Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом - Alexandra Catherine

ее вопросом. Что будет потом? Что бывает потом? Бой? Победа? Воссоединение с родными? Что может быть потом?

Адиль молчала, выжидающе глядя на него.

— Я вернусь, — тихо проговорил Гаспар, несмело глядя ей в глаза. — К тебе…

— А я буду ждать тебя… — щеки Адиль покрылись нежным румянцем, и Гаспар покраснел сам. — Я буду очень ждать тебя! Я буду молиться о тебе!

Адиль улыбнулась ему в ответ и убрала свою руку.

Гаспар побаивался этой новой для него силы, которая начала поражать его руки, шею, которая начала неистово вырываться при малейшем волнении. Он боялся того же дыма, боялся удушья, но понимал, что никуда не сможет от этого уйти, что сила эта всегда будет с ним, и ему следует подружиться с ней. Сейчас его могущественная семья, состоящая не только из его родителей и сестер, но и из принцессы, дяди Лорена, кузена и кузины, была разъединена и разбрелась в разные стороны. У него не было права сидеть на месте и ждать, когда кончится война. Он должен пойти в самое пекло, к своей матери, которую он так любил, которой всегда восхищался, которую всегда уважал не меньше, чем отца или дядю. В нем проснулось осознание того, что родители не всегда будут защищать его, как бы сильно они не любили его. Однажды он сам должен встать на их защиту.

Адиль предано молчала, предавая этим мать, думая, что предает молчанием Гаспара, но все же встав на сторону своего давнего друга. Мальчик понял, что испытывал сильные чувства к ее верности, ее пониманию и ее умным строгим глазам. Чем ближе был день побега из дворца на запад, тем больнее ему было от мысли, что он должен был покинуть ее. Он понимал, что разлука будет долгой. Быть может, они не увидят друг друга несколько лет.

Вскоре Гаспар начал собирать вещи в дорогу. Он не должен был прибегать к помощи слуг или кого бы то ни было еще, иначе план его раскроется. К счастью, отец брал его в походы и интересные поездки, и мальчик научился все складывать сам — роскошь, не доступная, мальчишке его же положения или даже немного беднее его. За детей и господ в богатых домах все делали слуги. Гаспар же старался одеваться сам, особенно теперь, когда тело его стало меняться, доставляя ему хлопоты, которых он не знал, боли и новые ощущения. С ним что-то происходило. И его пугали эти изменения. В очередной раз он почувствовал тоску по отцу, которому так хотел все рассказать.

Гаспар собирался сменить красивый колет на обычную одежду слуги, но не смог отказаться от красиво вышитой руками Адиль рубашки и кожаного ремня с красивой пряжкой, — подарка покойного Марцелла. Свой резвый кинжал он собирался спрятать под одежду, а небольшой меч взять с собой — пусть все знают, что он неплохо вооружен. А при необходимости сможет показать, что он не просто вооружен, но еще и умеет с этим обращаться. Отец и Марцелл учили его лично.

Все, что требовалось Гаспару, — поздно вечером выскользнуть из дворца и выбраться из города — там он отыщет два корпуса и примкнет к ним. Нодримцы приветствовали добровольцев и тех, кто помогал воинам в пути. Первый и четвертый корпус были немногочисленны, но за ними должно было выстроиться целое войско картографов, ученых, историков, поэтов, музыкантов, слуг, женщин для утех и просто любопытных. Гаспару не составит труда затеряться в этом людском водовороте. Трудность была в другом — улизнуть от бдительного Уэля, который начал следить за мальчиком внимательнее, который следовал за ним по пятам, едва Гаспар покидал свою комнату.

Но мальчик, сын главы разведки и контрразведки Карнеоласа, не терял надежды. Уэль часто обедал с Гаспаром, Адиль и даже принцессой. Гаспару удалось выкрасть из личных запасов принцессы сильный настой из успокаивающих трав.

Целый день перед побегом Гаспара принцесса Плио плохо себя чувствовала, посему несколько часов провела в обществе племянника и дочери. Она была печальна, ласкова, а мальчик и девочка ухаживали за нею. Гаспар держал ее за руку и рассказывал что-то невероятное, а Адиль просто положила ее голову к себе на колени и гладила ее лицо и голову своими белыми маленькими ручками.

— Вы целители от Бога… — шептала она со слабой улыбкой. — Вы оба.

Адиль печально улыбалась и с болью глядела на Гаспара. Она стала соучастницей его же преступления, которое он намеревался совершить — своим побегом он разрушит покой принцессы, короля, быть может, всего Нодрима. Когда побег раскроется, его начнут искать среди корпусов, вышедших на помощь Карнеоласу и Полнхольду. Но он сделает так, чтобы его никто не узнал.

Вечером Уэль сделал лишь глоток из бокала, куда Гаспар подмешал ему своего хитрого настоя. И мальчик засомневался, что этот здоровый крупный мужчина заснет от одного глотка.

«Сделаю что угодно, — думает он. — Но убегу. Перелезу через стену дворца, через решетку — что угодно!..»

— Поправляйтесь, сударыня, — прошептал ей Гаспар, когда она вошла в его комнату пожелать ему приятных снов.

Принцесса Плио растрогано ему улыбнулась, прослезилась и крепко обняла Гаспара.

— Ты замечательный мальчик, Гаспар, — прошептала принцесса. — Будь сильным. Быть может, твоя матушка думает, что ты еще мал для всего этого, но я считаю, что ты на многое способен.

У Гаспара судорогой скрутило горло и защипало в уголках глаз. Он не плакал уже очень давно и сейчас не станет. Но осознание того, что он видит госпожу Плио, быть может, последний раз, не давали ему покоя. Мысли об Адиль и вовсе потрясли его глухим отчаянием. Лишь в эту минуту он осознал со всею ясностью, что вскоре она будет от него слишком далеко.

Сколько времени пройдет, прежде чем они увидятся? И увидятся ли?

Впервые он осознал, что место рядом с Адиль может занять кто-то другой. И сердце его затрещало от ярости.

Когда принцесса Плио ушла, поцеловав его в щеку, Адиль задержалась и шепнула ему одними губами: «Я приду».

Гаспар, вещи которого были собраны, сел на кровать и стал ждать. Вскоре дворец начал затихать. Гулы голосов слились с ночной тишью. И лишь где-то слышались беспокойные негромкие выкрики, цокот копыт — два королевских корпуса готовились выступить или