксом. Когда Лопатин отправился в Россию для организации побега Чернышевского, переводом Капитала занялся Даниельсон, выполнивший наибольшую часть работы и доведший ее до конца в 1871 г. Появившийся в свет в марте 1872 г. русский перевод «Капитала» явился первым по времени иностранным переводом гениального труда Маркса[894].

23 мая 1872 г. Даниельсон сообщал Марксу: «Разрешая эту книгу, цензурный комитет рассчитывал… на то, что ее никто не станет читать. Вот данные по этому поводу: книга вышла в свет 27 марта, а до 15 мая продано 900 экземпляров (отпечатано всего 3000 экземпляров)»[895]. В послесловии ко второму немецкому изданию «Капитала» Маркс, хваля вышедший в Петербурге в 1872 г. перевод, отмечал, что «издание в 3000 экземпляров в настоящее время уже почти разошлось».

Появление перевода «Капитала» вызвало живой интерес в русском обществе. Ранние отклики на «Капитал» даже в части умеренной русской буржуазной печати были сравнительно благожелательными. Объясняется это главным образом тем, что господствующее общественное мнение того времени отнюдь не отдавало еще себе отчета в революционной роли «рабочего вопроса» в самой России[896]. Но в 1877 – 1878 гг. со страниц некоторых буржуазных изданий («Вестника Европы», «Сборника государственных знаний») раздались резкие выпады против автора «Капитала» (в статьях Ю.Г. Жуковского, в свое время радикального публициста, входившего даже в редакцию «Современника» последних лет, и Б.Н. Чичерина, которым в свою очередь отвечали Н.К. Михайловский и Н.И. Зибер). Нас здесь интересует позиция Михайловского, довольно типичная для народнического восприятия «Капитала».

Злобное выступление Жуковского против «Капитала» вызвало со стороны Михайловского полемическую статью в «Отечественных записках» («Карл Маркс перед судом г-на Ю. Жуковского»), в которой показывался легкомысленный и недобросовестный характер критики этого буржуазного апологета[897].

Однако и сам Михайловский частично выступал в роли критика «Капитала». Критические замечания Михайловского, помимо вопросов диалектического метода, затрагивали проблему применимости к России «философско-исторического взгляда» Маркса[898].

Михайловский подходил к оценке «Капитала» с народнической меркой. Уже в своей статье, опубликованной в «Отечественных записках» в 1872 г., немедленно после выхода в свет русского перевода «Капитала», Михайловский с достаточной отчетливостью показал, по каким соображениям он приветствовал прежде всего это издание. В «Капитале» он пытался найти новое идейное оружие для подкрепления своих поисков «особливого» пути развития для России. Книга Маркса, писал он, «является во-время по тем же причинам, по каким мы считаем своевременною нашу деятельность…»[899] России угрожает капитализм, но буржуазные идеи и интересы пока слабо развиты, есть еще в ней «за что ухватиться для предотвращения неправильностей европейской цивилизации». «Капитал» Маркса, с его классическим анализом сущности, происхождения и развития капиталистического способа производства на Западе, должен послужить уроком и предостережением русскому обществу – таков был смысл высказываний Михайловского. По существу уже к выступлениям Михайловского 70-х годов в значительной мере приложимо указание В.И. Ленина относительно теорий, которые в России «софистицировали, фальсифицировали (зачастую бессознательно) марксизм», которые «как бы становились сами на почву марксизма и „по Марксу“ пытались опровергнуть