Синтез. Создание Бога в эпоху Интернета - Александр Бард

же время, отчасти именно по этой причине, никогда еще не был так силен, как в наше время. Проблема в том, что человек, считающий себя выше предыдущих поколений, также полагает, что ему нечему у них учиться, и тем самым обречен повторять их ошибки.

Важно понимать, что гуманизм, включая все его политические идеологии, такие как либерализм и социализм, принимает мелиоризм как само собой разумеющуюся базовую аксиому. Однако достаточно изучить генетику человека на протяжении всей истории, чтобы понять, что эмпирически мелиоризм - это полностью миф, своего рода неудачная постхристианская доктрина самоспасения человечества, которая, помимо прочего, должна нести ответственность за все виды евгенических бед, связанных с улучшением человека при капитализме. Проблема здесь в том, что либеральный героизм невозможен. Либерал никогда не может быть героем, по крайней мере, в своем качестве либерала. Это происходит по той простой причине, что либерализм скорее включает, чем исключает тоталитарную тенденцию в своем непрекращающемся утилитарном расчете - если ничто другое не работает на защиту его позиции власти, либерализм де-факто не имеет встроенных барьеров против тоталитарных амбиций внутри себя - что, в свою очередь, означает, что у него нет функционирующей иммунной системы против вспышек тоталитаризма.

Раз за разом на протяжении всей истории было доказано, что, как только либеральные общества оказываются под малейшим внешним давлением, они быстро превращаются в тоталитарные аппараты власти, которые сторонятся как общественной подотчетности, так и демократически избранного контроля. Это не в последнюю очередь относится к стране, которая, как никакая другая, выступает в качестве эмблемы либеральной демократии , - США. Эта некогда гордая защитница всеобщей свободы - в то время как все чаще выдвигаются истеричные версии о сфабрикованных внешних угрозах - превратилась в контролируемую лобби плюрархию в руках религиозных экстремистов и бюрократов из спецслужб, которые действуют тайно, поддерживаемые интересами, представляющими собой огромную и, следовательно, истощающуюся трату ресурсов (например, АНБ). Дело дошло до того, что двигателем американской идентичности стала уже не мечта о свободе личности, а коллективная паранойя. Быть американцем - это больше не значит быть гражданином страны свободных и родины храбрых на Земле, но сегодня это равносильно чрезмерному увлечению параноидальными теориями заговора.

Либеральный мультикультурализм и религиозный фундаментализм постоянно описываются как противоположности друг друга. В действительности же они являются двумя сторонами одной и той же дисфункциональной монеты: циничного изоляционизма. В то же время отсутствие религиозности в либеральном мультикультурализме означает, что он не в состоянии понять и опровергнуть натиск религиозного фундаментализма изнутри своей собственной идеологии. В глазах фундаменталистов либерализм мертв, и только религия может дать утопическую надежду. Это означает, что только синтетизм - или любая другая система идей, в которой есть место для трансцендентального экстаза и растворения эго, что является ее желаемым результатом, - может опровергнуть фундаментализм и стать прочным фундаментом для альтернативной, подлинно эмансипационной политики.

Темная изнанка объясняет, почему, при ближайшем рассмотрении, либеральная демократия не имеет стимулов для защиты свободного и открытого Интернета и почему она превращается в самого агрессивного врага нетократии. Потому что один из основных постулатов либерализма заключается в том, что отдельные люди - либерализм любит называть их индивидами, и не без оснований - настолько отличаются друг от друга, что любая материальная форма взаимной симпатии исключена по определению. И это несмотря на то, что психоанализ учит, что различия внутри разделенного субъекта больше, чем различия между людьми. Это приводит к тому, что если всерьез воспринимать мифологию либерализма, то самолюбие становится невозможным. А без подлинной любви к себе невозможен и героизм. Таким образом, вполне логично и последовательно монистический и целостный индивид синтетизма является радикальной противоположностью дуалистического и разделенного индивида либерализма.

Катастрофические мелиористские утопии XX века - фашизм, нацизм, сталинизм и маоизм - заставляют философов наконец проснуться и осознать ответственность мелиоризма за тоталитарные заблуждения относительно человеческой природы и ее возможностей. Начиная с Франкфуртской школы 1930-х годов, критике подвергается, прежде всего, миф о прогрессе, а затем все более решительно - весь проект Просвещения, начиная с Канта и далее. Синтетическая метафизика последовательно расстается с мелиористской фантазией. Прогресс как движущее понятие - это капиталистический миф в той же мере, в какой вечность как движущее понятие - это феодальный миф. Согласно синтетическому подходу, объективно обоснованного прогресса не существует. Объективно говоря, существуют только изменения ради самих изменений, и, начиная с возникновения постоянных поселений и далее, историю следует рассматривать в основном как условный, растущий информационно-технологический комплекс и ничего более. Количество мемов, которые нас окружают, действительно взорвалось и достигло масштабов, которые невозможно исследовать, как и скорость их циркуляции, превысившая все пределы и наше собственное представление в большинстве случаев, но наши гены в принципе не изменились. Таким образом, различия в жизненном мире человека являются лишь внешними и количественными, а не внутренними и качественными, как утверждает миф о прогрессе.

Статизм, вера в необходимое превосходство национального государства и его монополию на насилие, является политической супраидеологией капитализма. Под знаменем статизма возникает консерватизм как защитник истеблишмента и его интересов, либерализм представляет собой веру в человека как рационального накопителя ресурсов на рынке, управляемом невидимой невооруженным глазом мистической рукой, а социализм - слепую веру в политическую партию как заменитель Бога. Очевидно, что приход информационизма ставит все эти идеологии в глубокий кризис, поскольку он атакует саму основу статизма, подрывая проведение границ во все более неактуальной географии, что делает доступными альтернативные и бесконечно более заманчивые возможности в плане создания идентичности. В этом процессе мелиоризм не только разоблачается как банальный миф, но и теряет всю свою притягательную силу; нетократический индивид предпочел бы ощущать себя как постоянно происходящее и динамичное событие на протяжении всей жизни, а не как представителя какого-то медленно развивающегося и предопределенного прогресса. Старые идеологии просто страдают от детерминистского взгляда статистов на историю, который больше не имеет никакого доверия в индетерминистской вселенной. Поэтому идеологическая работа должна быть проделана заново, причем начиная с теологического фундамента.

Миф о прогрессе тесно связан с экспансионизмом - банальной верой в то, что такие явления, как накопление капитала, могут расширяться вечно без каких-либо негативных побочных эффектов для себя. Но все сетевые динамические системы, движимые мифом о собственном росте, рано или поздно, конечно же, разрушаются - как показывает американский исследователь мозга Джефф Стибел в своей книге Breakpoint - под давлением последствий, возникающих в результате количественного расширения без учета качественных характеристик. Это происходит потому, что сеть как таковая не содержит никакой критической функции остановки, которая защищала бы от ее собственного количественного расширения, но вместо этого она движима обожествлением того же самого, то