Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan

попытка Андре сохранить контроль над Lazard в руках семьи Мейер. Первым предвестником неприятностей в этом отношении стало возведение молодого Патрика в ранг полноправного партнера почти сразу после прихода в фирму. "Это было шокирующим нарушением инвестиционно-банковского этикета", - писал биограф Мейера в журнале Financier. О Гершеле говорили, что он был груб, высокомерен и снисходителен к другим партнерам. "Сначала Патрик был просто занудой, - вспоминал один из бывших банкиров Lazard, - но потом он стал занозой в шее. Андре постоянно втягивал его в разговоры с бизнесменами об их проблемах, а Патрик не мог с этим справиться". Клиенты отвергли предположение о том, что Патрик - подходящий ведущий для их бизнеса. Он потерял как минимум двух клиентов, о которых я знаю". Диск Дин, не друг Гершеля, говорит, что внук Андре сильно превысил свои полномочия. "Патрик пытался стать старшим партнером фирмы, а Феликс не хотел работать на Патрика", - сказал он, дипломатично добавив: "Патрик - человек другого типа". Будучи секретарем комитета по управлению, Гершель обнаружил, что эта работа требует от него докладывать Куку о том, над чем работают различные партнеры, включая Феликса, "поскольку он никогда в жизни не разговаривал с Куком". И знаете, в каком положении я оказался? И я был недостаточно умен, чтобы понять это. Мне надо было сразу же бежать к двери".

В статье, опубликованной в 1977 году в Fortune, Гершель усугубил свои проблемы с Феликсом, заявив, что надеется привлечь в Lazard более "скупых" людей, более похожих на Д. К. Людвига, скрытного миллиардера-промышленника, известного как "отец супертанкера", и менее похожих на Феликса, который "кажется, ставит славу выше богатства". "Большинство партнеров Lazard предпочли бы быть похожими на Феликса Рохатина, а не на Д. К. Людвига", - сетует он. С нехарактерным для него преуменьшением Гершель признался, что после выхода статьи его отношения с Феликсом "были не очень хорошими". Феликс сказал о сравнении с Людвигом: "Я подумал, что это глупое замечание, и до сих пор так думаю. Если я подаю пример, то, думаю, я достаточно самолюбив, чтобы считать себя не таким уж плохим примером. И я думаю, что люди, которые тратят часть своего времени не на то, чтобы заниматься бизнесом, - это лучшие люди. И в конечном итоге они становятся лучшими бизнесменами, чем богатые молодые ребята, которые считают, что мир состоит только из денег". Но Гершель также считает, что "конец" для него "наступил задолго до этого. Конец наступил в тот день, когда я поступил". В качестве доказательства он указал на контраст между своим обращением в Lazard и обращением Мишеля. "Андре Мейер смотрел на жизнь так: он ставил мою ногу в стремя, но я должен был забраться на лошадь", - сказал он. "Давид и Пьер считали, что Мишеля нужно посадить на лошадь". Он продолжил: "Есть две вещи, которые работают в инвестиционном банке: способности и легитимность, понятно? Феликс считал и считал, что я некомпетентен. Это уничтожило способности. А когда Андре Мейер отказался посадить меня в седло, это уничтожило легитимность. Игра закончилась. "Bien vaincre", как говорят по-французски".

Вскоре после приезда Мишеля в Нью-Йорк Феликс с благословения Андре понизил Гершеля в должности до ограниченного партнера. Но Андре не терял надежды, как позже рассказывал Гершель, что со временем его внук будет восстановлен в полноценном партнерстве. "Он любил эту фирму больше, чем многие другие вещи, включая свою семью", - сказал Гершель. "Но он хотел, чтобы о его семье позаботились". Он сказал, что у него была "очень своеобразная перепалка" с Феликсом, помимо того, что было сказано в статье Fortune, но не стал уточнять, потому что "это не очень-то мне поможет". Со своей стороны, Феликс сказал, что Гершель вынашивал "полную" фантазию о том, что он может управлять Lazard. "Он был просто молодым человеком, который считал, что его семейное положение дает ему право на власть в фирме", - сказал Феликс. "У него возникли сложности с некоторыми сотрудниками, и в конце концов, я думаю, Андре пришлось его отпустить". Значит, это был Андре, а не Феликс. Как бы то ни было, Гершель получил письмо от Дефореста Биллью, бывшего юриста ITT, работавшего в Paul, Weiss, в котором тот сообщал ему, что значит быть ограниченным партнером в Lazard.

Ему больше не разрешалось ступать на этаж партнеров. Ему больше не разрешалось посещать собрания партнеров. Он больше не мог пользоваться канцелярскими принадлежностями Lazard. "Я был особым случаем", - говорит Гершель. "Избавиться от влияния Мейера, который годами выбивал дурь из всех этих персонажей. Я оказался между молотом и наковальней. И, блин, я должен был быть достаточно умным, жестким и сообразительным". Он переехал в офис на тридцать первом этаже One Rock и повесил зеленые шторы. Затем Феликсу пришла в голову идея, что Гершелю следует открыть офис Lazard в Техасе. Затем Андре пришла в голову идея открыть офис в Сан-Франциско. Я сказал: "Не будь таким глупым", - вспоминает Гершель. "Я не поеду в Сан-Франциско. Я не поеду в Техас. Я могу поехать куда-нибудь еще, чтобы найти работу... потому что я знал, что все кончено". Он разговаривал с Вертхаймом, небольшим инвестиционным банком, о том, чтобы отправиться туда. Он думал о продаже подержанного оборудования с Аляски на Филиппины и в Иран. Затем он научился работать на Американской фондовой бирже вместе с отрекшимся священником. "Это было довольно забавно", - говорит он. Он заключил быструю сделку с братьями Басс в Техасе и заработал немного денег. В конце концов ему пришла в голову идея поработать с Джерри Спейером над рекапитализацией компании Tishman в нечто под названием Tishman Speyer, которая сейчас является одним из крупнейших застройщиков недвижимости в Нью-Йорке и владельцем Рокфеллер-центра. Он обратился к Андре, чтобы тот помог осуществить сделку, и вскоре Мишель привлек к работе еще нескольких партнеров Lazard. Все они заработали деньги.

Гершель стал ограниченным партнером 1 января 1978 года. Он по-прежнему получал свои партнерские баллы, которые оставались довольно стабильными и составляли 4,45 процента, и у него по-прежнему был свой счет капитала. Чуть более четырех лет спустя Мишель уволил его даже с этой крошечной роли. В письме из одного абзаца, подписанном Мишелем, но не на бланке Lazard, Мишель сослался на свои полномочия в соответствии с разделом 3.2 партнерского соглашения Lazard Freres & Co., который четко гласил: "Если по единоличному и не подлежащему пересмотру решению Партнера в соответствии с разделом 4.1" - Мишель - "в интересах Партнерства и