Сень горькой звезды. Часть первая - Иван Разбойников

Глава двадцать первая. Двойная беда

По утру Пипкин своего плаща дожидаться не стал. Плеснул в лицо водой из кадушки, закурил натощак и, перед тем как отправиться к магазину занимать очередь, попросил Жорку зайти и забрать у начальника свой плащ.

До открытия почты, куда отнарядил Маримана Ибрагимыч, оставалось еще время, и Жорка решил сначала навестить Марь-Иванну, чтобы забрать Иванов плащ, а заодно или даже главным образом перехватить кружку-другую свежего теплого молока: дойка по всей деревне кончалась и буренки по одной тянулись улицей, на разные лады пробуя голоса. Петька-Тунгус в длиннополом пиджаке, отчаянно манипулируя хворостиной, дирижировал своей рогатой капеллой, очевидно в стремлении придать ей благозвучную тональность и верную направленность. За коровьим капельмейстером, с недовольным видом ступая по набухшей влагой земле, протрусил угрюмый недокормыш Полкан, за ним, деловито хрюкая, протопал боров Штемпель и еще какая-то незнакомая хавронья. Печные трубы источали слюноточивые запахи. Все это значило, что, несмотря на низкие тучи и отсутствие на рабочем месте солнца, утро все-таки занялось и наступило время подумать и о хлебе насущном. Капитан «блохи» расправил бородку и отправился к Марье Ивановне.

Бабуся оказалась занята со свиньями, и в избе Жорку встретил один скучающий Кандалинцев. Ночью, переполошив полдеревни своим нежданным появлением с того света, он умудрился разыскать свою амуницию и теперь предстал в своем прежнем обличье.

– А, пришел, – протянул он вместо ответа на приветствие. – Забирай свой брезент, вон у порога. Как головенка – не болит?

– С чего бы ей разболеться? – удивился капитан. – Баня нетоплена, угореть нельзя, а если мы вчера чуть-чуть и приняли внутрь, так на то у нас повод серьезный был.

– Выпить – причина всегда найдется, – с иронией резюмировал Кандалинцев. – Ну и что же за повод такой вас в дождь в чужую баню загнал?

Кандалинцев затеял разговор поначалу единственно из желания убить как-нибудь время, которого до прихода рейсового парохода у него оказалось предостаточно, а провести его с пользой не предвиделось никакой возможности, особенно после вчерашнего. Появление капитана «блохи» родило у него неосознанную пока надежду улизнуть из неприятного поселка.

– Да радость у бурильщиков на Варгасе случилась, – просиял улыбкой капитан, – нефть пошла, да так и хлещет. Мужики перебесились – радехоньки, что не даром у земли пуп скребли, вот и послали нас с Пипкиным за выпивкой.

– Значит, его фамилия Пипкин, – отметил про себя уполномоченный, а вслух спросил: – И сильно хлещет?

– Сильно, аж отводная труба дребезжит. Бурмастер уверяет, что большой силы пласт нащупали.

– Об открытии куда сообщили? — с замиранием сердца продолжал допытывать Федор Иванович, в тайном предчувствии удачи.

– Пока не успели: рация у них давно замолчала. Поручили мне телеграмму отбить, да мы вчера опоздали.

– Где же вам успеть, – проворчал райкомовец, довольный таким поворотом, – вы же вон какие государственные дела решали. Небось и телеграмму толком составить не сможете. Давай-ка я посмотрю. – И властно протянул руку. Мариман не устоял перед напором и достал из кармана текст.

– Так, – продолжил уполномоченный, расправляя на столе смятую бумажку, – посмотрим кому. Начальнику экспедиции. Батюшки, сколько ошибок! Где вы такого грамотея выискали, что русского языка не знает.

– Может, и плохо знает, – не стал спорить капитан. – Бурмастер то ли татарин, то ли башкир.

– В таком случае простительно и следует ему помочь. Придется мне самому опять браться, – вздохнул уполномоченный. – Да так и быть – выручу. Пойдем на почту. – И, сунув текст телеграммы в карман, выскочил из избы. Жорка, вздыхая по невыпитому молоку, вынужден был поспешить следом.

По тому, как их встретила и, отвернувшись к стене, прыснула в ладошку почтальонка, Кандалинцев догадался: уже знает. Тем не менее с невозмутимым видом взял и лично заполнил четыре бланка. Первый, в экспедицию, он оставил, не изменив ни буквы, в редакции Ибрагимыча. Три других получили одинаковый текст: «Негинской нефтеразведочной экспедиции зпт буровым мастером Ибрагимовым зпт урочище Варгас открыто промышленное месторождение нефти тчк Подробности сообщим дополнительно тчк Уполномоченный райкома Кандалинцев».

Кандалинцев полюбовался на свою работу и довольно хмыкнул. Получалось так, что райком оказался на высоте, держал нефтеразведку всегда в поле своего зрения и узнал о фонтане раньше начальника экспедиции. Кандалинцев представил, как наверху САМ, получив его телеграмму, вызовет начальника управления геологии и спросит: «Каковы перспективы нефти на Варгасе?» – «Пока не получил сообщения». – «А вот наш райком докладывает...»

Если и вправду месторождение стоящим окажется, то под шумок Кандалинцеву, как причастному, семь грехов спишут.

Последняя мысль принесла некоторое облегчение, и Кандалинцев взялся надписывать адреса. На первом бланке его рука трепетно вывела: «Обком. Первому секретарю товарищу Лещине Петру Иосифовичу». На втором бланке уже без трепета, но с почтением: «Окрисполком, председателю тов. Строеву В. Д.». На третьем – своему начальству: «Райком, т. Сысоеву И. К.».

Субординация дело тонкое!

По завершении почтовых дел уполномоченный тоном не допускающим возражений предупредил капитана «блохи»:

– Когда будете готовы, заходите за мной: надо посмотреть, как там на буровой в смысле наглядной агитации, соревнования и вообще...

Мариман, снедаемый думами о весьма питательных консервах под названием «частик в томатном соусе», все