Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan

Многие из бывших партнеров Феликса так и не смогли понять, почему он так и не принял мандат на управление фирмой. Некоторые понимали его нежелание, поскольку задача была неблагодарной, а он так талантливо обогащал их, принося столько прибыли. Другие, менее милосердные, объясняли его отказ эгоизмом. "Феликс заботится только о Феликсе" - вот суть и смысл этого аргумента. Феликс возразил, что это был не эгоизм, а реальная политика. "В Lazard, которую я знал, нельзя было одновременно руководить и заниматься бизнесом", - объяснил он. А я бы предпочел заниматься бизнесом". Так что все было просто. Кроме того, я знал, что, пока Андре действительно наполовину здоров, как только я соглашусь управлять бизнесом, я стану его врагом номер один. Так что с этого момента я не был победителем".

Поскольку Феликс не соглашался на эту работу, был только один человек, который мог это сделать, - Мишель. "Фирме очень повезло, что я существовал", - в шутку говорил Мишель несколько лет спустя. Может быть, на самом деле он был единственным человеком, обладавшим всеми необходимыми легитимными полномочиями, авторитетом и ДНК. И Андре настаивал на этом. "Андре был в очень плохой форме", - говорит Феликс. "Я не хотел этого делать. А Мишель, очевидно, был единственным кандидатом, и на самом деле он был правильным кандидатом". Возможно, это было величайшее прозрение Феликса. Он осознал опасность, которую таила в себе попытка руководить фирмой, где основные владельцы - Мишель и Андре - были очень самостоятельными и имели свое мнение. Возможно, ему было известно о том, что случилось с достойным Фрэнком Альтшулем, который, как и Феликс, не имел права собственности на фирму. Феликс обладал легитимностью и авторитетом для этой должности, но не кровным родством. Когда Мишель управлял Парижем и так явно был сосредоточен на своих родовых правах - "Я родился для больших возможностей и, возможно, немного слишком большой ответственности", - сказал он однажды, - Феликс просто капитулировал перед неизбежным, каким бы неудобным оно ни оказалось для Мишеля, которому теперь придется стать настоящим глоботрясом. Благодаря "Конкорду" Мишель планировал проводить три недели в месяц в Нью-Йорке и одну неделю (и два выходных) в Париже. Он был таким заядлым путешественником на "Конкорде", что всегда резервировал для себя оба места в первом ряду тесного самолета: одно - для себя, другое - для своего изящного портфеля Louis Vuitton. Чтобы приспособиться к своему новому графику, Мишель купил квартиру на Пятой авеню, 810, где жил Нельсон Рокфеллер. (Через несколько лет он переехал в соседний дом, на 820-ю авеню).

Партнерское соглашение было переписано с учетом новой важной роли Мишеля в Нью-Йорке. На счете капитала Мишеля было указано, что он владеет чуть более 3,5 миллионами долларов в фирме; ранее эта сумма отражалась на счете Lazard Groupement, представлявшем долю в Нью-Йорке, принадлежавшую французским семьям. Самое важное, конечно, то, что Мишель присоединился к Андре с 1 сентября 1977 года в качестве одного из "партнеров по разделу 4.1", что, по сути, давало ему абсолютную власть над фирмой. Появление Мишеля в Нью-Йорке в качестве генерального партнера означало конец роли Кука как временного лидера. Он продержался до начала 1980-х годов, но его доля в партнерстве постоянно снижалась: с 3,5 % в январе 1978 года до 2,5 % в сентябре 1978 года и до 1 % в 1979 году и в последующие годы. Кук стал еще одним неудачным экспериментом. Тем временем доля Феликса была снижена - по его предложению - до 8 % с 11 % в январе 1978 года и снова до 6 % в сентябре 1978 года, где она оставалась еще некоторое время. По прибытии в Нью-Йорк Мишель забрал большую часть доли своего отца в нью-йоркской фирме - 9,36031 процента, чуть меньше 9,431 процента, которые были у его отца. Мишель и Андре, "действуя совместно", являлись партнерами в соответствии с разделом 4.1 и, следовательно, устанавливали партнерское вознаграждение.

Мишель возглавил нью-йоркский офис в сентябре 1977 года без особых шумих. "У меня было чувство, и у мистера Андре Мейера тоже, что время пришло", - сказал Мишель. Ему было сорок четыре года. В первый день работы Андре сказал ему: "Очень жаль, но вы пришли слишком поздно". А я спросил: "Почему?" Он ответил: "Потому что великая эпоха инвестиционного банкинга закончилась".

Мир узнал о восхождении Мишеля из журнала Fortune, в тщательно подготовленной статье "Передача эстафеты в Lazard Freres", опубликованной в ноябрьском номере 1977 года. Мишель старательно давал понять, что намерен управлять фирмой так же, как это делал Андре: низкие накладные расходы, ориентация на слияния и поглощения, сохранение малого бизнеса.

В Lazard по-прежнему работало около 250 сотрудников, как и десять лет назад, и около тридцати двух партнеров. В то же время другие фирмы, такие как Goldman Sachs и Morgan Stanley, начали увеличивать свой штат; в Morgan Stanley, которая была размером с Lazard, теперь работало более тысячи человек. Однако небольшой размер Lazard позволял фирме оставаться неприлично прибыльной, что шло на пользу партнерам. Например, в 1971 году чистый доход до уплаты налогов в Нью-Йорке составил 13,1 миллиона долларов - чуть больше, чем в Лондоне, и в четыре раза больше, чем в Париже. К 1977 году Lazard в Нью-Йорке заработал 15,4 миллиона долларов. "Это самый большой рэкет на Уолл-стрит", - сказал Диск Дин в интервью Fortune.

В статье, опубликованной в Fortune, Феликс дал понять, что по-прежнему предан делу помощи Нью-Йорку. "Я верю, что изменил Нью-Йорк к лучшему", - сказал он. "И для меня самый большой грех, который можно совершить, - это не участвовать там, где можно помочь". Но другой партнер признался журналу, что "Андре больше не может контролировать Феликса". Действительно, Андре попросил Феликса сократить время работы в MAC и вернуться в Lazard. "Поскольку я люблю его и считаю его ужасно умным, я пытался объяснить", - сказал Феликс об Андре. "Я сказал ему, что у каждого есть какие-то поблажки. Некоторые люди балуются красивыми женщинами..... MAC - это моя индульгенция, мой peche mignon". Андре ответил на это: "Выбросьте это из головы".

Естественно, внутри фирмы активно обсуждался вопрос о том, как Мишель будет ею управлять. Некоторые считали, что по сравнению с Андре Мишель "милый", "приятный" и "обходительный", и надеялись, что маниакальная интенсивность фирмы будет сдержана. Диск Дин рассуждал так: "У партнеров снизится давление, уменьшится количество язв, и,